– Жить захочешь – подсуетишься. Конечно, успел, – заверил Багая Крюк, – правда, парочку из них пришлось потом в реанимации откачивать, но сам Кривуля с тех пор стал никем. Его иначе как висельником среди нашей братвы никто не звал.
Багаев выслушал рассказ Крюка и молча переваривал услышанное. Лицо его было неподвижным, глазки сузились, превратившись в маленькие щелочки.
– Значит, это Крестный Сурика замочил, – наконец произнес он.
– Сомнений быть не может, – подтвердил Крюк, – и повесил он его здесь специально, хотел нас с тобой предупредить, чтобы мы не лезли в гостиницу, иначе следующие на очереди будем мы.