Мы, кто катит этот мир
– Нет, ну кто бы мог подумать! С виду взрослая женщина, – она прищурилась и подмигнула своему отражению. – Ладно, еще не слишком взрослая, тем не менее, не девочка. Вот откуда такая тяга к сказкам? Острова ей подавай, медведей! Хотя, спорить глупо, это очень даже миленько, да и получается, в принципе, неплохо. Правда, чувствую, чего-то не хватает, мелочи какой-то. Вот кто подскажет, чего? Злодея?! Да, пожалуй, сказка без некоего ярко выраженного антагониста она и не сказка вовсе. Тогда другой вопрос возникает, зачем мне эти бесконечные таблицы? Каким-то образом они должны привести меня к тому самому извечному злу? Ну не знаю, как-то это все слишком… сложно. Или все-таки да? Трудно сказать. Ладно, пойду пить кофе и работать, все-таки есть ощущение, что все движется в правильном направлении, остается только понять, куда именно…
Задорно подмигнув зеленым индикатором, включился старенький ноутбук. Надрывно зажужжал вентилятор, намекая на то, что ему тоже не очень хочется трудиться.
Глупые мысли отброшены. Воля в кулак. Нечеловеческое усилие над собой и она опустилась на стул, пододвинула умную технику к себе, внимательно вгляделась в экран. Хоровод информации закружил ее, грозясь сбить с ног. Бесконечные колонки данных пролились мощным цифровым водопадом. Спустя лишь минуту, условный поток увлек и ее. Работа захватила, апатия, властвующая на затерянном в морях островке, разом исчезла, остался только рабочий энтузиазм, сильное чувство, извечный соперник такой бесконечно приятной лености.
К желанию работать добавилось предвкушение. Она почти видела результат, почти ощущала его. Предвкушение витало в воздухе, кружило голову и увлекало за собой. Столь сильная концентрация эмоций, что захотелось энергично оттолкнуться от стола. Проехаться по полу до входной двери, броситься наружу, поделиться своей радостью с окружающим миром, пусть всего мира лишь островок средь бескрайнего океана…
– Никуда ты не побежишь! Даже и не надейся, – она вцепилась пальцами в столешницу, будто и вправду боялась не совладать с собой.
В то самое мгновение стол мерно задрожал. Зазвенела, подпрыгивая на блюдце, чашка, на поверхности давно остывшего кофе появились концентрические круги. Оборудование лаборатории заходило ходуном. Помещение наполнилось волшебным перезвоном, то стеклянные капельки, что висели на люстре, закачались. Дрогнули стены, покачнулся пол…
– Стоять! – крикнула она. Глубоко вдохнула, выдохнула. – Успокоились. Сделаем так, сейчас я соберусь с силами, доведу до ума то, что задумала, а после, так и быть, прогуляюсь, подышу свежим воздухом, тем более, они скоро вернутся…
Все замерло, только в абсолютной тишине механическим пульсом отдавалось тиканье часов, да ощущались затухающие отголоски недавнего землетрясения. Она огляделась, посмотрела в темный прямоугольник окна, удивилась тому, как быстро прошел день, да и был ли он! «Вот тебе и прогулка!» Вспомнила о нем, о них, блуждающих где-то в темноте. Еще потеряются чего доброго! Вскочила, включила свет. Подумала, обежала все комнаты, в каждой зажгла лампочку, прекрасно понимая, что энергии, накопленной аккумуляторами за короткий световой день, надолго не хватит…
– Для этого предусмотрен генератор, шумный он, правда, – ответила она своим мыслям и внимательно вгляделась в цифры на экране, то радовали они, то, как сейчас… – До чего же все это несвоевременно. Нервной становлюсь! Нет серьезно, идея уже почти сформировалась, надо было еще немного времени и…
Блеклое облачко досады набежало на ее лицо и исчезло. Она снова села за компьютер и погрузилась в водоворот цифр. Волна энтузиазма вновь накрыла ее, увлекая в свой особый мир. Что бы ни говорили, а излишняя увлеченность – страшная сила…
– И как тебе только не стыдно! Морда ты лохматая, – знакомый голос вывел ее из состояния крайней задумчивости. Его голос.
Обрывки мыслей, что пытались выстроиться в стройную конструкцию, тут-таки разбрелись, затерялись, оставив после себя лишь слабое послевкусие так и не родившегося замысла.
Знакомый же голос не умолкал. С каждым новым звуком, что проникал сквозь надежные с виду окна, ее мысли прятались все глубже, их яркость все меркла, стирались они. Усидеть было невозможно, да уже и не хотелось.
Она оттолкнула подмигивающий индикаторами ноутбук, приподнялась, выглянула в окно, искренне рассмеялась.
Снаружи здания, под стеной в прямоугольнике образованном электрическим светом, что пробивался сквозь чистое стекло, сидел медвежонок. Всем своим видом зверек выказывал стыд и искреннее раскаянье. Он даже лапками мордочку прикрыл, оставив открытым один глаз, которым поглядывал на отчитывающего его человека.
– Я тебя сахаром кормил, а ты меня бросил. И все из-за чего? Так, потрясло немного, друг называется!
Противно запищал динамик ноутбука, требуя обратить на себя внимание. Безо всякого энтузиазма она скосила глаза на яркий прямоугольник экрана, присмотрелась, не удержалась, села на стул и снова забарабанила по клавишам.
Разноцветные цифры на мониторе продолжали сменять друг друга. Следуя заложенному алгоритму, программа создавала математическую модель климата, собирала воедино разрозненную информацию, что накапливалась на протяжении нескольких лет наблюдений.
Снова запищал динамик. Картинка изменилась. Частота подмигиваний заметно снизилась, по всему видно – скоро система выдаст результат, до ужаса интересно, каким же он будет…
– Как дела у науки! – выпалил он с порога. Прошел по коридору, заглянул в лабораторию. – Судя по налету усталости на очаровательном личике, ты собрала столько информации, что на диссертацию хватит, кандидатскую, нет? На докторскую? Поздравляю!
Монитор погас и сразу же ярко вспыхнул. Эффектно получилось. Не было более никаких цифр, теперь все стало проще и нагляднее. Развернутая на весь экран, красовалась карта. На ней островок, со всех сторон окруженный светло-синими водами холодных морей. Рядом с ним, да всего в сантиметре, появилась и начала подмигивать жирная точка насыщенно-красного цвета.
– Там что-то есть, – его глаза вспыхнули точно таким же красным подмигивающим огоньком. Возможно, это просто отражение монитора, но кто знает…
– Это место, где зарождаются ураганы! – в ее голосе чувствовалась гордость, в нем сквозила радость, дополненная восхищением. – Немыслимо, невероятно, нет, так не бывает!
– Как это «так» и почему не бывает? – он, шутя, попытался сесть ей на колени, не желая допустить подобной наглости, она откатилась вместе с креслом, он свалился на пол.
– В том районе ничего нет, как минимум, не должно быть. Тем не менее… – не обращая внимания на грохот падения и пронзительный взгляд снизу полный фальшивой обиды, она подкатилась обратно к столу. Ему ничего не оставалось, кроме как подняться, стать рядом. – Смотри, я собрала данные по всем внезапным вспышкам погодного гнева в этом регионе за последний десяток лет…
Шустрые пальцы наперегонки побежали по клавишам. В полной тишине лишь слегка разбавленной тиканьем часов перестук звучал таинственно и даже немного зловеще.
– Собрала и что? – не выдержал он.
– Компьютер их обработал. Получается, что все природные катаклизмы зарождались именно здесь. Ураганный ветер дул из этого района, грозовые облака появлялись там же, шторм и тот в тех краях начинался, волны расходились от этой точки, просто как круги на воде. Но и это еще не все, землетрясения! Кстати, ты заметил? Меньше часа тому назад несколько толчков? Амплитуда небольшая, но знаешь, где находился эпицентр? Точно, именно в том самом месте…
– Так-так, на твоей карте север вверху? Я и не сомневался! А где мыс такое скалистый и будто диаметрально вытянут в длину? Был я там сегодня…
Она пожала плечами, повернулась к нему, в ее глазах, дополняя искорки смешливости, читалась легкое недоумение.
– Вот умеешь ты описать местность! Да тут все мысы скалистые, а как это «диаметрально вытянут в длину», я и вовсе не представляю, – она прикусила губу, не иначе как для того, чтобы не рассмеяться. – Ну, если ты там был, значит, знаешь, где он расположен, так сказать, на местности, в какой стороне. Слушай, а давай ты пальцем покажешь…
Смешливость победила. Она громко и от всей души расхохоталась. Он потоптался на месте, машинально выглянул в окно. Заметил медвежонка, который стоял, освещенный электрическим светом. Зверек застыл в несвойственной своей породе позе: вполоборота, на задних лапах. Мордочка гордо поднята вверх, передняя лапа вытянута вперед. Острые когти указывали куда-то в сторону от дома. Ну, просто не хозяин северных территорий, а памятник вождю мирового пролетариата.
Проследив за его взглядом, она расхохоталась сильнее. Понимая, что его заметили, медвежонок моментально спрятал лапу за спиной и скромно потупился…
– Ладно тебе, хватит насмехаться. Да, спортивное ориентирование это не моя сильная сторона, – он смущенно прокашлялся. – Слушай, а вот друг твой, он лапой куда показывал? Может, это оно и есть, ну то место, со скалистым мысом, все такое…
Не переставая хохотать, она увеличила карту. Ткнула пальцем в монитор, обернулась, наверняка собираясь что-то еще добавить, что-то веселое и язвительно, но нет. Положила руки на стол, уронила на них голову и замолчала. Ее плечи вздрагивали, а тишину разбавляли тихие всхлипы. Похоже, больше смеяться она уже не могла.
– Ты все? – он пододвинул еще один стул, сел рядом и терпеливо ждал. – Хорошо. Теперь слушай, стоя на этом самом месте, я что-то увидел, ага сразу после того как трясти начало.
– Понятно, – к ней снова возвращалась смешливость. – И?
Он отчетливо вспомнил видимую недавно картину. Странно, но по истечении некоторого времени та не померкла, напротив, стала ярче и обросла подробностями. Там была покачивающаяся равнина холодного моря, синяя-синяя, лишь вдалеке виднелась тонкая белая полоса – пена, что образовалась в результате накатывания волн на что-то постоянное, устойчивое. В тот миг этот объект казался чем-то странным и непонятным, зато со временем благодаря фантазии все стало на свои места. То был не остров, то было судно! Нет, не корабль, бороздящий моря и океаны, а что-то другое – станция, возможно, научная, может быть подводная. Просто всплыла она несвоевременно, вот и…
– Да, кое в чем ты действительно прав! – воскликнула она, показывая на монитор. На нем все еще была карта, но масштаб заметно увеличился. Не было островка, была лишь извилистая береговая линия, а в стороне овальным пятнышком виднелся маленький клочок суши. – Там еще один остров! Точнее, скала.
Его глаза растерянно замигали. Какой остров? Причем тут остров? Он взглянул на нее, на медвежонка, маячившего за окном, перевел взгляд на монитор, снова на нее. Нахлынуло то самое чувство, что возникало каждый раз когда ситуация стремительно выходит из-под контроля. Кстати, далеко не впервые…
– Действительно еще один остров, – пробормотал он. – Но нет, это не то, понимаешь, он был, как это сказать, круглым? Да?! Нет, но линии сглажены, будто округлые. Вот! Еще и зеленый он весь! Словом, я почти уверен – то, что я видел не скала, а искусственный объект!
– Не знаю, что тебе там привиделось, – она пропустила его слова мимо ушей, целиком и полностью поглощенная своими мыслями, – но это открытие! Это все… ладно, не все, но почти все объясняет! Это именно то, чего не хватало для полноты картины. Там центр всего. Центр притяжения, темного. Наверняка островок непростой…
– Это вне всяких сомнений! – воскликнул он. – Конечно же, непростой. Его создал человек, ладно, переделал человек. Да! То, что я видел – купол, ага, а под ним может скрываться… да все что угодно…
– Островок подходит. Во всех отношениях. К тому же сразу становится ясно, зачем мне нужны были все эти цифры. Они должны были привести меня туда. Аномалия, любопытство, энтузиазм, все такое…
– Конечно, так оно и есть, – бормотал он, рассеянно поглядывая на экран. – Там база со всеми вытекающими последствиями. В наши дни придумали столько способов убийства себе подобных и наверняка где-то там, в тайных лабораториях тестируют что-то еще более страшное. К примеру, климатическое оружие! Не знаю, что именно, бомбу, сотрясающую тектонические плиты, некие волны, вызывающие шторм, цунами и ураган. Да, влияние на погоду позволит буквально перевернуть мир. Мы должны, мы обязаны вмешаться…
– Подожди, ты вообще о чем? – она оторвала взгляд от экрана и повернулась к нему. – Или мне это только кажется, или мы говорим о разных вещах.
– Кажется! – он быстро замотал головой. – Тебе все это только кажется, а у нас полнейшее взаимопонимание. Кстати, что ты говорила у нас сегодня на ужин?
Если верить стрелкам, что неторопливо бегут по очерченному циферблатом кругу, вечер только подкрадывался к симпатичному домику, одиноко стоящему на плато, заброшенного на край света островка. Но часы, как и календарь не очень интересуют природу, у нее свое время, свои представления о размеренности его шага. Да, ранний вечер, но за окнами было темным-темно, лишь удивительно яркие и бесконечно далекие звезды лукаво подмигивали, незаметно двигаясь по темному небосводу…
– И каждый, на кого он взглянет, в тот самый миг превращался в глыбу льда, – таинственным шепотом, просто как страшную сказку любопытному ребенку, читала она.
Вечер у телевизора не задался. Смотреть фильмы, щедро сдобренные рекламой, не хотелось, новости надоели, под звуки музыки сами собой закрывались глаза. Он искренне обрадовался, когда она отключила компьютер и присоединилась к нему, устроилась на подлокотнике кресла, достала старую с пожелтевшими страницами книгу, начала читать…
– И превращал он тех, кто не желал ему кориться в глыбы льда. И леденели те на веки вечные. Был, правда, способ пробудить несчастного (ну, или несчастную) – жар сердца дорогого человека. Вот только великан зорко следил за садом оледенелых людей. Говорят, жилище его располагалось на высокой горе, нависал над гладью моря огромный, кажущийся и вовсе не имеющим стен, замок. Никому не удавалось ни отыскать пристанище великана, ни тем более сразиться с ним. Но нашелся-таки смельчак (иначе и быть не могло!) вступил он в бой с чудовищем и победил его. Лишь только отсеченная голова скатилась с плеч, разверзлась твердь земная, хлынул жар глубин и растопил снег застывших надежд. Растаял лед, растаяли сердца, – она вздохнула. – Словом, закончилось все хорошо…
Он прошептал что-то невнятное, и обнял ее. Она потянулась и хихикнула.
– Интересно, ты вообще слышал, что я тебе читала? По-моему ты где-то летал, мысленно, надеюсь неподалеку. А хотела я тебе сказать следующее. Согласно верованиям коренных народов где-то в этих местах на одинокой скале, что стояла просто среди моря, обитал некий ледяной злодей. Точное местоположение его жилища никому узнать было ни дано…
– Потому как остров этот был мобильным, – пробормотал он. – Свободно перемещалась «якобы суша» средь безбрежного океана, и узнать, где злодей окажется в конкретный момент времени, было попросту невозможно…
– А как тебе портрет? Был он в три человеческих роста, с животом необъятным, фигурой огромен, его ледяное дыхание замораживало, блеск единственного глаза слепил…
– Очень даже наоборот. Худой, невзрачный, еще и плешивый, да точно! Насчет дыхания – верю. Дыханием и правда убить может, только не холод тому причина, а нечто другое, удушающее по принципу действия. Ага, зубы нужно чистить. Блеск глаз? Это тоже понятно. В очках потому что… – бормотал он, засыпая. – В результате получаем словесный портрет самого заурядного сумасшедшего ученого. Выдумал что-то вот и строит козни. Ну, ничего, я до него доберусь, я это так просто не оставлю…
Глава 4
– Надо, надо во всем разобраться! – быстро покончив с поздним завтраком, он решительно отодвинул тарелку и поднялся. – Я должен узнать, что это там за остров такой и какие он тайны хранит.
– Не стану перечить, – она загадочно улыбнулась. – Более того, именно так все и случится. Все ты увидишь и во всем разберешься. Только прошу заметить, нас отделяет пролив, лодки у тебя нет, как и чего-нибудь другого, что могло бы ее заменить.
– Ничего, я начну с простого наблюдения. Кажется, на дне сундука лежит старая подзорная труба. Посмотрю издалека, а уже после буду что-то думать. Также не лишним будет вооружиться… – он остановился у стены с камином и растерянно замигал глазами. – Не понял, а это что такое?
Там, где накануне вечером само собой, подражая маятнику, раскачивалось ружье, висел, также покачиваясь, меч в ножнах. Шедевр кузнечного искусства, мастерская работа. Ножны инкрустированы самоцветами, покрыты тонкой вязью золотого тиснения. Рукоять обтянута мягкой кожей, а стоило за нее взяться и чуточку потянуть на себя, на свет показался слепящий полировкой клинок. Вспыхнула обработанная умелыми руками сталь ледяным, просто как глаз у того колдуна из вчерашней сказки, блеском, ослепила на мгновение. Когда же вернулась способность видеть, золотом по полированному металлу проявились удивительно контрастные символы. Просто-таки завораживающее зрелище.
– Издеваешься? – усмехнулся он.
– Почему так сразу? Нет, не издеваюсь. Ты не забыл, что это наша жизнь, наши правила? – резким движением она отбросила волосы назад. – И вообще, я так хочу! Словом, ты пока вооружайся, а я быстренько на площадку сбегаю, надо барометр проверить. Скоро увидимся?
На вопросительный тон последней фразы реакции не последовало, что ж это все мистика холодного оружия. Гладкий металл хотелось трогать, блеском клинка любоваться, кожаную рукоять сжимать. Странная связь возникала между вещью и человеком, казалось, меч хранит в себе особую энергию, что-то из прошлого, из глубины веков. Более того, готов он наделить нею и своего нового владельца.
Остро оточенная сталь со свистом разрезала воздух. Неимоверно приятный звук. Замах, еще раз, еще…
Совершенно некстати на пути клинка оказалась люстра. Зазвенел, раскалываясь, плафон, заскрипело, раскачиваясь, кованое металлическое основание. Что-то подозрительно затрещало.
– Вот тебе и повод для ссоры – битое стекло… – на мгновение он почувствовал себя нашкодившим мальчишкой, даже уши начали гореть, сильно, будто их выкручивают чьи-то пальцы. Благо это все лишь до следующего замаха.
Пока он развлекался, упражняясь с мечом, ситуация снаружи дома менялась. Короткий, полностью лишенный солнечного света день внезапно закончился. Как-то слишком уж быстро. На островок опустилась тьма. Густая и насыщенная, лишь звезды украшали небосвод, холодные, далекие, таинственные.
Не сразу перемена бросилась в глаза. Осознание реальности нахлынуло на него только после того, как клинок вернулся в ножны. Тут-таки сердце сдавило предчувствие.
Он бросился к окну. Прижался к стеклу. Увидел небосвод, на нем созвездие, которого раньше не было. Присмотрелся и к своему удивлению увидел сложенное из звезд изрядно вытянутое лицо с треугольной бородкой и ярко блестящим одним единственным глазом. Холодным, как у того чародея из детской книжки. Воображаемый волшебник хитро прищурился, подмигнул и превратился в то, чем и был на самом деле – в нагромождение небесных светил безо всякой видимой между ними связи…
Неизвестно откуда взявшийся ветер налетел на избушку и с силой ударил в стекло. Окно дрогнуло, прогнулось, но устояло. Загудело. Мощный поток воздуха просочился в дымоход и со свистом ворвался в спальню. В камине образовался небольшой смерч, он поднял частички сажи, закружил их, выплюнул из топки и разбросал по комнате. Медленно и печально черным снегом просыпались они на пол, диван, на кресло, тонким слоем покрыли телевизор, закружили у книжного шкафа.
Все это мало его беспокоило. Он наконец-то понял – что-то произошло. Бросился в коридор, схватил страховочный пояс, с разбега налетел на дверь – та не шелохнулась. Надавил сильнее. Сопротивляясь, подпираемая сильным напором стихии, та понемногу поддавалась. Сантиметр за сантиметром щель увеличивалась.
Еще одно усилие. Дверь поддалась. Ветер, который ранее сопротивлялся, взялся помогать, да тут-таки перестарался. Подхватил он легкую деревянную створку, размахнулся и ударил нею о стену. Послышался противный скрип и хруст сминаемого пластика.
Стихия же разошлась не на шутку. Мощный поток ледяного воздуха ворвался в распахнутые двери. Летали бумаги, парила одежда, кружила по лаборатории огромная карта, достаточно реалистично изображая ковер-самолет…
Очередной порыв шквального ветра забросил в домик на краю плато большой ком снега. Тот прокатился по коридору, испуганно рыча и энергично размахивая лапами. То, что поначалу выглядело нижней частью снеговика, оказалось добрым знакомым – медвежонком. Докатившись до дальней стены, тот ухнул, тяжело вздохнул, испуганно огляделся, свернулся калачиком, спрятал черную пуговку носа в длинной и густой шерсти. Умное животное все поняло – для такой погоды «человеческая берлога» это лучшее решение.
Высоко в небе начиналась гонка. Бешеные скачки облаков. Сквозь вой ветра и скрип расшатываемых ним конструкций побился крик, то ли реальный, то ли плод воображения. Странный крик, было в нем что-то задорное, смешливое, чувствовались нотки страха, но не того, что парализует, это иное чувство, бодрящее оно, вызывающее. Ее голос…
Преодолевая сопротивление ветра, он пристегнул карабин и бросился из дома. С огромным трудом продвинулся на метр, еще на один. Звук все еще блуждал в насыщенном гулом и свистом воздухе, но затихал, развеивался в пространстве.
Дальше пришлось ползти. Ветер, ураганные порывы которого силились сбить человека с ног, не думал затихать. Это уже и не ветер был, то невиданный зверь, притаившийся в непроглядной мгле.
Стихия продолжала свирепствовать, но он не сдавался. Он давно уже не шел, он полз, цепляясь руками за стойки перилл, впиваясь пальцами в узкие щели между досками. Силы постепенно покидали его, но признавать поражение без борьбы было не в его правилах.
Внезапно все закончилось. Разом. Смолк рев ветра, стихли завывания вымышленного зверя, растаяли отголоски крика, все растворилось в обрушившейся на островок звенящей тишине. Так неожиданно та опустилась, что буквально оглушила его, вдавливая в обледенелые доски настила. Он замер, не в силах разжать пальцы, опасаясь возвращения ненастья.
Минуты сменяли друг друга, но хуже не становилось, напротив, природа поражала своим великолепием. Не было ветра, с ним утихла и пурга. Не завывали воздушные массы, не хлестали по щекам. Все прошло, остался только снег. Тот, что украшал собою землю, и тот, что медленно и печально сыпал с неба. Непостижимое явление – звезды видны и снегопад. Стоит дать волю воображению и можно запросто предположить, что это и не снег вовсе, что это звездочки, которым надоело висеть в небесах, плавно и величаво опускаются они на землю.
– Э-ге-ге! – голос прозвучал глухо, настолько, что показалось, будто гаснет он, теряется в безграничном пространстве.
Ответом была тишина, но воображение, что не желало смириться со звенящим безмолвием, воссоздало отголосок недавнего крика, ее крика. Оно же заставило оттолкнуться от такого надежного настила, отстегнуть карабин и броситься вперед.
В темноте замаячили шкафы с приборами. Он пошарил в карманах, нашел фонарик, включил, осмотрелся. Вопреки ожиданиям эта часть островка не пострадала, более того, казалось, будто ненастье попросту пронеслось мимо, обошло стороной научное оборудование, не желая быть зафиксированным, будто пряталось оно от людей. Глупую на первый взгляд мысль косвенно подкрепляли следы. Его следы, те, что он оставил утром, вовсю размахивая лопатой.
Тишину разбавил звук шагов. Кто-то приближался. Торопливый кто-то и чуточку неуверенный. Мгновение и вот он возмутитель спокойствия – медвежонок. Тот стоял на задних лапах, передними прикрывая уголек носа. То ли прятаться пытался, то ли попросту смущался.
– Это все хорошо, – он отмахнулся от забавного зверька. – Но где теперь ее искать? Что произошло, это ведь уже не шутки, так дуло, так мело, что любого с ног могло сбить и снегом засыпать.
Медвежонок моментально отбросил умилительную задумчивость, упал на четыре лапы и, изображая то ли лису, то ли служебную собаку, уткнулся мордочкой в рыхлый снег. Чихнул, мотнул головой, замер, принюхиваясь. На мгновение застыл, глаза закрылись, похоже, что-то унюхал. Моментальная трансформация – передняя лапка приподнята, нос параллельно земле, сосредоточенный взгляд, устремленный в темную даль. Ну, точно овчарка, след взяла…
– Есть?
Призывно зарычав, медвежонок бросился вперед, буквально рассекая снег. Это сигнал, не иначе. Он помчался следом, постоянно падая, но тут-таки поднимаясь.
Очередное усилие, очередной рывок. Поворот. Покатый каменистый склон. Он прибавил скорости, обрадованный надежной почвой под ногами. Увлекся настолько, что наткнулся на живой ком белоснежной шерсти. Медвежонок!
Сходу сориентироваться не удалось. Он буквально налетел на пушистого друга и тут-таки резво отскочил назад. Тот же сидел неподвижно и с умилительной задумчивостью на пушистой мордочке смотрел куда-то вдаль. Нет, задумчивость животного это ладно. Пугало и озадачивало другое. Дело в том, что на вершине сопки сидел не маленький и симпатичный медвежонок, а настоящий белый медведь. Да он стал больше раза в четыре!
