Солдаты. Кто в армии был, тот в цирке не смеется!

За день до принятия присяги весь взвод сидел в казарме, и наизусть заучивали ее. Многим это пригодилось. Вечер того же дня всех построили на взлетке и велели взять свои подушки.

– Сегодня вы еще запахи, но завтра станете – духами. Сейчас мы будем выбивать из вас эти запахи. Взвод готовься! Огонь! – ликовал сержант Иванов.

После этих слов ребята кинулись дубасить друг друга подушками. Было очень весело. После этой традиции все отправились спать.

В день принятия присяги был сильный и мокрый снег. Кто первый принимал присягу, еще успел ее прочитать по листку, остальным же приходилось ее вылавливать из своей памяти. Новобранцы стояли и смеялись над собой, кто чего только не насочинял. Но все прокатило. На присягу ребятам были выданы автоматы, держали их в руках впервые. И когда пошли в курилку на перекур не знали куда их деть. С автоматами дурачились – изображали, будто на войне. Крутились и прыгали по снегу, делали вид, что стреляют по неприятелю и кидают в него гранаты. Вели себя как малые дети, для них это была игра – они не понимали, что приняв присягу, сделали серьезный шаг вперед. Офицеры же наоборот понимали и ничего не говорили.

Вечером новобранцам, к кому приехали родители, были выданы увольнительные записки на сутки. Остальные же остались в кубриках. К оставшимся в казарме солдатам, ребята принесли домашнюю еду. Пару человек, даже пронесли водки. В тот вечер Николай впервые напился в армии, но не в последний раз.

Утро началось опять в шесть утра с зарядки, но уже после завтрака взвод пошел не на плац, а повели их в автопарк, где проходил общий развод всей части на работы. Ребята были уже полноценными солдатами. В первый раз новобранцев послали красить столбы, на которые была натянута колючая проволока. Столбы все были покрыты инеем и не красились, краска просто не приставала. Но был приказ – красить! И они красили!

Дня через три после принятия нашей присяги, в казарму привезли тридцать солдат для прохождения курса молодого бойца. Если первый взвод проходил КМБ три недели, то новым бойцам его сократили до двух недель. С их приходом в казарму, Николай и его сослуживцы чувствовали себя, чуть ли не дедами. Именно тогда-то он, что чувствуют солдаты отслужившие больше. У них был такой непонимающей взгляд, тревога в глазах, ребята боялись всего. А первый взвод же ходил вразвалочку, в любое время ходил курить и в туалет. По времени помывки ограничения не было. Чем не привилегии старослужащих? Сержанты за ними практически не смотрели и в итоге они совсем охренели: ходили руки в карманы, а Дон – паренек из Питера – вообще обнаглел и расстегнул верхнюю пуговицу. После такого Иванов не стерпел и построил весь первый взвод на взлетке.

– Вы, суки, совесть потеряли? Много отслужили? Я вам сейчас покажу, что такое армия! Вы у меня носом землю рыть будете!

Он стал проходить вдоль строя, проводя утренний осмотр, который не проводился после присяги ни разу. Подворотнички отлетали только в путь, следом следовал удар по шее. Дон за свою расстегнутую верхнюю пуговицу схлопотал в живот. У кого бляхи не были начищены до блеска, получали сержантской золотой бляхой по ладони, среди таких нарушителей оказался и Николай. Удар был не слабый, ладонь быстро покраснела. Три дня ребята жили в условиях дедовщины, и решили, что лучше жить как жили. Ведь такой службы оставалось не так уж и много. Когда примет присягу второй взвод, всех начнут распределять по частям. Кого оставили в Пскове, уже были переведены в казармы. Остальные же еще пока балдели и ждали покупателей.

С сержантами подружились, они рассказывали об армейских законах, устоях и традициях. Оба сержанта были первые полторашники. Они вспоминали, как их приняли двухгодичники, как издевались. От каждого рассказа ребятам все меньше хотелось служить в армии. Но после каждого жесткого рассказа следовал какой-нибудь армейский прикол, так сказать разбавляли всю суровость реальности.

К Дону же сержанты относились презрительно, уже в части Николай узнал от других ребят, что Дон так и не служил в армии. У него отец оказался каким-то генералом и просто хотел показать сыну, что такое армия. За свою наглость Дону поручалась только грязная работа. Вообщем сержанты поглумились над ним через устав. А через месяц Дон и вовсе покинул часть, и вся его служба прошла дома, лежа на диване.

Обычно все работали в автопарке, но в этот раз одну группу из пяти человек, куда входил Николай, отправили на овощную базу, вместе с ними были и два дагестанца Мага и Юсуп. Главной была женщина лет сорока, слегка полновата, но личико было симпатичное. Им предстояло перебрать качены – отделить гнилую капусту от хорошей. В одиннадцать часов женщина объявила перекур и куда-то ушла. Мага велел всем не переставать работать, хотел прогнуться перед этой женщиной. А может просто злился, что не попал в часть с братом? Его брата Шамиля отправили служить в спортроту. А Мага остался в казарме. Хотя они оба были мастерами спорта по греко-римской борьбе.

– Я сказал, продолжайте работать! – орал Мага.

– Мага, ты чего? Женщина ведь по-русски сказала перерыв, – решил высказаться Николай.

– Ты офигел, что ли? Я тебя сейчас как букашку раздавлю! – он подошел к нахалу и замахнулся. Николай не пошевелился, нет, не потому что не испугался, просто его охватил испуг, и он встал в ступор. Мага видя, что это на Николая не действует, все же врезал ему. Парень отлетел в угол, но резко встал и, подбежал и ударил дагестанца в ответ. Такого ответа он не ожидал, поэтому не стал даже защищаться. Но удар Коли ему был как слону дробина. Мага даже головой не пошевелил, а лишь врезал наглецу в живот. Николай согнулся пополам и пытался ртом поймать воздух. Краем глаза видел, что от дальнейших побоев Магу остановил Юсуп.

– Мы еще не закончили, – с этими словами Мага вышел из здания.

К Николаю подошел Илья, по кличке Фиалка, и помог подняться.

– Никола, ты лучше с ними не спорь! Отфигачят и им ничего не будет. Я бы советовал тебе этой ночью не спать! Вдруг еще решат зарезать, им же это раз плюнуть!

– Брось ты! – отмахнулся он, но в душе что-то засело.

Следующую ночь не мог уснуть часов до трех, все ждал продолжения. Но его не последовало.

После того как второй взвод принял присягу, до новобранцев были доведены сведения, в какие части кто будет зачислен. Многих это не обрадовало, и Николая в том числе. Он и еще двое парней были приписаны к части с пятизначной цифрой, «человек с ругательной фамилией» – Матназаров поведал ребятам о ней.

Эта часть находилась в поселке Токсово, казарма представляла собой бункер, на несколько метров зарытый в земле. Солдаты выходили наверх, только на разводы и прием пищи, все остальное время сидели в бункере. Чем они занимались, сержант не знал, но и этой информации им хватило, чтобы понять, что служба не будет казаться там сахаром. Отправка назначена была на четыре утра. Николай не спал до самого подъема.

Утром всю команду забрали молодой старлей и прапор, те же самые что забирали из областного военкомата. И опять весь путь у них был в пьяном угаре, и ребята были предоставлены сами себе. Кто-то из ребят пошел в вагон-ресторан, денег у них не было, но солдаты не теряли надежды познакомится с девчонками и на халяву покушать. Но, ни у кого ничего не получилось. Девушки оказались не такими легкодоступными. Правда, вышла стычка с дембелями, новобранцев чуть не выкинули с поезда. Но все разрешило парочкой синяков.

Многие парни переживали из-за своих девушек, мол, мы тут, а они там! Может, гуляют? Просили друзей проследить за своими девчонками, чтобы те не изменяли. А я вам скажу правду, если она захочет изменить, то этого ни миновать. Ты ей хоть пояс верности одень. А если тебе девушка верна, то тут уже и алкоголь не сможет сломить ее волю и желание. Я в армии многих видел парней, которых бросили девчонки, кто-то планировал побег, кто-то плакал, а кто-то смеялся. К чему этот разговор? А все просто.

Когда Николай со своей командой ехали в часть, Мишу Гришина бросила девушка. Прождала его ровно два месяца! На одной из остановок он вышел в ларек за сигаретами и назад не вернулся. Офицеров долбили и в хвост и в гриву, выговор обоим с занесением в личное дело. Шутка? Какие шутки! Они бойца потеряли! Девушка Миши была первая в блокноте Лехи Чижова, он специально для себя завел блокнот, где записывал имя девушки, и сколько она прождала своего парня, по каким причинам его бросила, так же к ее данным прикладывалось фото. Под конец его службы, блокнот был внушительно толстым. А Леха стал популярным, если вначале его солдаты посылали на три веселых, то потом уже сами искали Чижа и передавали свои данные ему.

Поселок Токсово, а именно туда и отправился служить Николай, встретил их настоящей зимой. В Питере снега практически не было, а здесь во всю уже правила зима. Аллея была аккуратно расчищена, пореблики были покрашены в белый цвет. На одной территории было две части, основную группу, тридцать человек, отвели в штаб, а второй группе приказали ждать здесь. Их было трое: Коля, Саня Кабанов и Барат Бекбулатов. Они прождали около часа, ноги уже стали примерзать к асфальту. Приходилось слегка пританцовывать. Вскоре появился подполковник – высокого роста, спортивного телосложения, от него сильно пахло перегаром:

– Я начальник штаба подполковник Бабочкин. Не замерзли? – этот вопрос был риторическим, его не особо волновало состояние солдат. – Следуйте за мной.

Он провел группу в штаб, в то же здание, куда и ушла основная группа, дежурный сержант вытянулся по стойке смирно. Хотел доложить что-то, но подполковник жестом осадил его. Бабочкин постучался в двери и, не дожидаясь разрешения, зашел в кабинет.

– Разрешите? Алексеич, молодых привезли!

– Пусть заходят!

После не большой беседы нас отвели в казарму. У Николая были права с категорией «Б», отец говорил, возьми в армии пригодятся, его решили посадить на УАЗик. У Кабана почти все категории открыты, ему сразу сказали, вручат Урал, а Барак права с собой не взял. С ним, правда, и полковник неохотно разговаривал. После старшина Мамаев отвел ребят в казарму, она была одноэтажная, деревянная, обложенная с наружи кирпичом.

В казарме их встретил сержант Соколов из Орла. Уже позже Николай узнал, что он был дембелем.

– Привет, старшина! – отдав честь, радостно произнес веселый сержант.

– Здорово! Принимай духов!

– Кузя! – крикнул в темноту расположения Сокол. Оттуда вынырнул долговязый молодой солдат.

– Димон, принимай своих слонов! Расположите их!

– Без проблем! – обрадовался солдат.

Всю троицу провели в расположение и указали на кровати, которые можно занимать. Ребята разобрали свои вещи, и присели на табуретки. Сидеть на кроватях молодым запрещено. С Саней Коля был плохо знаком, он был из второго взвода. Поэтому заговорить друг с другом они не решались.

К Бараку отнеслись с уважением и выделили ему кровать в первом ряду, там спали только деды и дембеля. К нему сразу же подошли деды и стали расспрашивать, вообщем у них завязался разговор. На остальных двоих даже смотрели с презрением. Так обычно смотрит хищник на свою жертву.

Вскоре последовала команда: «Отбой!». Все улеглись спать.

Утром не было команды: «Подъем!». Роль будильника осуществлял Женя Елкин, или просто Елка, он был полторашник, но в свое время любил доносить на своих товарищей. Поэтому его «застегнули» – оставили вечным слоном. Не дай бог кому такое испытать. Вместе с молодыми встали первые годичники и часть полторашников, остальные же спали – видели сладкие сны. На вопрос:

– А почему так?

Елка покорно ответил:

– Чтобы не будить дембелей, они без пяти минут гражданские. Поэтому должны отвыкать от команд.

Ответом мы остались довольные, Женя рассказал об устоях данной казармы. Здесь царила одна «дедовщина», и в обязанности молодых входило наводить марафет в казарме, а не бегать рано утром вокруг плаца. То есть утренняя зарядка отсутствовала. Николая это не обрадовало – он, вроде, только начал привыкать к ней. В спортивный уголок ходить и заниматься тоже запрещалось.

– Когда вас «расстегнуть» тогда, пожалуйста, а пока забудьте про него! – вещал им Елка. – И еще главное не перепутайте, кто и сколько отслужил, иначе я вам не завидую!

Оказалось все значительно сложнее, чем казалось на первый взгляд. В первый же вечер Николая назначили дневальным:

– Ты знаешь обязанности дневального? – спросил его младший сержант Роман Чешкин.

– Да, на КМБ учили!

– Тогда будешь дневальным сегодня с Елкой!