Мы, кто катит этот мир
Умные черные глаза животного внимательно смотрели вдаль, туда, где отчетливо различимый средь темноты и бесконечного снега, виднелся огонек. Безмерно далекий, но почему-то теплый и какой-то очень уж домашний. По всему выходило – источник света на том самом островке, что привиделся ему днем ранее. Казалось, на дальнем берегу колышется пламя костра, там люди у огня сидят, а может, духи. Спокойно как-то все, умиротворяющее, не страшно, а чуточку даже волшебно.
Дополняя сказку снежной ночи, зверек зарычал, тихо, но как-то очень уж печально. Кивнул головой и чисто по-человечески вздохнул.
– Ты это серьезно? – поведение медведя обескураживало, вот только удивляться времени не было. – Значит, она на островке. Ладно, допустим, но как? Перелетела? По воздуху?
Медведь издал тихий рычащий звук. Тот получился громким, отчетливым и лишь чуточку странным. Приглушенный рык сплелся с многочисленными своими отражениями и сложился в простое человеческое: «Да». «Дожили, медведи разговаривают, того и гляди сам начнешь верить в чудеса…»
– В чудеса, – эхом повторил он свою мысль, – или в сказки. Так вот почему она мне книжку вчера читала! Великаны всякие, злые волшебники. Она меня готовила, а я все со своими безумными учеными носился! Нет, ну я старался, я пытался, а она, оказывается, давно уже все решила. Ладно, ничего не поделать, придется играть по ее правилам.
Он рассмеялся, громко и искренне. Наверняка подобное поведение показалось медведю неподобающим в данной ситуации, он даже глаза закрыл на мгновение, чтоб не видеть…
– Ладно тебе, не нервничай, все нормально! Пойдем домой, приготовимся, завтра надо будет организовать вылазку на соседнюю скалу, правда, я пока не знаю как, – он дружески толкнул подросшего медвежонка, тот злобно зарычал. – Нормально все, это шутка была. А вот как домой попасть, да чтоб быстрее, я не знаю и это уже серьезно. Ты дорогу запомнил?
Если обида и была, то она моментально улетучилась. Перед влажным носом полярного хищника мелькнул белый кубик сахара. Тот подскочил, стал на четыре лапы и по-кошачьи потянулся. Ничего не оставалось, кроме как почесать пушистого друга за ухом.
– На тебя? Садиться? Прямо вот так, верхом? – он замер, теряясь в догадках. Медвежонок, что вдруг стал медведем, призывно зарычал, вытянул передние лапы и лег на снег. Застыл. – Нет, я не возражаю, только это, как бы ты меня потом не съел…
Новые неизведанные ранее ощущения переполняли его. Почти детская восторженность, подлинное счастье и более всего благодарность. Его буквально распирало. Ему страшно захотелось найти ее и просто по-человечески поблагодарить. Поцеловать это, конечно же, тоже, но прежде всего именно поблагодарить. Очень уж давно он не благодарил ее, а зря, дарить благо, это же так здорово!
Хруст утаптываемого снега сменил скрип досок настила. Поворот, еще один. Как-то очень быстро все закончилось. Не успел он насладиться поездкой, а вот уже и домик. Прибыли. Медвежонок издал довольный рык, растянулся на земле, засопел, всем своим видом показывая, что прогулка ему понравилась ничуть не меньше, нежели седоку, но от сахара он все равно не откажется.
Ярко вспыхнул свет, вырывая из темноты картину самого настоящего погрома. В помещениях станции царил бардак. Вряд ли это работа одного лишь ветра, наверняка тут поработала какая-то другая сила, страшная, возможно, волшебная. Разметала она все предметы, перевернула кресло, поставила на бок диван, сорвала крышку с сундука. Досталось мебели, перепало и оборудованию, зато с книгами стихия обошлась куда более уважительно, даже чуточку заботливо. Распахнуло неведомой силой стеклянные дверцы шкафа, сняло несколько десятков томов с полочек. Каждую книгу открыло на определенных страницах и так и сложило просто посреди комнаты.
– Очень даже странный курган получился, подозрительный, как минимум. Это точно неспроста! – пробормотал он и огляделся. – Да, но шутки шутками, а для начала надо бы прибраться.
Сажа, липкие черные зернышки которой эффектно смотрелись на ковре и мебели в окружении серых чешуек пепла, разом подскочили и замерли в метре над полом. Он улыбнулся своим мыслям и медленно попятился назад, любуясь тем, как взвешенные частички не просто висят, покачиваясь, а огибают его, обходят. Это успокаивало, ясно же, кое-что и от него зависит в этом темном деле!
Короткий кивок головой. Получив команду, армия сажи и пепла завертелась в бешеном вальсе, застыла на мгновение и бросилась к камину. Там грязная армада собралась в густое облако, которое сжалось до размеров горошины и исчезло. Растворилось в пространстве, будто ничего и не было.
Зазвенели осколки стекла – мгновение и люстра восстановлена. Еще одно и она заняла свое место на потолке, зависла, чуть заметно покачиваясь. Чего нельзя было не заметить – та стекляшка, что разлетелась от первого взмаха меча, снова целая. Порядок…
Ремонт переходил в новую стадию. Зашевелилась мебель. Первым подпрыгнул стул, завис в воздухе, дожидаясь пока срастется сломанная ножка. Выровнялся торшер, вилка сама воткнулась в розетку, щелкнул выключатель, добавив спокойствия своим уютным зеленоватым светом. Ухнул, опускаясь на ножки диван, сама собой заправилась постель, выровнялся ковер, замер на своем гвоздике блестящий роскошью меч. Все вернулось в исходное состояние, за исключением разве что книжного кургана. Покачивались пожелтевшие страницы, будто намекали, мол, хватить бездельничать, самое время заняться чтением.
– Это намек на то, что нечего время транжирить, работать, готовиться надо. Благо до вечера далеко, да и ночь у меня впереди, так и хочется сказать, полярная…
Он обошел вокруг литературного кургана, присел, поднял книгу, что лежала на вершине. Перевернул, посмотрел на обложку, прочел название: «Сказания народов севера». На глаз оценил толщину тома, скривился. Боковым зрением уловил движение. С другой стороны окна промелькнула тень. Замерла на секунду, превратилась в большого белого медведя. Черный нос прижался к стеклу, глаза синхронно закрылись и снова открылись. Пушистая мордочка отодвинулась от стекла с таким расчетом, чтобы поместиться в прозрачный прямоугольник целиком. Правый глаз лукаво подмигнул, мол, надо…
Глава 5
Ей голову вскружило предвкушенье. Давненько она так не веселилась, так искренне, так беззаботно. Усидеть на месте не получалось, пытаться себя заставить не было желания. Хотелось действовать, взрываться, гореть самой, зажигать окружающих!
Оставив начинающего своего рыцаря упражняться с мечом, она вбежала в лабораторию. Мельком взглянула на монитор выключенного компьютера, улыбнулась нечеткому своему в нем отраженью, наклонилась над столом. Действуя чисто автоматически, не задумываясь, подхватила блокнот, потянулась за ручкой, но тут-таки раздумала. Зачем брать лишнее, ведь записывать она точно ничего не собирается! Выскочила на улицу.
Полутьма раннего заполярного утра встретила ее усыпанным звездами небосводом. Мигали они, холодные и безжизненные. Особенно выделялась одна, самая яркая, насыщенного белого цвета с синеватым отливом. Низко висела она над горизонтом, казалось, внимательно наблюдала за ней. Следила? Звала в путь? Вряд ли кто ответит, да и нужен ли ответ!
Несколько менее ярких, но и менее холодных звездочек закачались, волнуемые теплом, что выплывало через приоткрытую дверь, вздрогнули они и закружили в хороводе. Повеселившись, собрались в прекрасное созвездие. Новое, никто подобного ранее не видел и не описывал – то было созвездие улыбки. Созвездие широкой, доброй, но чуточку печальной улыбки. Она улыбнулась им в ответ, лукаво подмигнула и заспешила на площадку, туда, где вот-вот все произойдет.
Тот факт, что белого пушистого друга нигде не было видно, несколько подпортил ее отличное настроение. Привыкла она к добродушному зверьку, не хватало его беззаботной компании. На секунду она даже расстроилась, но тут-таки снова улыбнулась – все правильно, все так, как и должно быть. «Медвежонок это не для меня, он для него, ведь хороший медведь – он как конь для рыцаря…» – подумала она и весело рассмеялась.
Все. Отброшены глупые мысли. Она выбежала на площадку, окинула взглядом окрестности, широко развела руки, подняла голову, посмотрела наверх, туда, где сияло недавно открытое нею созвездие.
– Ну и где? – звонкий голос разнесся по округе, отражаясь от немногочисленных возвышенностей и теряясь в плотном слое снега. – Я долго буду ждать?
Погасли звезды, небосвод затянули плотные облака. С приятным шелестящим звуком с неба посыпал снег. Сильный снегопад, вот только на площадку, где находилась она падали лишь редкие снежинки, да и те таяли, даже не пытаясь подлететь к ней поближе.
Спокойствие взорвалось ураганом, резко внезапно. Образовался вихрь, смерч, воронка в атмосфере. Все завертелось вокруг, скорость ветра усиливалась. Мощный поток бешено вращающегося воздуха оторвал ее от земли как невесомое перышко, приподнял, раскачивая. Она весело расхохоталась. Вторя ее звенящему смеху, прозвучал голос, страшный, раскатистый, грозный, но ничуть не пугающий. Кто-то незримый серьезный до грусти произнес несколько неразборчивых слов, сорвался, не выдержал, засмеялся, как и она и умолк, словно потерялся в нарастающем заунывном вое.
Ветер крепчал. Ураган набирал силу, но она этого не ощущала. Мощный поток укутывал ее, проносился мимо нее, сохраняя вокруг худенькой фигурки блаженную тишину и убаюкивающее спокойствие.
Удивительные ощущения. Неимоверно приятные. Если бы не легкость, сопровождающая чувство полета она бы и сама не поверила, что давно оторвалась от земли, что несется куда-то в неведомую даль. Впрочем, она прекрасно знала куда…
Сплошная серость, властвовавшая над окрестностями островка, понемногу развеивалась. К чувству полета прибавилось ощущение призрачной реальности. Его причина – легкое свечение. Исчезли облака, что минуту назад укутывали землю, скрывая красоту небесную от парящего над поверхностью планеты наблюдателя. Показались звезды. Сначала самые смелые, самые яркие, после зажглись другие, жаль созвездие улыбки исчезло, вернулись звезды на привычные свои места, но ведь на этом волшебство не закончилось! Разукрашивающее небосвод густыми яркими разводами космических красок вспыхнуло северное сияние. Оно заметно разнообразило фрагмент видимого мира, добавив тому живописности, а всему происходящему оттенка доброй сказки и очарования легкой мистики.
В блеклом волшебном свете можно было разглядеть ровную и спокойную поверхность моря, что покачивалось просто у нее под ногами, позади все еще виднелись очертания удаляющегося берега, живописная сопка, возвышенность, та, что он назвал «скалистым мысом, диаметрально вытянутым в длину», до чего же нелепое определение!
Скоро темнеющие серой громадой скалы островка, ставшего на время родным, растворились в сумраке пробуждающегося утра. Ни блеск холодных звезд, ни отсветы полярного сияния уже не могли выделить их из общей серости пейзажа. Нахлынула печаль, вызванная пониманием того, что обратно она не вернется. Но так было лишь мгновение. Надо уметь прощаться, отпускать прошлое, встречать будущее. «Надо, обязательно надо, ведь будущее уже недалеко, вон виднеются его очертания», – чуточку печально улыбнулась она, глядя вперед, туда, где буквально из пустоты формировался новый берег, также каменистый, также обрывистый. Вырастала из бездны скала, что корнями глубоко уходила под воду, а вершиной сливалась с неторопливо редеющей тьмой холодного неба.
Тишина сменилась тихим плеском. Впереди, налетая на камни, вода разбивалась в пыль. Шумел прибой, шептались волны, перешептывались, обменивались новостями. С убаюкивающей песней моря сплетались другие прибрежные звуки: тоскливо завывал ветер, гуляя в расщелинах, надрывались в крике чайки, силясь заглушить собою все на свете, а где-то в недрах каменного островка гудело, набираясь сил, адское пламя. Клокотала скрытая в нем мощь, ждала возможности выйти на поверхность.
Живописное нагромождение скал, каменный островок средь вод холодного океана приближался. Его можно было рассмотреть во всех деталях, дикий он, безлюдный точно, как она того и хотела. Красивый пейзаж, острые пики разной высоты и разной формы, просто зубы гигантского хищника, что высунул пасть из воды.
На мгновение она отвлеклась. Ей показалось, что на одном из «клыков» каменной челюсти покачивается что-то большое и полосатое. Занимательная конструкция – будто огромная стрекоза, прилепившаяся к острому камню. Большая голова, длинный тонкий хвост. Яркий окрас, даже полутьма не могла сгладить истинных цветов – красный и белый. Плюс к этому крылья. Длинные, узкие, странно погнутые…
Стоило закрыть глаза и снова их открыть, как стрекоза превратилась в то, чем и была на самом деле – плод без устали работающей фантазии. Зато рядом с тем местом, где воображаемые покачивались искореженные крылья, затмевая холодный блеск звезд и исполненные мистического очарования блики полярного сияния, забрезжил свет. Теплый, домашний, тусклый, нереальный. Средь общей прозаичной темноты он казался таинственным, сказочным и чуточку волшебным. Он подмигивал теплым светом, шевелился, жил своей жизнью, будто приветствовал, будто радовался вместе с ней.
Почувствовав себя мотыльком, что летит на пламя, она приблизилась к окошку, за обледенелыми стеклами которого горела одинокая свеча. Сама не понимая, как это получилось, просочилась внутрь скалы, в пещеру, что оказалась комнаткой каменного дворца, а то и вовсе, камерой подземной темницы из старой доброй сказки.
Маленькое помещение, чуточку тесноватое, особо разгуляться негде. Но дело не в пространстве, дело в обстановке! Удивительная картина, поразительный интерьер. Вдоль стен и свисая с потолка, аккуратными рядами, будто искусственно выращенные, красовались сосульки. Большие и маленькие они создавали уют, украшали помещение, добавляли тому особого, ледяного колорита.
Посреди комнаты, созданная из таких же сосулек, но растущих снизу, своеобразных ледяных сталагмитов, расположилась высокая кровать. На ней тщательно взбитая перина, укрытая покрывалом с вышитым на нем северным пейзажем. Мастерская работа, просто не вышивка, а полотно художника. Снежинки вокруг, большие и пушистые, а просто посредине замерзшее озеро. Темно-синий лед, будто отражение зимнего неба. Ледяное зеркало в окружении драгоценной оправы из древних скал. На одной из них чуть заметная фигура. Большая черная тень – то ли человек, то ли бог с угрожающе поднятыми вверх руками. Чувствовалась сила черной тени, темная сила, казалось, выбирается она из плоского рисунка, заполняет комнату, ширится на сотни миль вокруг.
Справиться с мрачным волшебством оказалось несложно, надо было лишь сдернуть покрывало, да и забросить его подальше.
– Неважно. Все это неважно, – она упала на постель и моментально провалилась в мягкий пух, раскинула руки, стараясь замедлить погружение в невесомость, звонко рассмеялась. – Мне все нравится, я довольна. Удивительный интерьер, волшебный свет. Кстати, на счет света!
В ответ на ее слова свеча, одиноко стоявшая на подоконнике, вспыхнула неимоверно ярко. Пламя закачалось, казалось, оно старается заменить собой солнце, осветить комнату, скалу, соседний остров, а с ним и весь океан.
– Нет, весь океан точно не надо, – прошептала она, чувствуя, что засыпает, – пусть мерцающий свет просто укажет ему путь. Этого будет достаточно.
Глава 6
Утром, точнее, в тот момент, когда яркие цифры на часах в лаборатории подмигнули семеркой и двумя нулями, а назойливая трель будильника напомнила о том, что самое время подниматься и браться за дело, он отложил в сторону последнюю книгу. Потянулся. Покачал головой, оценивая объем проделанной работы, мрачно пробормотал:
– Вот кто бы мог подумать, что всех этих сказочных злодеев убивали такими разными способами! Жуть, какое обилие вариантов. Что же делать мне? Чему отдать предпочтение? – он поднялся, прошелся по комнате, разминая ноги. – Впрочем, это не главный вопрос. Прежде чем сражаться с извечным злом и спасать принцессу, мне нужно добраться до замка. В этом основная проблема. Все-таки между островом и скалой достаточно широкий пролив, а вода в нем ледяная. Задачка!
Вспомнилась деревянная «головоломка», обломки, что обнаружились в сундуке. Воображение тут-таки взялось за дело и собрало из разрозненных элементов некое подобие байдарки. Казалось, это выход, но нет. Мгновение и оно же в ярких красках изобразило волну, что подхватывает утлое суденышко, закручивает и швыряет на скалы, разбивает в щепки со всеми вытекающими последствиями…
Он остановился у окна, прижался к холодному стеклу, всмотрелся в темноту. Не увидел ровным счетом ничего лишь непроглядный мрак да несколько туманных звездочек у самого горизонта. Оно и понятно, семь утра – далеко не лучшее время для прогулок в условиях бесконечной ночи, но ничего не попишешь.
– Меч, покрытый письменами – отличное оружие, – бормотал он, размахивая острым клинком. – Еще бы боевого скакуна где-нибудь раздобыть, водоплавающего, можно просто боевую лодку или плот, вот это было бы здорово!
Рассекая воздух остро оточенным клинком, он направился к выходу. Толкнул дверь, ступил на крыльцо, глубоко вдохнул морозный воздух. Огляделся. Всего в десятке шагов от дома белоснежной громадиной, что практически сливалась оттенком с окрестным пейзажем, виднелась широкая медвежья спина. Сомневаться не приходилось, за истекшее время хозяин севера подрос еще сильнее. Это уже даже и не медведь, это небольшая гора, притом живая и пушистая.
– Привет, дружище! С чего это тебя так развезло, питание хорошее? Неужели из-за сахара? – он смерил взглядом огромного зверя.
Белоснежная глыба тут-таки зашевелилась. Медведь обернулся, медленно, осторожно, не иначе как чувствовал свою мощь, а потому боялся ненароком задавить человека. Стал на четыре лапы, наклонил голову, здороваясь, приглушенно рыкнул, выпрашивая лакомство.
– Нет, правда, даже стоя на четвереньках, ты выше моего роста! Твои габариты начинают меня чуточку беспокоить, одно дело маленький медвежонок, совсем другое – огромный зверь. Хотя, выбора у меня все равно нет. Прокатишь? Маршрут все тот же…
Быстро перебирая лапами, медведь помчал на противоположную оконечность острова. Короткое выдалось путешествие. Лишь несколько минут прошло, и плотный слой снега сменился голым камнем. Еще пару секунд и они буквально взлетели на округлую верхушку сопки.
Прибыли. Впереди и ниже чуть слышно плескалось море. Тихо и как-то очень уж умиротворенно. Подозрительно это. Притихла стихия, затаился океан, ждет чего-то, задумал что-то.
Он съехал со спины животного, потянулся, прошел пару шагов. Остановился, задумчиво глядя в сереющую предутреннюю мглу.
Там, далеко впереди, практически на линии горизонта покачивалась звездочка. Одна, удивительно яркая, удивительно теплая. Низко висела она над невидимым в темноте морем, подмигивала, создавая переменчивую дорожку на водной глади, несмелую, размытую, но слишком уж манящую.
– Похоже, мне туда. Направление обозначено, – пробормотал он. – С этим все ясно. Теперь надо определиться с плавательным средством. Интересно, а приливом парочку бревен на берег не выбросило?
Послышалось громкое сопение. Медведь проворчал что-то на медвежьем своем языке и осторожно толкнул человека носом, что увеличился до размеров небольшой подушки. Он вздрогнул и обернулся. Отчетливо видимые в понемногу рассеивающейся темноте, на него смотрели черные глаза. Они чуть заметно светились, то пробивалась наружу внутренняя энергия уверенного в себе животного, горело в них непоколебимое спокойствие. Правый глаз медленно закрылся, подмигнул, его примеру последовал левый. Открылись оба, но теперь уже в них буквально полыхали отблески той самой хитрости, что животному заменяет банальную человеческую расчетливость.
– Держи! – он достал из кармана кубик прессованного сахара, прекрасно понимая, чего хочет зверь, при этом полностью отдавая себе отчет в том, что маленький кусочек тот даже и не распробует, ведь главное это внимание! – Ты молодец, что меня подбадриваешь, но тут такое дело, мне надо найти что-то такое, на чем можно плыть. Что, ты можешь помочь?
Медведь радостно засопел. Подпрыгнул, оторвался от земли не менее чем на метр и беззвучно опустился на камень. Прыжок, еще прыжок, все ясно – пытается привлечь к себе внимание, но зачем? Стараясь быть понятым, тот упал на землю, растянулся и призывно рыкнул. Взмахнул одной лапой, другой. В принципе, догадаться несложно, вот только…
– Предлагаешь на тебе перебраться? – как-то эта мысль его ранее не посещала. – Допустим, а ты плавать умеешь?
Медведь поднял голову и издал рык, смысл которого был понятен лучше любых слов…
– Нет, ты только не сердись, просто неожиданно как-то…
Совершенно бесшумно северный хищник вошел в море. Легкие волны подхватили массивное тело и принялись качать, убаюкивая. Все четыре лапы заработали, отталкиваясь, черный нос несколько раз фыркнул от особого, понятного разве что белому медведю, что плещется в холодном океане, удовольствия.
Живописная береговая линия, щедро украшенная нагромождением скальной породы и россыпью камней, растаяла в полутьме позднего утра, да и не только она, все скрылось, все померкло, остался только огонек. Да, впереди, еле заметная, мерцала то ли лампа, то ли свеча.
Яркость импровизированного маяка постепенно увеличивалась. Цель утреннего заплыва приближалась. Еще немного и впереди показались очертания суши. Тотчас заметно изменилась обстановка. Возникло и с каждым мгновением усиливалось течение. Боковое, оно так и стремилось оттеснить медведя с вцепившимся в длинную шерсть пассажиром, вынести их в открытый океан. Ветер, который, казалось, позабыл о той части света, что и без того не отличалась излишним гостеприимством, опомнился и взялся помогать быстрой воде.
Несмотря на козни стихии, заплыв продолжался. Очертания островка виднелись все отчетливее, вот только переменчивыми были они. То впереди мелькала каменная глыба, что торчала из глубин, то на ее месте виднелась правильная полусфера с глазом-иллюминатором посредине. Мгновение и это снова был камень, к тому же напоминающий своими очертаниями древний замок. Еще чуть-чуть и все опять менялось. Налетал на скалы ураган, вздымались волны щупальцами неведомого чудища морского…
Конечно, островок менялся исключительно в его воображении, медведя подобные видения не посещали. Тот видел скалистый берег, узкую полоску песчаного пляжа, заваленного огромными валунами, о которые разбивались воды бурного моря.
Случилось. Длинные когти вцепились в камень, да с такой силой, что тот попросту рассыпался. Воспользовавшись ситуацией, налетела новая волна в последней попытке оттеснить зверя или хотя бы сбросить седока. Возможно, у нее бы и получилось, но медведь уже стоял на песчаном дне.
Все. Путешествие подошло к концу. Он свалился с покатой спины животного, упал на мокрый песок, чувствуя страшную усталость, будто не его везли через пролив средь своенравного океана, а он нес на своей спине большущего зверя.
– Привал! – выдохнул он, растягиваясь на крайне неудобном ложе, вот только полноценного отдыха не получилось.
Рядом с ним на большой и абсолютно черный валун опустилась чайка. Взглянула на человека, на медведя. Нервным рывком подняла крылья, будто пожала плечами, прокричала что-то на птичьем наречии и улетела. Он же, воспринимая крик, как предупреждение, заставил себя подняться, сел. Нащупал меч, что провалился в расщелину между камнями, крепко взялся за рукоять, физически ощущая, как возвращаются растерянные во время изрядно утомительного путешествия силы.
Глава 7
Веселая, отдохнувшая, чуточку счастливая и буквально переполняемая предвкушением приближающейся сказки она открыла глаза. Во все еще сонное сознание проникли звуки: приятный хруст свежего снега под чьими-то ногами, шорох, возня. Что-то противно заскрипело, не иначе как отодвигали ржавый засов. Глухой удар, похоже, что-то упало. Мгновение тишины, а после скрежет замка.
Дверь открылась. Колебание воздуха вызвало печальный перезвон. Это сосульки, что украшали собой помещение, синхронно покачнулись и задрожали, будто сотня камертонов, потревоженных молоточками. В тот же миг комнатка преобразилась, наполнилась мелодией, тихой, чуточку сентиментальной, но нежной и удивительно приятной.
В дверном проеме показалась молодая девушка – платиновая блондинка с безупречной фигурой и тонкими чертами лица. Особой прелести и некоторой загадочности незнакомке добавляла благородная печаль, которую не скрыть никаким макияжем, но более всего в глаза бросалось платье. Пышное, насыщенно-лилового цвета, щедро украшенное перьями, кружевами, оборками, с расшитым корсажем, оно выглядело дорогим и шикарным, но казалось совершено не к месту, будто из другой эпохи оно, или просто из другой истории.
Перезвон сосулек окончательно утвердил в своих правах отличное утреннее ее настроение. Продолжая счастливо улыбаться, она потянулась, повернулась на бок, понимая, что меньше всего на свете ей хочется выбираться из-под одеяла.
