Сегмент власти

– Здравствуйте Тимур Канатович.

– Кто это?

– Хан Денис. Помните такого?

– Надо же, – недолго помолчав, ответил Бекетов, – Какие люди!

– Ладно Вам, – перебил я Бекетова, – Ближе к делу. Можете не утруждать себя вычислением моего местоположения. Я как раз направляюсь в ваше управление. Найдется минутка? Думаю, что нам есть, о чем поговорить.

– Даже так? Неожиданно. Ну хорошо, я закажу пропуск и предупрежу о Вашем прибытии на проходной. С нетерпением жду встречи.

– Ждите, – я отключил соединение и прибавил на машине скорости. Двигатель зарычал пуще прежнего, а выхлопная труба застонала как израненный слон, болеющий астмой.

ГЛАВА 9. «Элементарно Ватсон»

Заехав в город, я продолжил движение по главному проспекту Ибрагима. Здание местного управления КРБ располагалось в конце улицы Грааля, почти на окраине города у восточной приграничной зоны.

За последние годы Кэстилай сильно изменился. Исчезли бесконечные потоки машин на дорогах. Парки и скверы на улице пустовали. По пути, мне встретилось не больше пяти человек, трое из которых были бездомными, копошащиеся в мусорных баках, и еще два человека, это два школьника, которые как зомби сидели на лавочке, уткнувшись в экраны своих телефонов и планшетов. Роботов и андроидов я насчитал куда больше. Роботы дворники, не спеша вырисовывали круги, подметая и омывая асфальт. Роботы мусорщики, смиренно стояли в сторонке и дожидались освобождения их места работы бездомными, не теряющими надежду что-то найти в груде мусора. Группы патрульных андроидов встречались возле каждого жилого квартала. Повстречавшийся на пути один единственный электромобиль, по всей видимости был на автопилоте, так как водительское кресло пустовало. Обычная практика, либо автомобиль едет с дозаправки, либо со станции технического осмотра, либо еще что-то, где не требуется участия человека.

Машину я оставил во дворе стареньких юртколонн, недалеко от здания КРБ. Возле контрольно-пропускного пункта, меня уже ожидало двое сотрудников, разодетых по всем канонам жанра кино про секретных агентов. Коричневые брюки, белая рубашка, темные очки, гарнитура с прозрачным звуководом и проводом телесного цвета, торчащая из уха и оперативная кобура с лазерным пистолетом у подмышки. Увидев моё приближение, один из них, отвернувшись, что-то проговорил в микрофон гарнитуры и снова принял непоколебимую стойку, скрестив руки на поясе. Как только я подошел меня обыскали, забрав часы и телефон. После предпринятых мер безопасности, один сотрудник встал передо мной, а второй позади меня. Жестом руки, впереди идущий указал мне следовать за ним. Пройдя рентгенограмку, кто-то, прятавшийся за полупрозрачным стеклом, разрешил продолжить движение. Длинный коридор, несмотря на изобилие светодиодных ламп, казался мрачным. От мраморного напольного покрытия так и тянуло холодом. Кабинет Бекетова находился на первом этаже. Подойдя к нужной двери, сотрудники как отрепетировавшие, встали по обе стороны от двери и снова приняли позу элитных телохранителей. Не дожидаясь приглашения и без стука, я вошел в кабинет. Внутри обстановка была более дружественной. Окрашенные в теплые тона стены, выложенный декоративной плиткой потолок, ковровое покрытие пола и яркое освещение. Справа от входа в дальнем углу располагался массивный деревянный стол с толстой столешницей, изготовленной из темно-зеленого мрамора. За столом, на коричневом кожаном кресле восседал Бекетов. Его рот скривился в хитрой ухмылке.

– Добрый день, Денис Александрович, присаживайтесь. Чай, кофе? Ой… – Бекетов осёкся и привстал с кресла, – А что это у Вас с глазами и лицом?

– Несчастный случай. В дорожную аварию попал. А глаза красные от линз. – сказал я усаживаясь на стул, указанный Бекетовым. – Ближе к делу. Я сюда не кофе пришел распивать.

– А я смотрю, Вы все в своем стиле? – рассмеялся Бекетов, – Ну хорошо. Слушаю Вас господин Хан.

– Нет, это я Вас слушаю! Это Ваших рук дело?

– Не понял…, – на лице Бекетова прочитывалось недоумение.

– Я про пожар в моём патэре! Вы меня искали?! Вот он я!

– Ах, как же. Слышал, слышал. Однако смею Вас заверить, что это не мы.

Что-либо комментировать я не торопился, и тогда Бекетов продолжил.

– Ну хорошо, – Бекетов достал платок и высморкался, – Давай на чистоту. Ты действительно считаешь, что наша организация стала бы устраивать нечто подобное для твоей ликвидации? Ты о себе слишком высокого мнения, господин бывший детектив. К тому же… – Бекетов откашлялся, – Будь это мы, то ты скорее всего уже был бы мертв.

Я задумался, ведь в словах Бекетова была логика. «Или он просто пытается меня запутать?» – подумал я.

– Хорошо, допустим я Вам поверил. А для чего Вы меня разыскивали?

– Вот об этом, нам как раз-таки и нужно поговорить, господин Хан, – Бекетов нажал кнопку стационарного коммутатора и скомандовал, – Можете его забирать, мы закончили.

В кабинет зашел высокий молодой парень плотного телосложения, в черной форменной одежде. На правом плече кителя располагался серый остроконечный погон ромбовидной формы со знаком в виде орла, окрашенного в бронзу, что относило сотрудника к младшему офицерскому составу. Синяя окантовка воротника, с размещенными на краях петлицами в виде скрещенных пера и меча, означало что прибывший сотрудник КРБ является следователем. Вальяжной походкой следователь подошёл ко мне. В левой руке он держал смартпланшет, а правой зачесывал набок густую черную челку.

– Трюфелев Роман Евгеньевич, следователь антикоррупционного отдела, – высоко подняв голову, отчеканил молодой сотрудник, – Хан Денис Александрович, пройдёмте.

– Я задержан?

– Нет… Пока что нет. Всё зависит от результатов нашей беседы

– Ну, закон есть закон. Ведите, – повернувшись, я посмотрел на Бекетова, – Честь имею Тимур Канатович.

Бекетов ничего не ответил, лишь скривил рот в ухмылке. Я последовал за Трюфелевым. Кабинет следователя располагался на втором этаже. Размерами он был небольшой. В дальнем углу, возле окна стоял стол со стеклянной столешницей, за который уселся Трюфелев. Я развернул стул и сел напротив него. Следователь с нескрываемым пафосом включил настольную лампу и стал перелистывать страницы электронного уголовного дела в своём смартпланшете. Затем он достал из нагрудного кармана складного миниробота, по форме напоминавшего маленькую черную мышь, без хвоста. Активировавшись робот направил на меня объектив встроенной камеры. Раздался короткий писк и индикатор на роботе замигал красным цветом.

– Ну-с приступим, – потирая ладошки сказал Трюфелев, – И так…

– А Вас ничего не смущает? – перебил я следователя, – Вы не хотите для начала запротоколировать мои анкетные данные?

– В этом нет необходимости, мы и так знаем кто Вы и что из себя представляете.

– Да? И что же Вы вписали в графу «Место работы и должность»?

– Прочерк, – ухмыльнувшись ответил Трюфелев, – Или написать что Вы бывший сотрудник полиции?

– Нет, – на этот раз улыбнулся я, – Лучше напишите: Адвокат Международной ассоциации адвокатов. Подтверждающие документы имеются в реестре на сайте Ассоциации.

– И? Что это меняет?

– Согласно пункта четыре Международной конвенции о статусе адвокатов, на меня распространяется адвокатская неприкосновенность, которая запрещает должностным лицам и государственным служащим силовых ведомств допрашивать, задерживать и производить иные процессуально-следственные действия в отношении меня. В подобных случаях, Вы обязаны направить в адрес Международной ассоциации адвокатов соответствующее письмо, с разъяснением сущности подозрения и основаниях проведения предварительного следствия. Даже при получении положительного ответа с Ассоциации, Вам запрещено подвергать меня аресту либо иным другим мерам пресечения. Кстати дело будут рассматривать не местные суды. Оно будет перенаправлено в Евроазиатский специализированный суд в Берлине. Но имейте ввиду, у Вас не получится договориться с этим судом, ссылаясь на мнимые политические мотивы, по которым Вы сфабриковали на меня это дело.

Трюфелев выпучил глаза и стал нервно копаться в своём планшете, по всей видимости выискивая названный мной международный документ в интернете. Сияющее и лоснившееся лицо Трюфелева покраснело, глаза яростно вычитывали каждую букву в документе. С особой нервозностью следователь стучал ногтем среднего пальца по столу, притопывая в такт пяткой правой ноги.

– То есть Вы хотите сказать, что я Вас должен отпустить? – выпалил Трюфелев.

– Как хотите, – скривив рот сказал я, вытягивая руки к следователю, – Если Вы ставите себя выше закона, то пожалуйста, арестовывайте.

– А… Э… – лоб Трюфелева покрылся капельками пота. – Мне нужно переговорить с начальством.

– Да ради бога, – глубоко выдохнув ответил я.

Трюфелев как ужаленный резко встал со стула и быстрым шагом вышел из кабинета, забыв предпринять элементарные меры предосторожности, оставив меня одного в своем рабочем помещении.

Через пять минут Трюфелев вернулся. От бывалой деловитости не осталось и следа. На воротнике белой сорочки образовался след тёмно желтого цвета, характерный после обильного потовыделения. Прежде аккуратно уложенные волосы были взлохмачены и сильно засалены.

– Господин Хан, – заикаясь начал говорить Трюфелев, – От лица нашего управления приносим Вам свои извинения за доставленные неудобства.

– Я могу идти?

– Безусловно, – застегивая пуговицы на кителе, сказал Трюфелев, – Я Вас провожу.

– Будьте так добры.

Мы вышли из кабинета и направились вниз по лестнице к выходу. По дороге нас встретил Бекетов, который прислонившись спиной к стене и скрестив руки на груди, провожал меня взглядом, крепко стиснув свои тонкие губы. Постовой вернул мне оставленные на хранение личные вещи. Я Надев смартчасы, я открыл десктоп, на котором появилось уведомление об установлении соединения с гаджетом. На виджете смартфона было множество пропущенных входящих вызовов от Ливаза и Глеба. Я перезвонил Ливазу.

– Фу, ну наконец-то! Какого чёрта ты делаешь в КРБ?!