Третий дубль

Евгений все еще спал. Время от времени у него вздрагивала то рука, то нога и он издавал легкий жалобный стон. Было такое впечатление, что он и во сне кого-то преследует.

Панин положил конверт себе на колени и одну за другой начал вынимать фотографии. Ему не терпелось увидеть, что же получилось.

На первой фотографии была поливалка, бьющая тугими серебристыми струями по асфальту Дворцовой площади. Номер машины вышел прекрасно. А вот номер красного «жигуленка», ехавшего в сторону улицы Халтурина, разобрать было невозможно, так как в кадре он получился «в профиль».

Прекрасно получились молодые ребята, пришедшие посмотреть на съемку: красивая, но сердитая девушка и какой-то осоловелый, а может быть, просто пьяный парень. Наконец Панин вытащил из конверта две фотографии пожилого мужчины, о котором рассказывали Максимов и Мартынов. Эти кадры особенно заинтересовали капитана. На одной карточке мужчина с портфелем только-только вышел из-за угла – его лица не было видно, только затылок. Что-то привлекло внимание мужчины, и, появившись на площади, он оглядывался назад.

Во втором кадре мужчина уже смотрел прямо в объектив. Лицо сосредоточенное, но ни тревоги, и испуга на его лице Панин не разглядел. Значит, то, что привлекло внимание мужчины за углом, на улице Халтурина, не носило драматического характера. Или нервы у него были очень крепкие?

– Это кто? Пуговкин? – спросил хрипловатым голосом проснувшийся Никитин.

– Может, и Пуговкин. Вам, товарищ младший лейтенант, мы и поручим выяснить.

– Пожалуйста! – легко согласился Евгений. – Я, как посплю, на многое способен.

– Сейчас размножим этот портрет, – сказал Панин. – И в путь. На Миллионную. Сначала покажешь в ближайших от площади дэзах. Если не опознают, придется обходить квартиры.

Он вспомнил, что видел на улице Халтурина вывеску гостиницы.

– В гостиницу Академии наук заглянешь в первую очередь.

«Только почему этот человек сказал Максимову, что никого не видел за углом? – подумал Панин. – Один велосипед. Может быть, он на велосипед и оглядывался? Удивился, что тот лежит на пустой улице?» Это были праздные вопросы. Ответить на них мог только этот чем-то похожий на актера Пуговкина мужчина.

– Не очень-то хорошее изображение, – заметил Никитин. – Резкость маловата. Оригинал бы раздобыть.

Как только они приехали на Литейный, капитан позвонил Максимову. Спросил, нельзя ли получить кусок пленки «с Пуговкиным».

– Нет проблем! – ответил Максимов. – Конечно, можно. Светлана настрижет вам этих кадров сколько нужно.

Но полчаса спустя раздался телефонный звонок, и Лев Андреевич смущенно сообщил капитану, что кадры с запечатленным «мужчиной с портфелем» пропали.

– Этот кусок пленки, всего полметра, оператор отснял на новой бобине. Он вам рассказывал… Кадры бросовые. Сделали для вас отпечатки, и пленку Светлана выбросила.

– Куда выбросила?

– У себя в монтажной. Там есть корзина… Когда мы занимаемся монтажом, то бракованные обрезки в нее бросаем. – Предвидя вопрос капитана, Максимов добавил:

– Я все осмотрел. Как назло, пленки нет.

– Не беспокойтесь, Лев Андреевич, – сказал Панин.

– Мы распечатаем фото с тех копий, которые у нас есть.

– Значит, это не очень страшно? – повеселевшим голосом отозвался режиссер. – А то неловко как-то, пообещал – и опростоволосился!

– А если в вашей монтажной поискать как следует?..

– Дело в том, что искать негде, корзина пуста.

– А я так понял, что в ней должны быть горы обрезков.

– Теоретически. В том случае, когда идет монтаж. В последние дни монтажная пустовала. Сегодня Светлана специально пришла пораньше, отобрала для вас кадры, отнесла в фотолабораторию. Там отпечатали. Когда пленку вернули, кусок с мужиком она бросила в корзину. За ненадобностью.

Разговор с Максимовым оставил у капитана чувство неудовлетворенности. Его насторожила пропажа пленки. Конечно, на такой «фабрике», где снимаются и монтируются десятки фильмов, это могло быть делом обыденным. Смущали обстоятельства пропажи: по словам Льва Андреевича, монтажница бросила кинопленку в пустую корзину – монтажная в последние дни пустовала. Может быть, у них есть любители коллекционировать кадры из будущих фильмов. Какой-нибудь фанат или фанатка Орешникова? Но для того чтобы попасть в монтажную, нужно иметь ключ!

15

На розыски незнакомца, случайно оказавшегося на Дворцовой площади во время злополучных съемок, Панин, как и собирался, послал Никитина. Начальство на удивление легко согласилось оставить его в распоряжении капитана. Выйдя из кабинета Семеновского, Александр сообразил, что, попроси он себе в помощь кроме Никитина еще пару сотрудников, полковник теперь бы не отказал, – происшествие с Орешниковым взволновало весь город.

Передавая фотографию «мужчины с портфелем» младшему лейтенанту, Панин подумал о том, что хорошо бы отправить на улицу Халтурина кого-нибудь другого. Человек все-таки после ночного дежурства и весь день на ногах. Но Кузнецова в управлении уже не было, а медлить не хотелось. Так вяло начавшийся розыск закрутился в тугую пружину. Теперь уже никому и в голову не приходило отпускать шуточки по поводу сумасбродных выходок и эксцентричности Орешникова.

Уговаривать Никитина не пришлось. Скептически посмотрев на фотографии и спрятав их в карман, младший лейтенант сказал:

– Подбросил бы какой-нибудь добрый человек меня по назначению. Поставлю я там «под ружье» участкового да пару дружинников, начнем с богом. Если найдем Леню – он мне должен будет вечную контрамарку выдать на все свои концерты.

Отправив Никитина на оперативной машине, капитан с сожалением подумал, что зря не договорился с ним о контрольном звонке в управление. Если младшему лейтенанту не удастся сегодня напасть на след мужчины с портфелем, он будет звонить Панину домой только в двенадцать. Несколько часов неизвестности! Капитану они казались невыносимыми.

Чем больше Папин думал о пропаже куска пленки в монтажной, тем беспокойнее было у него на душе. «А вдруг те люди, что похитили певца, тоже вспомнили о свидетеле, и пропажа пленки совсем не случайна? Фантазия? Да разве вся история с исчезновением певца не выглядит фантастично? Предположим самое плохое – пленку похитили. Не выбросили, не потеряли, не взяли на память, а похитили, чтобы найти случайного свидетеля? Кто?»

Льва Максимова капитан сразу же вынес за черту подозреваемых. Оператора Николая Мартынова – тоже. Монтажница Светлана Яковлевна? Казалось бы, самый очевидный кандидат в похитители. Украсть пленку ей было легче всех. Но если преступники попросили ее раздобыть фотографию мужчины с портфелем, она могла отдать им одну из тех, что напечатали для Панина. И не ставить себя под удар, передавая всю пленку.

Телефон Максимова не отвечал, и волей-неволей выяснение всех вопросов приходилось откладывать на завтра.

Кроме Светланы Яковлевны потенциальным похитителем мог быть любой сотрудник телецентра: уборщица, пожарник, имеющий ключи от всех комнат на студии, работники охраны… Но всеми этими людьми можно было заняться только завтра. Завтра. А сегодня преступники, возможно, уже ходят по тем же адресам, что и Никитин, выспрашивают людей, показывая такую же фотографию. Вопрос только в том, кто идет впереди? Если преступники – все может закончиться трагедией.

«Поеду-ка я тоже на улицу Халтурина!» – решил Панин и, приняв такое решение, сразу успокоился.

Несмотря на позднее время, на набережной Невы и на улицах было много гуляющих, но бывшая Миллионная словно вымерла. Один-два редких прохожих встретились капитану, когда он, поставив машину на замощенной брусчаткой набережной Зимней канавки, отправился на поиски Никитина. Да еще столкнулся он с неожиданно вывернувшей из переулка странной процессией: девять мужчин под развернутым черным флагом молча шагали в сторону Марсова поля. Одеты они были не слишком опрятно, половина – с бородами. У идущего впереди здоровенного парня Панин заметил в руках ржавую цепь. Ни лозунгов, ни эмблем – одно черное знамя. Куда они двигались так целеустремленно, какие взгляды исповедовали? В другое время капитан попробовал бы удовлетворить свое любопытство, но сейчас ему было не до молчаливых демонстрантов.

…Младшего лейтенанта Панин встретил выходящим из мрачноватого здания гостиницы Академии наук. Вид у Евгения был не самый свежий: небритый, под глазами обозначились синеватые круги.

– Что-нибудь новенькое? – спросил он с надеждой.

– Пирожков тебе принес, – Панин похлопал по кейсу.

– Да я только что перекусил. В гостинице так кофе пахло, что не утерпел; набрел по запаху на буфет. Прекрасный кофе, а пирожок завалящий. Как камень. Даже не понял с чем.

– А у меня с мясом. Горячие были. – Покупал их Панин и вправду горячими, но с тех пор прошло уже часов пять.

– Спасибо. Не хочу. У вас на Литейном все так заботятся о молодых кадрах?

– Через одного, – усмехнулся Панин. – А где участковый?

– В отпуске. Опорный пункт на замке. Все в лучших традициях перестройки.

– Вот я и приехал тебе в помощь. Пару часиков походим? Ноги еще держат?

– Ноги держат, но кто нас на ночь глядя в квартиры пустит?