Парабеллум. СССР, XXII век. Война в космосе

Его привели обратно, а Бецкого увели те же автоматчики во главе с Дорганом, поэтому даже переброситься парой слов они с Мишей не успели. Оставшись один, Вентухов сорвал упаковку и сунул в рот пару ароматных белых подушечек. Ничего особенного, советская жвачка завода «Калев» почти ничем не отличалась. У американской даже вкус, казалось, теряется куда быстрее…

А ведь полковник прав, скотина такая, подумал Вентухов. Их всех, по сути, не существует. Сколько там погибло на «Ахромееве» – тысяча, две? Плюс-минус еще пять человек, кому это интересно. Модуль не нашли, явно не только с ними такая история приключилась. Впишут в потери, пришлют домой соболезнования, маме пенсию назначат за утерю кормильца… При мыслях о маме у лейтенанта навернулись на глаза слезы, и он сердито смахнул их рукавом, вспомнив, что где-то тут, скорее всего, есть камеры слежения.

Если его передадут марсианской контрразведке, это будет очень плохо. И очень больно.

Если он согласится… Что скажет мама?! Что скажут друзья, преподаватели в училище? Тот же подполковник Шереметьев, герой, в свое время выбиравшийся шесть дней с чужой территории, кое-как латая поврежденный скафандр, с перемолотыми в кашу ногами?! Это ведь не просто подписать бумажку – подпись можно и подделать. Это постоянное присутствие на экранах, вживую, это не подделаешь.

Интересно, кто-то согласится?

Львов – чекист, с ним они ничего не смогут поделать.

Майор? Тоже вроде человек старой закалки, хотя черт его знает.

Миша Бецкой? Старлей очень боится плена да и вообще какой-то скользковатый, хоть и симпатичный мужик… Обещал из действующей армии в штаб перевести…

Вентухов сидел в раздумьях и жевал ставшую совершенно безвкусной резинку, пока не привели сокамерника. Миша выглядел испуганным, даже как-то исхудал за прошедшие полчаса. Он сел на койку напротив, дождался, пока Дорган выйдет, и жалобно спросил:

– Серега, они тебя тоже вербовали?

– Ага.

– Слушай, я не хочу в шпионы…

– А я хочу?

– Так убьют же. Ты же слышал, что про сепаратистов говорят. А у меня жена в Кемерове, двое детей. Вовочка и Людка…

– А если ты всё сделаешь, как америкосы велят, то они тебя сразу к детям и жене в Кемерово отпустят?

– Не… – дошло до старлея. – Не отпустят.

– Я сам не знаю, что делать, Миш, – честно сказал Вентухов. – Пока тебя не было, сидел и думал.

– Тебе тоже дом предлагали и работу?

Лейтенант через силу улыбнулся:

– Я даже жвачку взял в качестве аванса. Угощайся.

Бецкой осторожно взял подушечку, осмотрел и сунул в рот. Жевнул пару раз.

– Говно какое-то, – буркнул он. – Таллинская лучше, которая «Калев».

Их вызывали к полковнику ежедневно в течение недели.

Разговор шел всё о том же: дом, машина, глайдер. Глайдер, машина, дом. Пообещали капитанский чин в армии США, Бецкому – майорский. Миша поднял вопрос о жене и детях, Стейнбоу пообещал приложить все усилия, чтобы тех не отправили в ГУЛАГ, а впоследствии отправили в Штаты.

– И ведь убедительно так брешут! – жаловался Миша. – Я в ГУЛАГ этот сам едва не поверил. И в то, что в самом деле потом ко мне привезут.

Однажды в коридоре Вентухов столкнулся с подполковником Львовым. Тот незаметно подмигнул лейтенанту. Подмигнул правым глазом – левый заплыл сплошным кровоподтеком. Видимо, хитрые научные штучки чекиста не брали, и американцы применили старые добрые средства.

– Послушайте, – сказал Стейнбоу, в очередной раз беседуя с Вентуховым, – время не ждет. Знаете такой роман Джека Лондона? Я в курсе, у вас его всегда переводили и издавали… Так вот, мое начальство недовольно и требует передать вас Киммерии. Разумеется, всё будет обставлено так, что модуль опустился на киммерийской территории, они-то и взяли вас в плен. Со всеми вытекающими последствиями. Как вы полагаете, Сергей (полковник давно уже звал лейтенанта по имени), вашей матери будет приятнее увидеть вас живым и здоровым? Или же сцену вашей публичной казни?

– В СССР мама меня всё равно увидеть не сможет.

– Мы можем это организовать. В обоих случаях.

– Хорошо, – неожиданно для себя сказал Вентухов. – Как всё это произойдет, если я соглашусь на ваши предложения?

– «Оди Мерфи», о чем вы, конечно, не знаете, давно уже пристыкован к орбитальной базе США «Иводзима», – с оживлением сообщил Стейнбоу. – Если вы согласитесь, с Земли срочно прибудет шаттл с журналистами и необходимой техникой. Сами понимаете, вся процедура должна быть тщательно зафиксирована.

– Понимаю.

– Вы спрашиваете из праздного любопытства или же в самом деле разум восторжествовал? – уточнил полковник.

– Да, – со вздохом сказал Вентухов. – Разум восторжествовал, сэр.

– Отлично! – обрадовался полковник. – Признаюсь, вы с самого начала производили на меня впечатление умного человека, лейтенант. Секундочку…

Стейнбоу нагнулся куда-то под стол и извлек бутылку с янтарного цвета напитком и два квадратных стакана с толстыми стенками.

– «Четыре розы». Кентуккийский виски. Я сам из Кентукки, знаете ли… Лед?

– Нет, не нужно, – ответил Вентухов, хотя читал в книгах, что виски обычно пьют со льдом.

– Правильно, – одобрил полковник. – Так лучше чувствуется вкус.

Он налил понемногу в стаканы и подтолкнул один к лейтенанту.

– За ваш мудрый поступок. Уверяю вас, вы не пожалеете.

Вентухов чокнулся с полковником и выпил одним глотком содержимое стакана. Выдохнул, поморщился.

– Непривычно? – с интересом спросил Стейнбоу. – Ничего, привыкнете. Хотя у нас в Штатах есть и русская водка. И местного производства, и ваша «Столичная».

– С этим я уж как-нибудь разберусь, – сказал Вентухов.

Как обычно, Мишу Бецкого вывели из камеры-каюты сразу же. Вернулся старший лейтенант ошарашенным.

– Ты что, Серега?! Серьезно?! – спросил он с некоторым испугом, плюхнувшись на койку. – А присяга как же… Тебя ж дома все проклянут. Родину предал…

– Я так решил, – сухо ответил Вентухов и лег ничком, уткнувшись в подушку.

Миша что-то тихо бормотал, недоумевая, но вопросами больше не донимал. Так, не разговаривая, они съели ужин, проспали до утра, а утром, после завтрака, Бецкого опять увели. На сей раз он отсутствовал куда дольше, чем всегда, и пришел обратно вместе со Стейнбоу. Полковник сиял.

– Поздравляю, – сказал он поднявшемуся ему навстречу лейтенанту. – Вы и господин Бецкой проявили похвальное благоразумие.

Вентухов мельком взглянул на старлея. Тот стоял с каменным лицом.