Куда идем мы – 5

– Кто-кто?

– Забей.

г. Камышлов

Камышловский сектор,

Свердловская локация

56°51′ с. ш. 62°43′ в. д.

– Это и есть твой монастырь? – спросил Смежиров, несколько брезгливо оглядываясь вокруг.

– Не мой, – тут же открестился Псих. – Грифовский. Когда начнем? Тебе же, наверное, что-то подготовить надо? Ну, я не знаю – обряд там провести, заклинания подготовить и на «тревожку» подвесить…

– Псих, не тупи, – вздохнул его новый союзник. – Заклинание – это я и есть. А мне достаточно зонтика. Ты, кстати, свой открыть не забудь, как начну, а то будешь здесь храпеть под кустом. Да не тупи, Псих, открывай, начинаю.

Толстячок, не скрываясь, встал во весь рост, раскрыл свой зонтик кислотных цветов, хотя на небе не было ни облачка, и зашагал к входу в монастырь, негромко мурлыкая под нос приятным баритоном:

– Ложкой снег мешая,

Ночь идет большая…

Часовые у ворот монастыря вдруг принялись клевать носом…

***

Через полчаса все было кончено. Господин Смежиров совершил прогулку вокруг стен монастыря, и все, кто был внутри, заснули крепким здоровым сном. По крайней мере, специалист гарантировал это, а оперативно проведенная проверка подтвердила правоту его слов.

Паломники, целые и невредимые, дрыхли все в той же камере, откуда их Псих сегодня извлекал. Все еще навьюченный хурджинами Драк спал на конюшне как лошадь – стоя. Азраил нашелся в пыточной в плохом состоянии, подвешенный на цепях. У его ног храпел фальшивый игумен и беглый зэка Гриф, выпавшие из рук пыточные щипцы валялись поодаль.

– Сволочь какая, – без особых эмоций прокомментировал композицию Оле. – Сам пытал, даже палачу не доверил.

– Разговор, видать, был такой… – кивнул Псих. – Сугубо конфиденциальный. Но что-то я не слышу особой печали в твоем голосе. А ведь Азраил тебе по любому не чужой.

– Псих, будь добр, заткнись, и не лезь в семейные дела. Наши отношения мы с Ази обсудим между собой, когда он очнется. Без помощников.

– Кстати, а когда он очухается? – невинно спросил Псих.

– Ази? Минут через пятнадцать, думаю. Удивительно, что он вообще заснул, похоже, эта сволочь своими пытками измотала его до предела. Он и сейчас уже скорее дремлет, чем спит. Остальные вариативно, но не менее восьми часов продрыхнут. А что? Тебе с Азраилем пообщаться надо?

Псих пожал плечами.

– Да нет, вроде, у нас с ним вроде никаких недоговоренностей не осталось, все вопросы решили на берегу. До того, как все началось.

– Тогда давай я твоих паломников разбужу и валите отсюда подобру-поздорову. Без обид, но мне на нашем выяснении отношений свидетели без надобности.

– Без проблем, – кивнул Псих. – Вы сколько не общались-то, братья Смежировы?

Оле помрачнел лицом.

– Свой черный зонтик он демонстративно сломал четыреста тринадцать лет назад. Я вспылил, много что лишнего сказал… Вот с тех пор и бойкотировали друг друга.

– И слава богу, что сломал, – убежденно сказал Псих. – Если бы он еще по площадям работать мог, как ты – всем бы мало не показалось.

Толстячок с зонтиком пожал плечами.

– Это его дар, сколько бы он от него не открещивался. Мы оба закрываем людям глаза. Только я – на время, а он насовсем. Ты уйдешь или тебя в шею вытолкать?

– Лучше паломников разбуди, старый склеротик. Грифу привет и пожелания не скучать, досиживая. Будешь смеяться, но я рад, что эту хитровывернутую сволочь опять не убили.

– Я бы с превеликим удовольствием. Но надо хотя бы минимизировать убытки. Пошли уже будить твоих монахов.

– И лося.

– И лося, – покладисто согласился толстенький колдун.