Мы, кто катит этот мир
Там были люди. Не только толстяк, что изо всех сил старался выглядеть стройным и «мучители в белых халатах», там были и кандидаты на полет, будущий экипаж – вместе с ним ровно десять человек!
Тренер взглянул на него сквозь темные очки, покачал головой и кивнул, мол, займи свое место, нечего столбом стоять, мигать глазами…
– Вы оказались лучшими из лучших, вы обошли других претендентов. Вы выдержали все испытания, ну, большую их часть, вы практически готовы отправиться в межпланетную экспедицию, – тот завел длинную, кажущуюся и вовсе бесконечной речь. – Но полет вам предстоит продолжительный, плюс жизнь в изоляции на безлюдной планете. Тут не столько важна подготовка каждого из вас, сколько слаженность экипажа. Нам нужен командный дух. Что это значит? Правильно. С сегодняшнего дня начинается новый этап – работа в команде. Да, это обязательная составляющая и не перечить! Кстати, у каждого из вас все еще есть шанс вернуться домой. Сразу, не дожидаясь приземления!
В огромных очках толстяка отражались будущие космонавты. Одного роста, с одинаково сосредоточенными лицами, облаченные в одинаковую форму, они казались отражениями одного человека, эффектом, создаваемым зеркалами, в каждом из которых отражается отражение…
– Я понятно выражаюсь? – силуэты, что выстроились в глубине туманных стекол, одновременно вздрогнули, в ангаре раздалось: «Так точно!» – Хорошо, тогда переходим непосредственно к тренировке. Все к симулятору, даю вводные – пожар в жилом модуле, блок «Б», ваши действия?
В воздухе запахло гарью. Большая цистерна, имитация модуля, засветилась желто-оранжевым светом. Сквозь стекла проглядывали веселые языки пламени. Потенциальные космонавты, толкаясь, сбивая друг друга с ног, помчались к земной копии своего космического дома…
Пожар потушили достаточно быстро. Чумазые курсанты в пропитанной грязью мокрой одежде выбрались через шлюз. Построились, замерли. Ни звука, ни шороха, лишь десять пар глаз синхронно мигали, наблюдая за толстяком, который спокойно прогуливался по ангару.
Тренер не спешил, напускная вальяжность, отрывистые и немного нервные движения, ленивое покачивание головы – во всем этом читалось одно сплошное недовольство.
– Говоря «командный дух», я имел в виду команду. Не понимаете? Командная работа тем и отличается от работы индивидуальной, что подразумевает совместные действия, лучше, если они скоординированы, – тот отошел на несколько шагов. Остановился. – Попробуем по-другому. Быстренько привести себя в порядок, получить новую форму со знаками отличия. Попытаюсь внушить вам понимание того, что вы на самом деле экипаж, а не какое-то там стадо.
Тренер скрылся за одной из множества дверей, что, кажется, также появились прошлой ночью. Оставшиеся космонавты переглянулись и искренне рассмеялись. Бросились знакомиться, протягивая руки для рукопожатий, создавалось впечатление, что они только сейчас увидели друг друга…
– Значит, вы капитан? Позволите? – он подошел к ближайшему столику, за которым сидела худенькая белокурая девушка с огромными зелеными глазами. Ее лицо казалось знакомым, более того, он был уверен в том, что знал ее, хорошо знал, вот только вспомнить, кто она, когда и при каких обстоятельствах впервые встретились, не удавалось. Трудно понять, что тому виной, неслышно подкрадывающийся склероз или всего лишь удивительный платиновый оттенок длинных волос?
– Конечно, присаживайтесь, – прежде чем ответить она внимательно осмотрела его. – А вы, судя по нашивке, наш второй пилот. Очень приятно познакомиться!
– Скажите, мы с вами раньше не встречались? – несмотря на разрешение, он не сел, а лишь поставил поднос на узкую столешницу.
– Возможно, – блондинка равнодушно пожала плечами. От его взгляда не ускользнула некоторая нервозность в этом обыденном жесте.
«С чего бы это? Я чего-то не знаю? Или все гораздо проще – кавалеры надоели с постоянными приставаниями? Может быть, она девушка очень даже привлекательная…»
– Вы не подумайте ничего такого, просто мне кажется…
– Все может быть. Я вообще считаю, что на протяжении всей своей жизни мы видим много людей, слишком много, кого-то хочется сразу забыть, а вот кого-то вспомнить. Память же не имеет предпочтений, просто фиксирует все, как оно есть. Позже воспоминания выходят на поверхность, но нечеткие они, неяркие, оттого и сомнения.
– Да, пожалуй, вы правы, – выдавил он из себя.
– Вот и хорошо, – печально улыбнулась блондинка. – Считаем вопрос закрытым. Только вы не стойте, вы присаживайтесь и поспешите, время обеда почти вышло. Скоро снова в бой. Боюсь, нам опять придется тушить тот же пожар в том же модуле, хотелось бы разобраться с этим делом как можно быстрее. Не люблю, когда все повторяется до бесконечности.
Девушка поднялась, кивнула, не глядя на него, схватила свой поднос и быстро удалилась. В тот же миг где-то далеко зазвучала сирена, напоминая о том, что экзекуция еще только начинается…
Блондинка не ошиблась. Когда он вбежал в ангар, имитирующая жилой модуль цистерна полыхала ярче прежнего. Средь языков пламени мелькали тени, бегали его коллеги, которых в отличие от него не преследовали призраки прошлого. Те уже успели облачиться в массивные, делающие человека неповоротливым скафандры то тут, то там шипели огнетушители, кто-то умудрился взобраться на округлую «крышу» и поливал ее сверху.
Учения «космических пожарных» закончились лишь к вечеру. К тому времени чистый и кажущийся стерильным модуль перестал быть таковым, его стены, что изнутри, что снаружи покрылись толстым слоем копоти, сквозь почерневшие иллюминаторы не было видно ни света ламп, ни веселых их отблесков. Зато был результат. После двадцать какой-то там тренировки с любым возгоранием справлялись всего за несколько минут.
Уставший, но безумно довольный, он вышел из ангара. Глубоко вдохнул. Огляделся. Впереди и всего в нескольких шагах от него покачивался в неверном свете силуэт. Хрупкая фигура, облаченная в облегающий комбинезон, длинные белые с платиновым отливом волосы. Капитан. «Придумал же кто-то назначить главным человеком на корабле женщину да еще и блондинку!» – он непроизвольно залюбовался удивительной черно-белой картиной.
Подошел ближе. Приготовился выдать одну из шаблонных фраз, что в мужском понимании соответствую ситуации, но та не понадобилась. Его опередили.
– Конечно же, вы не ошиблись. Меня привела любовь. Она и только она, – не глядя на него, девушка вдруг рассмеялась. Весело, но чуточку натянуто. – Безумная любовь к звездному небу и неразделенная к вполне себе земному человеку. Нет, вы не подумайте, он не виноват, просто так получилось, мы вбираем, нас выбирают…
– Да, трудно поспорить, – он улыбнулся не менее печально и посмотрел в глаза собеседнице. В их бездне вспыхивали, перемигиваясь, отражения звезд и ламп как искорки задорного веселья. – По большому счету я здесь по той же причине, правда, с вариациями.
Блондинка медленно пожала плечами и не спеша пошла вперед. Он кивнул своим мыслям, почувствовал комок, подбирающийся к горлу, задумчиво огляделся, последовал за ней, с каждым шагом все отчетливее осознавая, что подобное уже было.
– Хорошо все-таки на свежем воздухе, – девушка остановилась и повернулась к нему. – Жаль, лето закончилось да и времени на прогулки нет. Еще и камеры создают определенный дискомфорт.
– Это точно, – кивнул он и подошел ближе. – Но тут ничего не попишешь, ответственная у нас миссия, приходится быть на виду. К тому же это своего рода барьер…
– Защита от нас самих, – капитан рассмеялась, как и раньше, весело, но чуточку печально.
– Знаете, а я бы все-таки хотел…
Вместо ответа блондинка медленно покачала головой, подняла на него глаза, блестящие от слез, прошептала:
– Нет, не надо. Не сейчас, все-таки мы, так сказать, под колпаком, не надо давать им, – зеленые глаза красноречиво взглянули на огонек камеры, висящей на ближайшем фонарном столбе, – лишних поводов испортить нам жизнь. Не знаю как для вас, но для меня, все то, что происходит сейчас это практически сбывшаяся мечта, не больше, не меньше.
Не дав ему возможности ответить, прозвучал изрядно надоевший звук – сирена. Дополняя ее, послышался мужской голос с металлическими нотками. «Отбой! – разнеслось в вечерней тиши. – Всем вернуться в свои каюты. Двери автоматически закроются через две минуты двадцать секунд… две минуты десять секунд…»
Как-то увлекла его подготовка, настолько увлекла, что он даже и думать забыл о том, что когда-то она закончится. Не думал он о том, когда это произойдет, каким образом, как все будет выглядеть. Привык, втянулся, а потому, когда этот день наконец-то пришел – совершенно растерялся.
Началось же все как обычно. С построения. Вот только это было другое построение, не такое как всегда. В тот раз не было скучного инструктажа, не было бесконечных речей, насмешек, намеков. Мероприятие, которое часто затягивалось на час и более, закончилось едва начавшись. Не говоря ни слова, тренер, в тот день на удивление серьезный и собранный, чеканя шаг, несколько раз прошелся вдоль строя. На каждом шаге кивал, будто считал своих подопечных. Остановился точно посредине, обернулся и спросил без предисловий:
– Кто из вас передумал? Шаг вперед!
Ответом послужила звенящая тишина. Тогда тот кивнул, медленно и как-то обреченно. Подал кому-то знак, тяжеленные створки ворот впервые за все время тренировок разъехались в разные стороны.
Послышался урчащий гул мощного двигателя, в ангар въехал автобус, совершил «круг почета» вокруг модуля-цистерны, подрулил к строю. Остановился. С шипящим звуком открылись двери.
– У вас пять минут на сборы, – рубашка толстяка не выдержала-таки нагрузки, сопровождаемые серией хлопков, пуговицы «отстрелились», наружу вывалился объемный живот. Должно было быть смешно, но никто не засмеялся, более того, никто даже и не обратил внимания на столь явный конфуз, не до того было. Космонавты врассыпную бросились из ангара.
Прошло менее половины отведенного на сборы времени, а весь отряд в полном составе уже был у автобуса. Стояли одинаково одетые мужчины и женщины, сжимая в руках одинаковые сумки. Молчали. Сосредоточенные лица, взгляды полные надежд и счастья, сияющие глаза, взоры, устремленные куда-то в неведомую даль…
Ехали долго. В пути промелькнул день, неслышно подкралась ночь, она также осталась в прошлом. Лишь к утру, когда вдалеке на востоке, скрытое густой облачностью и еще более густым лесом разгорелось пламя рассвета, автобус остановился. Все дружно прильнули к окнам, десять человек синхронно выдохнули. Было что-то в этом звуке завораживающее, чувствовался дух коллектива, звенела искренняя радость, разбавленная легким привкусом безудержной тоски.
Все происходящее захватило его. Волна восторга накрыла с головой. Еще бы вот оно, дождался! Он обернулся, посмотрел на своих коллег, увидел по-детски восторженные лица. Непроизвольно засмотрелся в счастливые глаза блондинки, казалось, в их глубине бьет фонтан задорных искр, казалось, он подобное явление уже наблюдал, только подчеркнуто оно было не белыми кудрями, а чем-то иным, таинственным, веселым и печальным одновременно. Просто как театр, уличная постановка, а может быть и…
Мысль ярко вспыхнула и сразу же погасла. Дверь открылась. Приглашений не требовалось, он первым выскочил из автобуса и глубоко вдохнул удивительные запахи осеннего леса. Огляделся.
Это был самый настоящий космодром. Посреди огромной залитой бетоном площадки укрытая передвижным ангаром размером с многоквартирный дом защищенная от порывов своенравного ветра стояла ракета. Пока ее невозможно было увидеть полностью, закрыта она от любопытных глаз, но это будет, обязательно будет!
А вокруг благоухала осень. Яркими красками природа разукрасила бескрайние леса. До чего же приятно было видеть, как средь огненной желто-багровой листвы проглядывают насыщенно-зеленые, строгие, будто в вечерних нарядах, ели. Радовал легкий ветерок, играя с верхушками деревьев, покачивая ветви, шелестя листвой. Чуточку портил ощущения дождик, мелкие капли которого решили умыть и без того симпатичный лес, взбодрить редеющую бурую с желтоватым окрасом траву. А ведь то и не дождь был вовсе. То плакала природа, грустила мать-земля, провожая безрассудных детей своих, решивших бросить вызов пространству и времени. Но к чему печаль и слезы, они уже взрослые, это их решение, так счастливого им пути!
Глава 8
Как только ночь начала сдавать свои позиции, случилось то, чего и следовало ожидать – плотная облачность разразилась снегопадом, что тут-таки перерос в самую настоящую метель. Тяжелые снежинки резво метались в прямоугольниках электрического света, проливающегося наружу через большие окна. Налетали они на чистое стекло, зависали на нем и падали. Укладывались на наклонный металлический отлив, создавая на нем толстую пушистую подушку.
Честно говоря, унылая картина, благо, утро несколько разнообразило видимый мир. Позднее утро. Лишь к десяти часам стало по-настоящему светло, а чуть позже где-то вдалеке, скрытое туманной пеленой, солнце приподнялось над горизонтом. Завис невидимый с земли раскаленный шар, тщетно пытаясь пробиться сквозь плотный облачный покров.
Встречая запоздалый рассвет, она сидела у окна и задумчиво смотрела в заснеженную даль. Смотрела на то, как еще недавно отвратительно-серый пейзаж превращается в белоснежную пустыню, совсем как тогда, в первый день…
Скоро снег закончился. Выдохлось облако, просыпало на землю все свои запасы. Но это был лишь один из первых звоночков приближающейся зимы. Сколько их еще будет в ближайшие месяцы!
Тишину разбавил назойливый писк. Приглушенно, но с нарастающей громкостью отвратительный механизм напоминал о том, что она не на отдыхе, что самое время снимать показания приборов. Будильник проснулся, намекая на то, что пора бы и делом заняться, суббота, она, конечно же, суббота, но не для всех.
С того первого дня многое изменилось. Работать стало проще. Камеры исправно передавали картинку прямо на рабочий компьютер, оставалось только вносить данные в таблицу. Собственно, для этого надо лишь собраться с духом да воткнуть вилку в розетку…
Тонкие пальцы быстро забегали по клавиатуре. Замерли на мгновение, это она задумалась. Мелькнула разумная мысль: «Почему нельзя убрать весь этот научный антиквариат и поставить электронные приборы, тогда и вовсе ничего делать не придется, показатели будут сниматься автоматически еще и в режиме реального времени…»
– Нет! – решительно ответила она своим мыслям и засмеялась. – Если все будет делать автоматика, что же тогда получится? Я окажусь лишним звеном, а уж этого допустить никак нельзя!
Впервые за все время пребывания на краю света камеры подвели. Все как одна. Вместо столбика термометра, шкалы барометра, показаний анемометра и множества других, полезных и не очень приборов они показывали одинаковые грязно-белые ближе к серому оттенку прямоугольники. На каждом из них в нижнем левом углу подмигивали цифры – отсчет даты и времени как доказательство того, что техника работает.
– Вот тебе и тотальная автоматизация! – пробормотала она. – Замело. Теперь придется выходить, идти, чистить, а до чего же не хочется!
Имея некоторый опыт передвижения по не очень-то и гостеприимному островку, она не стала долго раздумывать, схватила широкий пояс. Пристегнулась. Остановилась у двери, боязливо прислушалась. Не услышала ровным счетом ничего, сочла это добрым знаком, шагнула наружу. Быстрым движением защелкнула карабин, чувствуя уверенность в себе и спокойствие от осознания того, что ветер, если вдруг сорвется, не сможет сбросить ее в море. Отправилась в недолгий путь на площадку с приборами.
Искать причину сбоя не пришлось. Стоило только открыть дверцу ближайшего шкафа, как снежинки веселой лавиной вывалились наружу, оголяя шкалу древнего барометра. Без особых усилий удалось откопать и объектив вполне себе современной камеры.
Справилась она быстро. В качестве последнего аккорда отыскала лопату, засыпанную толстым слоем снега, расчистила дорожки от одного шкафа до другого, прекрасно понимая, что это напрасный труд. Главная на островке не она, тут всем заправляет ветер, как он захочет, так и оформит ландшафт.
Приборы очищены, показания сняты. Можно было отправляться в обратный путь, но вот странность, если несколькими минутами ранее ей не хотелось выходить, то теперь не было желания возвращаться обратно!
К тому времени изрядно затянувшееся утро переросло в практически полноценный день, да и облачность заметно поредела. В слегка таинственном свете прикрытого тучами низко висевшего над горизонтом светила пейзаж был удивительно живописным, навевал лирическое настроение, баловал глаз удивительной белизной.
– А все-таки хорошо, что я сбежала от слякотной городской осени! – воскликнула она. – Жаль только поговорить не с кем. Хотя, радиостанция все еще работает, можно и поболтать! Кстати, это неплохая идея, надо возвращаться, свяжусь, отчитаюсь, новости узнаю, да и просто…
Большой сугроб, что образовался в результате расчистки площадки, зашевелился. Она испуганно вскрикнула. Услышав крик, куча снега мерно задрожала. Наружу вырвался урчащий звук. Странный звук, нечто сродни рыку, только сдавленному, а то и вовсе перепуганному.
Стараясь не выпускать подозрительный сугроб из поля зрения, она попятилась назад. Скрежетом отозвался карабин, трущийся по достаточно шершавому тросу, новым звуком разразился сугроб. Снег шевельнулся, горка подросла, увеличилась, вздрогнула и застыла. Все замерло, пробудив вполне реальное сомнение, а не привиделось ли?
Минута абсолютного спокойствия и вот сугроб подскочил, можно сказать, взорвался, превращаясь в симпатичного маленького медвежонка. Белого, будто свежий снег. Тот смешно отряхнулся, грузно сел, огляделся. Зевнул, смущенно прикрывая рот лапкой. Замер, принюхиваясь. Вдохнул запахи поздней осени, чихнул и с нескрываемым любопытством посмотрел на девушку. Тут-таки закрыл оба глаза, открыл, прищурился и смешно так замотал головой. Вне всяких сомнений зверек решил, что сон продолжается, что она ему попросту снится.
Пока любопытный хозяин бескрайних просторов Крайнего севера растерянно разглядывал нового для себя человека, она не теряла времени. Как могла быстро отходила, рассчитывая спрятаться в домике от потенциально опасного соседа.
– Хороший медвежонок, умный. Ты не думай, я несъедобная, невкусная я! – заговорила она, заметив, что пушистый сосед перестал упражняться и стал на четыре лапы. – Красивый медвежонок, умный медвежонок…
Услышав ее слова, тот снова сел, смешно так наклонил голову и прикрыл лапой мордочку. Опустил глаза, как ни смотри, а он смущается!
– Мы подружимся, обязательно подружимся, я точно знаю! Только чуточку погодя…
Дрожащими пальцами она отстегнула карабин. Открыла дверь, запрыгнула внутрь, закрыла, провернула ключ, прижалась спиной к стене, чувствуя, как страх понемногу отступает.
Вдохнула-выдохнула. Попыталась расслабиться, закрыла глаза, изо всех сил стараясь не думать о том, что дверь вряд ли остановит северного хищника, если тот вдруг начнет нервничать. Конечно, он еще маленький, но у него вполне может обнаружиться заботливая мама, которой захочется познакомиться с соседкой поближе!
Кое-как удалось прогнать остатки страха. Она вбежала в лабораторию, из окна которой была отлично видна площадка с приборами.
На том же месте где она его видела в последний раз, по-прежнему сидел медвежонок. Теперь он уже не прикрывался лапой, он смотрел на домик метеорологов и… довольно улыбался…
– Вот никто же мне не поверит! Точно не поверит. До чего обидно, что нечем сфотографировать! – улыбнулась и она. – Камера телефона не в счет, тут оптика нужна. Нет, но это попросту невозможно! Не бывает такого, медведи, даже полярные, не смеются они. Хотя…
К вечеру нежданный гость ушел. Исчез, наверняка у него были свои дела, медвежьи. Нет, она не следила за ним, так поглядывала, любопытно же…
А время продолжало свой бег. Не обращающая внимание на рамки, очерченные человеком, существом, что изобрело одну из самых бесполезных вещей в мире – календарь, природа жила своей жизнью. Решив, что самое время для начала зимы, она щедро засыпала островок снегом, сооружая просто-таки немыслимые завалы. Одно радовало – всю последнюю неделю держалась относительно безветренная погода, что позволяло лишний раз не выходить из уютного домика. Нет, она несколько раз покидала надежные стены, но исключительно для того, чтобы размяться, подышать свежим воздухом, набраться сил и полюбоваться удивительными творениями природы. Далеко не отходила, боязливо оглядывалась, все еще опасаясь столкнуться нос к носу с хищником, пусть тот маленький и с виду дружелюбный.
Глава 9
Мощная ракета начала вибрировать. Уже скоро. Совсем немного времени пройдет и из сопел вырвется пламя. Реактивная струя оторвет многотонную махину от стартового стола и унесет в затянутое облаками небо. Тучи останутся позади, космонавтов же ждет короткая «остановка» на околоземной орбите, а дальше одна лишь бесконечность.
– Все основные показатели в норме! – на удивление бодро прозвучал голос техника, молодого, слишком молодого паренька. Счастливое юношеское лицо, густо покрытое веснушками, горело, светилось, превращая сферическое стекло шлема в самый настоящий фонарь. – Двигатели работают в штатном режиме, системы жизнеобеспечения в пределах допустимого. Можно лететь!
– Ну что, птенцы мои, готовы отправиться к звездам? – в голосе тренера слышалась печаль дополненная нотками самой настоящей зависти. – Вот и отлично, даю обратный отсчет: пять, четыре, три…
Слова руководителя полета растворились в рокоте, что затмил собой все прочее. Гул нарастал. Вместе с ним нарастала вибрация, мгновение и ракету уже по-настоящему трясло. Это оно, свершилось! Там, внизу, подобно дракону из детской сказки, сопла выпустили мощные струи пламени. Огненные языки лизнули бетон, растеклись по нему, испаряя лужи, что остались от недавнего дождя.
Отрыв. Его вдавило в кресло. Тело налилось свинцом, о том, чтобы пошевелиться не было и речи. Даже мысли, которым, казалось, не было дела до земного тяготения, отяжелели, медленно поползли они, упрямо зашевелились, принялись перешептываться, обмениваясь странными до глупости вопросами: «Зачем нужен пилот, если он даже пошевелиться не в состоянии?»
Сильный толчок разбавил унылое однообразие. «Думаю, какая-то ступень отошла», – то ли сказал, то ли подумал он. В глазах потемнело, умственный туман, частичка то ли воображаемой, то ли реальной дымки, что не уместилась внутри черепной коробки, пробралась в глазные яблоки, мешая видеть, не давая понимать. На мгновение реальность всего происходящего растворилась в бескрайнем море сомнений. Да, он действительно сдал в последнее время…
Вибрация прекратилась, сразу стало легко и на удивление спокойно. В редеющем тумане проявилась уютная домашняя обстановка. Удобное кресло, подмигивающий разными цветами телевизор, диван, приоткрытая дверь, сквозь щель в которой просачивается такой привычный звук – звон посуды.
– Нет! Это все из-за немыслимых перегрузок! – мысленно закричал он и с огромным трудом заставил себя открыть глаза.
Домашний уют остался лишь в воображении, благо спокойствие никуда не делось. Не было тряски, исчезла вибрация, перегрузки и те ушли в небытие. Он снова чувствовал свое тело, что не могло не успокаивать, да и общее состояние вписывалось в слегка размытое определение «норма»…
«Что-то неправильно! Что-то не так, – растерянно пробормотал он, вздрогнул и огляделся. Увидел себя, сидевшего… над креслом, удобно облокотившись на… воздух. – Нет, все так, как и должно быть!»
Мимо него, неспешно и величаво, просто каравелла на легких волнах, проплыла женская фигура. Нет, это не сон, не спал он, то другое состояние, своего рода замедленное восприятие действительности, приправленное легкой полудремой.
Вот полудрема отступила. Женская фигура, плывущая по воздуху, приблизилась. Он встрепенулся. На мгновение показалось, что это не какая-то условная женщина, что это она, что здесь она, рядом, передумала, решилась, и…
Глаза закрылись и снова открылись. Взгляд сфокусировался на проплывающем мимо теле. Отметили на редкость удачный покрой комбинезона, туго натянутая ткань выгодно подчеркивала безукоризненную фигуру. Отличная одежда, удобная, практичная…
Мгновение, почти незаметное движение рукой, фигура перевернулась, глаза встретились с его глазами. Почти сформировавшийся крик: «Ты?!» растворился в дремотной тишине космического корабля.
– Вышли на круговую орбиту, пока отдыхаем. У меня вот утренний заплыв, – командир лучезарно улыбнулась, подмигнула. – Слушай, а почему ты такой мрачный? Сон плохой приснился, или увидел не ту, кого бы хотел увидеть? Если так, то извини!
Блондинка быстро отвернулся. Солнце, луч которого умудрился средь бесконечности пространства нащупать иллюминатор и просочиться внутрь корабля, блеснуло на кристальной слезинке. Вспыхнуло и тут-таки погасло. Капитан снова взмахнула рукой, сильно, будто действительно плыла в бассейне, взмахнула еще раз и скрылась в соседнем отсеке.
