Ордалия

– Да погоди ты. – он потёр лицо ладонями, разгоняя подкрадывавшийся сон. – Пиздец как хуёво, ты даже не представляешь… Фух!

– Почему же? Могу представить. – Максим слегка улыбнулся. – Ладно, зайдём с другой стороны. Ты кого то убил?

– Ёбнулся что-ли?! – возмутился Ильхом. – Я чё по твоему убийца?

– Уже хорошо. – Максим начеркал пару строк в блокноте. – Опять износ? Кого на этот раз?

– Да подцепил одну фифу. Если бы не сопротивлялась, может и целой осталась.

– Сильно приложил?

– Ага. – Ильхом залпом осушил пол бутылки минералки. – И не раз. Пришлось нормально постараться, чтобы она не брыкалась. Кажется даже несколько зубов выбил… и палец сломал… нет, два пальца на правой руке… и кажется еще нос.

– Она хоть совершеннолетняя была?

– В душе не ебу. – выругавшись, Ильхом допил бутылку минералки и сразу же потянулся к следующей. – Паспорт не смотрел, но вроде как школьница… Еще и кстати целкой была.

– Дальше что?

– Ну кинул я пару палок и высадил эту манду на трассе, как только выехали из лесу. Сама виновата. Истерику закатила мне по дороге обратно. Сука неблагодарная. Я же ведь еще ей деньжат подкинул, а она кинулась с ногтями. Пришлось снова щёлкнуть ей по жбану.

– Живую хоть высадил?

– Ну естественно, ёпта! – Ильхом надул щеки. – Я чё дебил по твоему до мокрого доводить?

– Всё понятно. Что менты говорят?

– Понятия не имею, – Ильхом развёл руками, – Мы с мамой решили обратиться к тебе, так сказать, заблаговременно, чтобы ты был во все оружии, если меня примут.

– Понятно. – Максим чиркнул еще несколько строчек в блокнот. – На какой трассе ты ее бросил?

– Травельская трасса…– Ильхом почесал затылок, – …двадцатый километр.

– Ты еще и километр запомнил?

– Угу. – Ильхом широко улыбнулся. – Акурат под табличкой с номер километра и скинул эту дуру.

– Понятно. – холодно ответил Максим и снова что-то начиркал в блокноте. – Ситуация ясна. Шуруй домой. А я, как только что-либо узнаю, наберу тебя.

– Понял. – Ильхом громко отрыгнул, подхватил бутылку с водой и встал. – По кеда, адвокат. Вся надежда на тебя.

«И тебе не хворать» – подумал Максим, с улыбкой провожая взглядом своего клиента.

Вернувшись домой, Максим устало рухнул в кресло и включил телевизор. Дневная программа на всех каналах была скудной. На одном женщина, ни дня не проработавшая врачом, ведет передачу о здоровье. На другом звезды шоу-бизнеса либо занимаются готовкой еды, либо рассказывают о том, как нужно правильно вести бизнес. Максим убавил громкость на телевизоре и перебрался за стол с ноутбуком. Во вкладке браузера нашлась сохраненная страница сайта тур-агентства. В истории просмотров были семейные пятизвездочные отели на берегу моря. Алла давно уже мечтает поехать на отдых, на этот раз взяв с собой Симу. Она ведь никогда прежде не была не то что на море, даже за границей и весь ее отдых ограничивался либо поездкой в деревню к бабушкам с дедушками, либо летним лагерем. Немного подумав, Максим решает порадовать дочь, с которой отношения и так были до нельзя плохи. Они редко разговаривают друг с другом, а все его попытки начать общение, заканчиваются не успев начаться. Всему виной Максимовская прямота, строгость и нравоучительность. Все его разговоры с дочкой так или иначе носили императивный характер – «Не носи то, не носи сё. Что за внешний вид? А ну марш переоодеваться!», и всё в таком духе. Он никогда не был для нее другом, а больше походил на надсмотрщика. Сима же, до этого молча исполнявшая все указания папы-контролёра, с недавнего времени стала огрызаться с ним и их перепалка, порой, была слышна даже соседям. Максим забыл, что дочь растет и в данный момент находится в переходном возрасте, где форму воспитания чада нужно менять кардинально. Гуру юриспруденции попал в просак из-за незнания азов семейной психологии. Супруга Алла, каждый раз пытавшаяся достучаться до Максима, получала от него лишь очередную порцию оскорблений и нелицеприятных высказываний о плохом воспитании дочки.

В этот раз на Максима нахлынуло чувство отцовства и покупкой путевок, он решил попытать счастье, чтобы наладить отношение с дочерью. «Позвоню Алле и обрадую ее» – с улыбкой на лице подумал Максим – «Симе пока ничего не скажем. Пусть будет сюрпризом». Обшарив карман в поисках телефона, Максим вспомнил, что оставил его на работе. Трубка стационарного телефона также нашлась не сразу. С минуту перебирая у себя в голове цифры, Максим все же смог вспомнить номер мобильного телефона жены. Долгие гудки стали слегка нервировать Максима и лишь с третьего раза звонок был принят.

– Алла, ты где? Есть хорошие новости. Мы едем… – в трубке Максим услышал всхлипывания, – Ты что, плачешь? Алло! Что случилось?

– Макс, – его имя кое-как пробилось сквозь слезы Аллы, – Ты почему не брал трубку?

– Не брал значит занят был! – резко ответил Максим. – Что случилось в конце то концов?!

– Не могу говорить, – сдерживая очередной приступ плача ответила супруга, – Срочно приезжай в первую городскую.

Алла бросила трубку, оставив Максима в недоумении. «Что случилось? Почему первая городская? Она ведь подростковая» – размышлял Максим, ожидая приезда такси.

Уже сидя в салоне у Максима защемило в душе и он по настоящему стал переживать о случившемся. «Что-то не так с Симой? Может травму какую получила в лагере? Если так, то я их всех засужу к чертовой матери!». Предвкушая победу по гражданскому иску, Максим перебирал у себя в голове, сколько можно содрать с руководства лагеря в счет морального и физического ущерба. Как всегда все его мысли сводились к возможностям дополнительного обогащения. Дочка же планомерно отходила на второй план. «Так, стоп!» – разум Максима обрёл ясность – «Какие к черту деньги?! Что с Серафимой? Вот придурок!». По дороге к больнице, Максим обругал себя несчетное количество раз и приказал себе хоть ненадолго забыть о деньгах.

Кабинет приёмного покоя пустовал. В коридоре сновали толпы людей с медицинскими картами. Девушка в розово-белой униформе, у стойки регистратуры залипала в Инстаграмме, периодически улыбаясь понравившейся публикации.

– Здравствуйте, – подойдя к регистратуре поздоровался Максим, пытаясь обратить на себя внимание.

– Добрый день. – надув и тут же лопнув шарик жевательной резинки ответила регистратор, не удосужившись даже поднять глаза. – Чем могу помочь?

– Слышь ты, коза! – оскорбление сыграло свою роль и регистратор ошарашенно посмотрела на Максима. – Так-то лучше. Я Марцын Максим. Где мне найти…?

– А, понятно. – прийдя в себя и скривив губы процедила девушка. – Серафима Марцына, Ваша дочь?

– Да, что с ней?

– По коридору, налево первая дверь справа. Все вопросы к врачу.

Ничего не ответив, Максим направился по указанному маршруту, расталкивая прохожих. Его взгляд поник, но голубые глаза продолжали источать злость. Длинная очередь, увидев яростное лицо Максима, умолкла и молча пропустила вперёд. На табличке двери надпись: «Хирург – Палевин Владислав Анатольевич». Максим без стука ворвался в кабинет.

– Что с моей дочерью?! – прогремел Максим.

– Вы собственно кто? – сняв очки и осмотрев ворвавшегося посетителя, спросил хирург.

– Марцын… Максим Сергеевич. Что с моей дочерью, Серафимой Марцыной?

– Для начала – успокойтесь, – Палевин вышел изо стола, – Идёмте.

– Куда? – немного успокоившись спросил Максим.

– Ваша дочь в реанимации. Я переговорил с заведующим отделения. Вас впустят к дочери, но ненадолго.

Хирург сопроводил Максима до палаты, у которой, на скамейке, сидела Алла. Она выскочила из-дома прямо в пижаме. Врач жестом указала на Аллу, показал на часы, намекая на ограничение по времени, и удалился. Супруга словно была в трансе. Появление Максима вызвало отвращение на ее губах. Она презренно посмотрела на мужа и отвернулась, продолжив смотреть в невидимую точку на стене перед собой. Еле заметно шевелившиеся губы произносили молитву, после каждого прочтения которой Алла три раза перекрещивалась и целовала крестик.

– Алла, – Максим украдкой потряс жену за плечо, – Алла, что случилось? Что с Серафимой?

– Почему ты не брал трубку? – прохрипела Алла.

– Ты же знаешь. Я поехал в офис на встречу к новым клиентам. Некогда было отвечать на звонки.

– Нашу девочку прооперировали. – дрожашим голосом начала говорить Алла. – Наложили пятнадцать швов. Врачи сказали, что ее жизни в данный момент ничего не угрожает, но…

Алла расплакалась и Максим сел рядом с ней, крепко прижав голову к плечу.