Сестричка

– Товарищ санинструктор, побудьте пока с ранеными. Вам необходим отдых.

– Я в порядке, – возразила Наташа, но парень остановил её.

– Конечно в порядке, но кто-то должен остаться с ними. Помочь словом, если придётся. Вскоре сюда приедет транспорт, его необходимо встретить. Наш сержант уже отправил за машинами. Передадите раненых и вернётесь к нам.

Наташа качнула головой. Раненых солдат было действительно много. А женский голос успокаивал лучше мужского. Боль и тревога быстрее проходили, если их будет снимать женская рука, словно рука матери.

Санитар закинул сумку за спину и одним рывком выскочил из траншеи туда, где гремел бой, уже не такой яростный, как час назад, но всё же стреляли там не в воздух. Качуевская провожала взглядом ушедшего к передовой санитара. Тот пригибался, медленно пробираясь по изрытой степи, нырял в воронки, а то в полный рост поднимался и бежал куда-то вперёд. Наташа отвернулась, подняла уставшие руки и вновь попыталась согреть их своим дыханием. Отдых с удвоенной силой навалился усталостью на плечи, прижимая её голову к земле. «Нужно взбодриться», – подумала Наташа,– «не время отдыхать, ещё много дел впереди». Многие ждут её помощи, на поле боя и за дверью в тёмном блиндаже. Наташа подняла взгляд над траншеей, провожая удаляющегося санитара, повернулась лицом к блиндажу, собираясь войти, как автоматная очередь оглушительно пронеслась над разрытой степью где-то совсем недалеко.

Сердце сжалось в груди так сильно, что она не могла дышать, а потом заколотилось, предчувствуя беду. Обернувшись, Качуевская стала искать вдалеке ушедшего парня, но его ни где не было. Сердце Наташи остановилось совсем, когда справа от их медицинского пункта появились фашисты. Они были ещё далеко, и направятся ли к ним, было не понятно. Но страх уже пополз по спине.

Мысли сумбурно бились в голове. «Бежать, спрятаться!» «Нужно затаиться, авось пройдут мимо!» Первые шальные мысли санинструктор гвардейского полка немедленно отогнала от себя. «Тебе доверены жизни советских людей, тяжелораненных солдат. Бежать – значит предать их, предать себя, предать страну.» Трезвый расчёт также возражал и другим надеждам. «Нет, раненых много, и кто-нибудь да застонет в бессознательном забытьи.» Наташа пригнулась, из такого положения следить за фашистами уже не могла, но и выдать себя тоже. А значит и привести врага к раненым не сможет. «Что же делать?» Задавала уставшая девушка себе один и тот же вопрос. Ответ возник сам собой, словно молния, ударившая в сухое дерево.

Наташа вошла в блиндаж, прикрывая аккуратно дверь, чтобы та предательски не хлопнула. Глазами она искала, чем можно было бы вооружиться. Проходя рядом с ранеными, чья-то рука ухватила её запястье. Боец слабо потянул девушку к себе. Наташа склонилась, чтобы разобрать скрипучий шёпот парня.

– Во-во-дицы бы, сестрич-ка, – прерывисто прошептал раненый. Наташа открутила крышку фляги и, быстро смочив тряпицу, она приложила намокшую ткань солдату к губам, смачивая их.

– Потерпи, немножко нужно потерпеть. Скоро вас отправят в госпиталь, – Рука Качуевской опустилась раненому на лоб, смахивая слипшиеся волосы и успокаивающе поглаживая. – Будь сильным, ты ещё повоюешь. – Она хотела пойти дальше, но рука раненого вновь уцепилась.

– Ещё…

– Нельзя, миленький, с твоим ранением нельзя. – Наташа отняла руку просившего и осторожно отложила её. Пальцы наткнулись на подсумок с гранатами. – Потерпи, всё будет хорошо, я обещаю, – утешала Наташа, сама же осторожно вынула из подсумка пару гранат и переложила себе.

Тех, кто мог передвигаться в блиндаже было крайне мало. Организовать сопротивление в траншее против фашистов они бы не смогли. Смогли бы только погибнуть. Обойдя небольшой блиндаж, заполненный ранеными, санинструктор Качуевская подхватила винтовку и направилась к выходу.

– Ты что задумала, сестричка? – Голос был тихим, но крепким. Обладатель преградил путь санинструктору. Говорил так, чтобы никто не услышал его.

– Так нужно, – нахмурилась девушка. В голосе была твёрдая решимость.

– Нужно, так нужно, – кивнул преградивший. Это был раненый танкист, пришедший с ней. – Возьми лучше ППШа. В траншеи сподручней будет. – Танкист указал на прислоненный к лавке автомат. – Стреляй короткими, а не то быстро останешься без патронов, – добавил он, протягивая ей здоровой рукой запасные магазины.

Очутившись на воздухе, Наташа сняла шапку, чтобы та не слишком привлекала внимание, стала оглядываться. Ужас объял её, когда она поняла, что ненавистные фашисты совсем рядом с ней. Каски то и дело мелькали в разрушенных траншеях меньше, чем в сотне метрах.

Трясущимися руками она прижала автомат к груди, закрыв на секунду глаза. Решение было принято. Одев поплотнее шапку, Качуевская выскользнула из траншеи и по-пластунски кинулась подальше от блиндажа с ранеными. Каждую секунду девушка ожидала встретить смерть, но выстрелов в спину не было. Перекатившись в воронку, она попыталась отдышаться, но сердце колотилось, как сумасшедшее, подливая кровь к голове. Сделав последний выдох, Наташа сняла автомат с предохранителя и, дёрнув затвор, дослав патрон в ствол, встала в полный рост.

Пули звонко стукнули по каскам, попавшим в Наташин прицел. Неожиданная очередь заставила румын остановиться и залечь в траншеи. Прерывисто нажимая на спусковой крючок, она отходила дальше и дальше, не давая подняться врагу. Автомат глухо щёлкнул и затих. Сердце у девушки остановилось. Недолго думая, она повернулась спиной к опасности и побежала в сторону разрушенного орудийного укрепления. Искуроченная пушка валялась в траншее чуть поодаль, а часть насыпи из мешков была всё же цела и давала хорошую защиту и обзор.

Рывок, ещё рывок. Наташа боялась обернуться и увидеть нацеленное в неё оружие, ожидая каждую секунду встретить неминуемую гибель. И вот раздался позади стрекот немецких шмайсеров и румынских орит. Били не прицельно, а от злости навскидку. Пули зажужжали над головой, а под ногами взлетали фонтанчики земли и снега. Девушка упала в спасительную воронку, не добежав до цели. Руки уже не чувствовали холода. Затаила дыхание, старалась успокоить колотящееся в груди сердце, одним движением она отсоединила магазин, потянулась за запасным. Ей казалось, что делает это она слишком медленно, и фашисты вот-вот появятся над ней. Запасной барабанный магазин словно не хотел доставаться из медицинской сумки, за что-то зацеплялся. Окоченелыми пальцами Наташа вынула его и, вновь затаив дыхание, приладила к автомату. Защёлка щёлкнула, и только после этого девушка, шумно выдохнув, продолжила дышать.

Подобравшись к краю воронки, она передёрнула затвор. Аккуратно высунула поверх земли автомат и дала короткую очередь наугад, куда-то в сторону поднимавшихся из траншеи румын. Затем поднялась на колено и длинной прицельной очередью прошлась по не успевшим укрыться врагам. Наташа готова была бежать дальше, уводя фашистов от беззащитных раненых, но тяжёлый свинец просвистел над головой, и что-то тёплое обожгло висок, а шапку сорвало с головы, растрепав волосы. Широким прыжком она пересекла расстояние до полузаваленной траншеи, скрывшись в ней. До желанного укрытия оставалось метров пять по открытому пространству. Такой рывок скорее всего стоил бы ей жизни.

Стараясь быть как можно меньшей целью для врага, Наташа ползком пересекла осыпавшуюся часть траншеи, оставляя раненых, удаляясь от блиндажа. В голове билась лишь одна мысль: «необходимо увести фашистов как можно дальше от раненых товарищей». Проходя мимо стрелкового гнезда, она произвела несколько одиночных выстрелов. Ответный огонь быстро заставлял её покинуть позицию. Выстрелы противника слышались всё ближе и ближе. Дистанция сокращалась, ещё несколько минут, и скорее всего она окажется в кольце. Всё реже ей удавалось задержаться на одном месте. Всё чаще враг распознавал её движение, не давая стрелять прицельно. Осознавая безвыходность, Качуевская двинулась назад, откуда она уводила врага. Пройдя несколько стрелковых гнёзд, девушка остановилась у следующего, осторожно приподнялась над бруствером. Метрах в двадцати пяти, из огромной воронки высунувшись по пояс, выцеливал её появление румын. Затаив дыхание, Наташа подняла автомат и совместила мушку с целиком, ППШа громогласно шмыгнул. Не задерживаясь над окопом, она пригнулась и выскочив из укрытия уткнулась в широкое тело мужчины преградившего траншею. От неожиданности и страха палец сжал спусковой крючок. Свинец буквально разорвал шинель врага в клочья, откинув тело назад. Магазин опустел, девушка от страха кинулась в сторону, заметив ход сообщения между траншеями, повернула туда. Крики окружавших её врагов звучали совсем рядом.

За вторым поворотом ход оказался завален. Наташа, как можно ниже прижимаясь к земле, поднялась. Монотонный звук МП 40 ударил по барабанным перепонкам, что-то больно кольнуло её в бок и чуть выше колена. Кубарем она скатилась в траншею. Пули рвали землю за её спиной.

Затишье

Вдалеке затихал бой. Оборона была смята. Враг бежал, оставляя позиции и всю материальную базу. Первый эшелон далеко ушёл вперёд. Гвардейцы 107-го полка следовали во втором эшелоне для того, чтобы закрепиться на ключевых позициях, пресекая прорывы, зачищая недобитых врагов, способствуя развитию успеха операции «Уран». Красноармейцы бодро шагали по степи к указанным высотам. Третья рота первого батальона была на острие движения, когда во вражеских траншеях послышалась перестрелка одинокого ППШа с автоматами противника.

– Первый взвод, прибавить шагу! – Рявкнул ротный.

Вся, как один красноармейцы прибавили темп, ожидая неизбежной схватки. У некоторых руки чесались до драки. Позади послышался звук быстро приближающегося автомобиля.

– Василий, а ну, тормози малахольного! – Скомандовал капитан.

Боец перегородил путь полуторки, размахивая оружием, принуждая остановиться. Водитель осторожно нажал на тормоза, стараясь, чтоб порожнюю машину не занесло. Капитан запрыгнул на подножку, осматривая кабину.

– Кто таков, куда на рожон прёшь?

– Рядовой Еремеев, санитарный батальон, товарищ капитан. Еду забирать раненых из временного медицинского пункта.

– Твою ж… – сплюнул капитан, – впереди идёт бой. Возьмёшь моих людей, они закрепятся возле вашего пункта до прихода остальной роты. Валерьянов! – Гаркнул ротный. – Слушай приказ! Бери отделение и на полуторке мчитесь до медицинского пункта. Там занимаешь оборону. Обнаружишь противника, сковываешь огнём, держишь до нашего подхода. Понятна задача?

– Так точно!

– Исполняй. – Капитан спрыгнул с подножки, освобождая бойцам место для погрузки. Солдаты быстро запрыгнули в кузов, ощетинившись, как ёж перед лисой. Водитель нажал на педаль газа, и вооружённая полуторка помчалась туда, где располагался медицинский пункт, и слышались выстрелы.

А будет ли завтра

Острая боль прошла по всему телу, выбивая из глаз слёзы. Наташа немного повернулась, поправляя свою санитарную сумку. Откинув клапан, девушка сунула руку внутрь. Совсем рядом послышалась непонятная чужая речь, голоса медленно приближались к месту её укрытия. Качуевская пыталась заставить двигаться ноги, но они упорно не желали этого делать, отдавая в голову резкой болью. Слёзы вновь покатились из глаз, а пересохшее горло застыло в немом крике. Дрожащая рука потянула холодный метал из сумки. Голоса были совсем рядом метров в пяти, и сердце от страха и боли готово было выпрыгнуть из груди. Прижимая гранату к груди, девушка напрягла остатки сил и с пронизывающей болью выдернула чеку, взведя механизм взрывателя. В глазах плыло от слёз. Неуверенным махо, Наташа швырнула её в сторону ненавистного врага. Взрыв не заставил себя ждать, земляная крошка осыпала её, а голоса приближающихся фашистов смолкли.

Воспользовавшись передышкой, она отсоединила магазин и вынула последний. Усталость убаюкивала, тело расслаблялось. Мысли плыли в голове, перелистывая значительные события её короткой жизни, но не задерживаясь ни на одном, унося сознание куда-то вдаль. Тяжёлая поступь сапогов вырвала девушку из забытии, возвращая в жестокую реальность. Морщинистый румын выглянул из-за поворота. Расслабленное положение тела, осыпанное землёй ослабило его внимание, глаза врага на секунду поднялись, осматривая траншею впереди. Палец прижал спусковой крючок, автомат подбросило от длинной очереди, а свинцовый град раскроил голову врагу, как арбуз, уходя вверх. Страх перед близкой смертью вбросил в кровь адреналина, заставляя подниматься с холодной земли, заставляя бороться с костлявой.

Наташа встала, в боку страшно жгло от боли. Цепляясь за край траншеи, попыталась шагать, опираться на раненную ногу было нестерпимо больно. Повесив автомат на шею, одной рукой она зажимала кровоточащую рану в боку, другой помогала себе держаться. Санинструктор Качуевская прижалась спиной к стенке траншеи и поковыляла прочь, волоча раненую ногу.

Каждый метр девушка останавливалась и, подняв окровавленными руками автомат над траншеей, делала несколько выстрелов в разные стороны. «Только бы враг не пошёл к блиндажу с раненными. Только бы задержать их, сбить с выбранного маршрута.»,– подумала Наташа, как выход из хода сообщения в траншею второй линии преградил вал из брёвен и досок вперемешку с землёй. Забравшись повыше, она сделала последний выстрел, и тяжёлый сапог пнул её по рукам, выбивая опустевшее оружие. Кисть онемела, казалось, что пальцы сломаны, а боль в боку сильно отозвалась и пробежалась по всему телу. Не успев вскрикнуть, Наташа почувствовала, как её схватили за ворот и с ненавистью и страшной силой рванули вверх и вбок. Пуговицы отлетали от шинели, когда её безвольное тело оторвалось от земли, а через секунду мёрзлая земля больно остановила её взлёт. В глазах потемнело.

Сознание вернулось от сильной боли от очередного удара в живот. Стоявшие над ней фашисты, что-то грубо кричали, видать оскорбляли её, а время от времени пинали зло посмеиваясь. Наташа поняла, что лёгкой смерти ей ждать не придётся. Сколько костлявая ни бегала за ней по траншее, а умрёт она здесь страшно и мучительно. Что с ней хотели сделать озверевшие враги, она гнала прочь от себя. Сквозь дыры в разорванной шинели холодный ветер немного успокаивал ноющее тело. Почувствовав под собой медицинскую сумку, Наташа постаралась опустить в неё руку. Увидев шевеление девушки, особо скалящийся фашист снова пнул её. В глазах потемнело, Наташа скорчилась, но боль тут же вывела мутное сознание из забытии, и рука прошмыгнула под клапан сумки.

Металл приятно лёг в ладонь, из глаз брызнули слёзы и радости, и скорби. Пинок по рёбрам опрокинул её на спину. Молодая двадцатилетняя санитарный инструктор Наташа Качуевская широко улыбнулась своим врагам, говоря, что они не сломали её, не победили. Фашист занёс свой сапог, чтобы ударом стереть с лица улыбку, как взрыв гранаты перебил осколками ему обе ноги, раскидывая стоящих рядом, забирая Наташину жизнь.

Спасённые

Машина подъехала, как можно ближе к месту расположения медицинского пункта. Красноармейцы ещё на ходу стали спрыгивать, торопясь занять оборону и обнаружить врагов, с которыми вёл неравный бой одинокий автомат. Взрыв прокатился под серыми облаками, и над полем боя повисла тишина, только пара десятков сапог стучали по промёрзлой, обожжённой, перекопанной снарядами земле. Бойцы торопились, траурное молчании ППШа подстёгивало гвардейцев. Вдруг одинокий боец ещё жив, и у него просто закончились патроны. Они бежали туда, где оседал дым, туда, откуда тянуло свежим запахом гари и жжёного пороха.

Гвардейцы 107-го полка остановились возле девушки с опознавательными знаками санинструктора. Вокруг лежало несколько истекающих кровью румын, свежие раны фашистов говорили, что бойцы пришли правильно. А одинокий автоматчик – это хрупкая девушка медик, взявшая оружие, чтобы отвести врага от раненых товарищей. Пожертвовав собой, она повторно спасла два десятка бойцов Красной армии. Выполняя свой долг, возможно, она выполнила и своё предназначение, перечеркнув карьеру актрисы, уйдя на фронт, взяв в руки оружие, спасая жизни тем, кто не мог за себя постоять.

Эпилог

Вечная память тем, кто своими малыми или большими поступками привёл к краху нацизм, даровав народам мир в 1945 году.

Санинструктор Наталья Качуевская была похоронена на месте гибели недалеко от села Хулхута в калмыцких степях.

После войны останки Натальи Александровны были перенесены в братскую могилу посёлка Яшкуль (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%AF%D1%88%D0%BA%D1%83%D0%BB%D1%8C_(%D0%BF%D0%BE%D1%81%D1%91%D0%BB%D0%BE%D0%BA)), где захоронено 593 советских солдат, которые погибли во время Великой Отечественной войны.

Указом Президента Российской Федерации от 19.02.1996 № 212 «О награждении государственными наградами Российской Федерации активных участников Великой Отечественной войны 1941-1945 годов» (http://pravo.gov.ru/proxy/ips/?docbody=&nd=102039659&intelsearch=%EA%E0%F7%F3%E5%E2%F1%EA%EE%E9+%ED%E0%F2%E0%EB%FC%E5+%E0%EB%E5%EA%F1%E0%ED%E4%F0%EE%E2%ED%E5), награждена посмертно медалью «За отвагу» (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9C%D0%B5%D0%B4%D0%B0%D0%BB%D1%8C_%C2%AB%D0%97%D0%B0_%D0%BE%D1%82%D0%B2%D0%B0%D0%B3%D1%83%C2%BB_(%D0%A1%D0%A1%D0%A1%D0%A0)).

Звание Героя Российской Федерации (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%93%D0%B5%D1%80%D0%BE%D0%B9_%D0%A0%D0%BE%D1%81%D1%81%D0%B8%D0%B9%D1%81%D0%BA%D0%BE%D0%B9_%D0%A4%D0%B5%D0%B4%D0%B5%D1%80%D0%B0%D1%86%D0%B8%D0%B8) Качуевской Наталье Александровне присвоено посмертно Указом Президента Российской Федерации (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9F%D1%80%D0%B5%D0%B7%D0%B8%D0%B4%D0%B5%D0%BD%D1%82_%D0%A0%D0%BE%D1%81%D1%81%D0%B8%D0%B9%D1%81%D0%BA%D0%BE%D0%B9_%D0%A4%D0%B5%D0%B4%D0%B5%D1%80%D0%B0%D1%86%D0%B8%D0%B8) от 12 мая 1997 года № 472 за «мужество и героизм, проявленные в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками в Великой Отечественной войне 1941-1945 годов».