Я – первый

В ответ пожилой чеченец коротко и энергично махнул рукой. Что он хотел этим сказать, я так и не понял. Но Артур не стал выяснять.

– Ну вот и славно. – С этими словами мой напарник сделал несколько шагов назад и сказал: – Ходу, Серега.

Хорошо понимая, что теперь все зависит от нашей скорости, я молча шел вслед за темной фигурой. Как Артур видел в темноте и что, я не мог себе представить, но он ни разу не споткнулся. Обойдя широким полукругом стоянку пастухов, мы развернулись на девяносто градусов и спустились вниз, к руслу реки.

Ни он, ни я не разговаривали. Надо было беречь дыхание и ноги. Спустившись к дороге, Артур повернул голову и бросил вполголоса:

– Пойдем здесь. Сейчас ни один дурак не поедет. А если и поедет, то мы первые заметим его.

Так мы шли еще около часа. Тишина стояла вокруг, только цикады неистово трещали в густой, теплой от дневного солнца траве, слышался мерный шум воды, и какие-то шорохи, явно производимые мелкими животными, изредка заставляли меня вздрагивать.

– Привал сделаем там, – произнес напарник, внезапно остановившись и вглядываясь в противоположный берег реки, которая все время бежала рядом слева, по ходу нашего движения.

Утром я проснулся от легкого потряхивания за плечо.

– Подъем, капитан, – негромко проговорили рядом, и я вынырнул из беспокойного сна, в котором приснилось, как меня захватили в плен людоеды. Открыв глаза, я увидел уже слегка заросшее щетиной мятое и осунувшееся лицо собровца: – Подъем, пора идти…

Я с кряхтеньем поднялся и покрутил головой, оглядываясь. Ничего не изменилось. Все так же шумела речка внизу, и в ущелье уже готовилось заглянуть солнце из-за невысоких скал. Было свежо. Тело болело от неудобного лежания на ветках, которые мы нарубили ночью. Я потянулся, нагнулся и взял автомат.

– В Ингушетию, что ли? – вспомнил я вчерашний разговор.

– Да какая там Ингушетия! Туда неделю топать при хорошем раскладе, в нормальной одежде и снаряжении. Я просто так сказал, может, поверит… Давай отлей и пошли.

– А они нас не догонят? – задал я вопрос, приноравливаясь к неторопливому шагу напарника, – Я думал об этом всю ночь.

– Они про нас уже забыли.

Лица Артура я не видел, но мог бы поклясться, что он улыбнулся.

– Ты слышал, что он сказал?

– А этот дед не врет, как ты думаешь?

– Нет. Если это спланированная акция по всей Чечне, то нам хреново придется.

Я вздохнул, понимая, что сейчас, после массового и одновременного выступления боевиков по всей республике, во всех стратегически важных пунктах идет бой. И до нас действительно нет никому дела. Ни нашим, ни «ихним». Что ж, может, это и к лучшему.

Мы снова двинулись по склону, укрываясь в тени деревьев.

– Привал! – часа четыре спустя произнес напарник и остановился.

Я чуть было не толкнул его в спину, тут же сел на землю и поднял гудевшие ноги вверх. Идти в гору или с нее тяжело, не спорю, но вот двигаться по ней параллельно основанию – еще труднее. Надо все время удерживать равновесие, и ступни все время ставятся под неудобным углом. Я уже несколько раз падал, содрал себе кожу на правом бедре и безостановочно матерился, в сотый раз давая зарок, что никаким калачом меня в горы уже не заманишь. Если живой останусь, конечно…

Артур глянул на меня, сел рядом, сорвал травинку и с задумчивым видом начал жевать.

– Надо спуститься вниз и набрать воды. Авось пронесет… – Он имел в виду, что эту воду пить можно, она неопасна для здоровья, но через секунду оценил свой невольный каламбур и усмехнулся.

– Пронесет, конечно, еще как! – Сил улыбаться у меня не было.

– А может, и нет. – Теперь он уже стал серьезен. – Без пищи мы еще как-нибудь протянем, а вот без воды вряд ли… Я схожу, – принял он решение, – давай бутылку!

Забросив оружие за спину, Артур стал быстро спускаться к речке. Я посмотрел, как он аккуратно ставит ноги на камни, устало встал, подошел к дереву и положил ствол автомата в развилку между ветками. Затем проверил прицельную планку – «сто метров, нормально», и навел мушку на поворот дороги. И вздрогнул от неожиданности, едва не выстрелив.

Запыленный старый «жигуленок» остановился прямо напротив того места, куда спускался Артур, и из него вылезли два человека.

«Вот и местные пожаловали. Нас ищут?»

Один был в джинсах, солдатской майке и с автоматом. Другой вышел без оружия. То ли они тоже собрались набрать воды, то ли увидели спецназовца – неизвестно. Только Артур пока их не заметил, они находились сверху.

«Что делать?! Блин, что делать?! Крикнуть Артуру? Нет, нельзя!!! Те и меня засекут, а так хоть я незаметен пока… Стрелять сейчас? Сразу? Зачем? А может, обойдется?!» Эти мысли метнулись у меня в мозгу и исчезли, оставив только пустоту в голове и внезапную мелкую дрожь в руках. И тут же я понял, что ничего не обойдется. Либо мы, либо они…

«Трусишь, сука!» – молчаливо сделало вывод мое сознание. «Ну конечно!» – ответил я сам себе, затем вздохнул, выдохнул, задержал дыхание и плавно подвел мушку прямо в пояс человека, стоявшего на пологом обрыве напротив меня.

Тот спокойно ждал, пока Артур приблизится к берегу, затем сложил ладони рупором и крикнул:

– Эй!!

Я на секунду скосил глаза вниз, на плотную фигуру в защитном камуфляже, которая только нагнулась к воде с бутылкой в руках. Артур поднял голову и сразу метнулся вправо, за большой камень. Кричавший ему несколько растерялся, я видел это (конечно же, он принял собровца за боевика, а кто тут мог еще находиться, по его мнению), затем опустился на одно колено и рывком сдернул с плеча автомат.

Я выстрелил. Человек на том берегу неловко опрокинулся на спину, сгибая под неестественным углом ноги. Так падает только мертвый. Я тут же перевел ствол на машину, выискивая взглядом второго. Другой боевик бросился к открытой дверце водителя. Дав ему добежать (я не хотел стрелять, пока он двигался, надо было брать упреждение, и я просто не мог спокойно рассчитать скорость его движения и внести поправку) и увидев его спину, я плавно потянул спусковой крючок. Автомат дернулся в моих руках, отдача привычно толкнула в плечо приклад, и грохот выстрела опять нарушил мерный шум горной реки. «За оружием бежал! – вдруг отчетливо понял я. – Вот что значит выходить писать без автомата…»

– Давай к машине!!! – заорал я в полный голос и бросился по склону вниз.

* * *

Артур добежал до нее первый. Сразу оценив ситуацию, он схватил за ноги первого убитого мной, поволок по дороге до края (я как-то сразу понял, что человек убит, такие вещи почему-то понимаются сразу, голова его волочилась по пыли, повторяя все впадинки и неровности грунтового покрытия) и рывком скинул его вниз, в неглубокий обрыв. Затем метнулся ко второму.

– Прикрывай! – заорал он мне, и я, перестав тупо следить за его действиями, сразу же опустился на одно колено возле переднего колеса, взял автомат на изготовку и стал судорожно прикидывать, что я буду делать, если появится еще одна машина. «Стрелять во всех подряд, что ли? А если там будут женщины и дети?» – «А ты как думал, браток? – внезапно спросил у меня в голове ехидный голос. – Будешь стрелять, если жить захочешь!» (Этот внутренний голос называют иногда голосом совести. Не знаю. Ничего совестливого в этом жестоком, но справедливом совете не было.) Решая эту мучительную проблему, я одновременно вознес короткую, буквально из нескольких слов, но очень горячую молитву. Я от души попросил всевышнего, чтобы в ущелье сейчас никто не появился. Затем снова сосредоточился и стал лихорадочно крутить головой по сторонам, держа палец на спусковом крючке. Не знаю, услышал ли бог меня или нет, но нам повезло.

Столкнув и второго, спецназовец сам внезапно прыгнул вниз. Я чуть было не заорал: «Ты куда?!»

– Я их спрячу сейчас, ты в машину садись! – повернув ко мне злое лицо, прокричал он на бегу.

Я сел на горячее от солнца старое раздавленное сиденье, затем опомнился, быстро вылез, бухнулся на пассажирское место и посмотрел на замок зажигания. Ключи были на месте. Я непроизвольно вздохнул.

Внизу, в обрыве, куда спрыгнул Артур, прозвучал выстрел. Я подавил в себе дикое желание выскочить и посмотреть, в чем дело. А через секунду сообразил: «Добил! Кто-то раненый был – второй, наверное». «А ты как думал, Сереженька? Перевязку им делать?» – снова возник голос у меня в голове, правда, уже без панических интонаций. «Так я и думал, – уже мрачно ответил я сам себе – мы на войне». – «Ну вот и умница», – похвалил меня мой инстинкт самосохранения и замолчал.

Артур запрыгнул на водительское место, положил автомат себе на колени и завел двигатель. Он тяжело дышал. Через секунду, глянув на щиток приборов, произнес:

– Закипели они, сволочи, поэтому и остановились!

– Едем, СОБР! Сколько протянем, столько протянем, не идти же за водой сейчас!

Спецназовец махнул рукой, мол, что будет, то будет, выжал сцепление, дал газу, и машина рывком дернулась вперед.

Километра через три под капотом послышался шум закипевшей воды, стрелка температуры качнулась к предельной отметке.

– Будем тянуть до упора, – процедил сквозь зубы Артур. Он все время поглядывал на датчик. Я пожал плечами. В конце концов, это не моя и не его машина, заклинит движок, так и черт с ним, хотя мне хотелось проехать бы побольше.