Парабеллум. СССР, XXII век. Война в космосе

Альфа майк уан, зис из виски фокстрот, шат аут энд он зе ран, вил контакт ю ин твенти майкс, аут…

В сумрачном небе парит неведомая луна – расчерченная слоями-полосами, величественная и надменная. Он не помнит ее имени.

Помнит лишь – алый кумач, что плещется на фоне плачущего серого неба. Алый становится багровым, багровый – фиолетовым, фиолетовый – голубым. Краски меняются, смешиваются.

Пестрая зелень садов и сверкающие зеркальные плоскости, статуя над цветником – фигура в громоздком скафандре, с нелепым шлемом-аквариумом в одной руке, а на нем буквы – С.?С. С. Р. – переливаются синевой сапфира, фиалковыми искрами аметиста, изумрудной зеленью и агатовой чернотой, алым светом карбункула и оливковым мерцанием хризолита…

Сотни, тысячи, мириады цветов – вот яркая гвоздика на сером граните, а вот нежный нарцисс, вот неприхотливый полевой василек, а вот тропически-томная пальма.

…Бульдог сикс, зис из виски фокстрот, вот из йор статус, овер

Виски фокстрот, зис из бульдог сикс, статус грин, стэнд бай фор э чекл. Ай чекл эхо, чарли, лима, эхо, сиерра, чарли, брейк. Но чарли фаунд, овер…

Причудливое существо скачет ему навстречу, высекая копытами искры из желтых камней – кентавр или полкан, а может быть, гиппогриф, оно спрашивает раскатистым полифоническим голосом, будто бы составленным из множества голосов, мужских и женских, молодых и старых: «Куда куда куда ты держишь путь?!»

«К звездам», – отвечает он.

«Для чего для чего…?»

«Для чего ты пересек море и паруса твои разорвал ветер?» Он ищет ответа, но не может найти.

«Для чего лез в горы, цепляясь за скользкие камни?» Он ищет ответа, но не может найти.

«Чего ты ищешь?» «Я ищу огненную пыль, – вспоминает он. – Вот что я ищу…»

«Неужели ты забыл, что нигде ее не найти тебе, кроме как в себе самом?»

Кентавр-гиппогриф скрывается в тумане так же стремительно, как появился, а человек-без-имени продолжает свой путь. Он идет – но куда? Звезды подмигивают ему с небес. Крошечные холодные огоньки. Напоминают о чем-то простом и важном – что девичьи губы сладки, а вино терпко, дурманит ароматом цветущего луга, освежает холодом родниковой воды…

«Чего ты хочешь от мира?» – спрашивает гиппогриф, нагоняя его, возвращаясь туда, откуда отправился в путь, в своей бесконечной скачке.

«Лишь хочу лучше узнать его».

«Неужели не знаешь ты, что главное в мире – ты и такие, как ты. Люди, его населяющие. Создают мир, воспринимая его своими чувствами, познавая его, пропуская через себя. Они делают его живым».

«Я верю в людей, – отвечает он, – верю…»

Бесконечная степь вокруг него полыхает пламенем. Юркие саламандры, блестя золотой чешуей, переливаясь черными узорами, мелькают в огне.

…Виски фокстрот, зис из редлег, го ахеад, овер

Редлег, зис из виски фокстрот, реквестинг файр мишн ат мэп координейтс зиро зиро севен файв ту зиро фор фор уан сикс, дроп уан раунд хи энд ай вилл эджаст, овер…

Где где где искать смысл? В ветхих трактатах, в пламени пожарищ, в резных сводах храмов, в бурлящих ретортах… В безумном шепоте спальни? В безумном реве атакующих воинов? В величественном эхе, что гуляет под высокими мраморными сводами? Вся жизнь превращается в бесконечный штурм, в войну с обедами по расписанию, а потом оказывается, что это война против теней, и все твои победы – только тени побед. Это вязкая паутина, это тугие сети, это тенета…

Можно повести за собой толпу. Можно сгореть, летя на свет. Можно сочинить самую совершенную мелодию. Самые мелодичные стихи. Нарисовать картину, которая будет заключать в себе всю мудрость прошедших эпох. Можно всё, что угодно, и даже больше.

…чарли папа, зис из виски фокстрот, ду ю рид ми, овер

виски фокстрот, зис из чарли папа, го ахеад, овер…

Можно всё, кроме одного – выбраться из этой паутины, составной частью которой ты являешься. Потому что это танец миражей на тонких светящихся нитях, и самые яркие звезды – лишь бисеринки на этих нитях, составная часть этой паутины. Это тенета…

«Я вспомнил!»

Он вспомнил свое имя. Старший лейтенант Молитвин, пси-войска ВКС ССКР, вспомнил, как очутился здесь. Вспомнил ответы на все вопросы. Вспомнил, что должен делать.

Ответ универсален, и звучит он так: «Тенета».

Чиан-Ши и инфотехники, затаив дыхание, смотрят на экран, по которому ползут кривые столбцы цифр. Вроде бы никакой системы, кажется, что электроника сошла с ума, что кто-то взломал линию передачи. Отчасти это правда.

Командир десантников, позывной «Метла», заглядывает в помещение, пригибая бритую голову, чтобы не задеть за низкий потолок шлюза.

– Что у вас, капитан?

Чиан-Ши и его инфотехники отрывают взгляды от монитора, смотрят на него непонимающе, как на человека, который ввалился на торжественный прием, нарядившись в противогаз, балетную пачку и резиновые сапоги.

Метла смотрит на их лица в мертвенном зеленом сиянии мониторов, на блестящие глаза, и в который раз ловит себя на мысли, что ни хрена ему не понять в этих пси-спецах с их заморочками, тайными кодами, собственной строгой этикой и всем прочим, и скорей бы дали уже приказ выдвигаться, потому что сколько можно торчать на этом снегом заметаемом, богом забытом утесе, и когда уже они получат сигнал, которого так ждут.

– Мы его получили, – Чиан-Ши смотрит ему в глаза. – Получили сигнал.

Метла понимает только теперь – вполне возможно, что в течение всего недолгого времени их общения этот странный человек, в шинели без знаков различия и с ранней сединой, читал его мысли.

– Мы получили сигнал, – повторяет Чиан-Ши и улыбается какой-то детской, счастливой улыбкой. – Он вышел на нас напрямую, через «тенета»… Ну, не сумасшедший ли?

У него такой радостный вид, будто сейчас пустится в пляс.

– Дайте линию с «Андроповым», – говорит Чиан-Ши одному из инфотехников. – Запрос на штабной спецканал. Код «Кузина шлет поцелуи».

– Так точно, товарищ капитан, – инфотехник водит пальцами по сенсорам, беззвучно шевеля губами, вглядывается в мониторы.

Слышится шипение и улюлюкание, сквозь дрожащую сетку помех на одном из мониторов проступает черно-зеленое изображение. Ничего не разобрать на нем, лишь угадывается в черно-зеленой мути, в ряби помех, силуэт человека в наушниках. Рядом с ним появляется еще один.

– Мамонт, я Чиан-Ши, кузина шлет поцелуи.

– Я Мамонт, принимаю.

– Запрос на спецканал.

– Даю спецканал, – прорывается сквозь шум помех.

Шум становится сильнее, изображение на экране полностью пропадает. Остается лишь мерцание зеленых точек и полос. И голоса:

– Чиан-Ши – Мамонту. Получили сигнал от Молитвина, место крушения «Гурона». Цель обнаружена, как поняли?

– Вас понял, цель обнаружена. Координаты?

– Молитвин дает координаты по сетке Альянса. Повторяю, по сетке Альянса – Виски Фокстрот, три-один-четыре-четыре-ноль, два-пять-семь-ноль-ноль… Как поняли меня, Мамонт?