Естество. Книга первая. Полное погружение

Как-то раз они с Герой возвращались с работы чуть раньше, чем обычно, в то время как остальные коллеги еще оставались в лесу. Командировка подходила к концу, и отъезд был запланирован в начале следующей недели. Выйдя из осиновых зарослей, молодые люди очутились возле самого забора дома исчезнувшего ученого.

Был ранний вечер. Редкие причудливые облака застыли в небе, точно парусный флот в ожидании попутного ветра. Кругом не было ни души, только в кустах у обочины стрекотали кузнечики.

Стас с Герой переглянулись. Еще раньше, обсуждая бабкин рассказ, они загорелись желанием непременно залезть в пустующую обитель профессора и посмотреть, что там внутри. Тот факт, что у них совсем не осталось времени, придал им необходимой решимости, и они вошли во двор через покосившуюся калитку. Добраться до главного входа оказалось нелегко: все обозримое пространство вплоть до самого порога заросло высоким бурьяном. Гера заговорщицки подмигнул и стал пробираться сквозь густую траву. Стас последовал его примеру. Зеленые заросли наполнил пряный дух надломленной полыни.

Когда они добрались до парадной двери, то увидели, что на ней висит проржавелый, но все еще довольно крепкий замок. Не желая отступать, они обошли дом кругом и обнаружили приоткрытое окно. Доски, закрывавшие его, давно сгнили, и Стас с Герой без особых сложностей в него залезли.

Внутри дома ничего таинственного не было, только грязь, плесень да беспорядочно раскиданные вещи. Обследовав помещение, молодые люди не нашли ничего, что могло бы их заинтересовать. Старые башмаки у стены, пожелтевшие, разбросанные по полу журналы, огарки парафиновых свечек на подоконнике – вот и все ценности. И только собираясь уходить, Гера заметил в дальнем углу комнаты небольшое бронзовое кольцо. Это был лаз в подпол. С трудом приподняв схваченную временем крышку, молодые люди сморщились от пахнувшей снизу могильной сырости. Стас громко чихнул. Неподатливая крышка вырвалась у него из рук и с грохотом вернулась на прежнее место. Словно не желая пускать в подполье посторонних, она застряла ещё крепче. Совместными усилиями они с Герой все же открыли люк и уставились в черную зияющую дырку. Нужен был свет. Спички у ребят были, но не решали проблемы. Тут Стас вспомнил о свечах на подоконнике. Взяв по одной, молодые люди запалили огарки и осторожно спустились вниз по трухлявой лестнице. Расстояние от земли до пола оказалось достаточным, чтобы свободно стоять не нагибаясь. Ребята принялись обследовать все закоулки погреба, постоянно натыкаясь на гниль и разбитые банки из-под солений. Отпечатки обуви различных размеров и разбросанные повсюду окурки остались, по-видимому, после работавших здесь следователей. Безрезультатно облазив все углы, молодые люди направились к выходу, продолжая пристально всматриваться в потемневшие дощатые стены.

По периметру подвал был обит вертикально стоящими досками. Текстура обшивки была практически однородной, лишь в одном месте с южной стороны подпола несколько тесин немного выделялись на фоне остальных. Другой сорт дерева и более гладкая обработка досок пусть не сильно, но все же контрастировали с соседними участками. Кроме того, доски слегка выступали из общего ряда в этом месте, тем самым нарушая гармонию ровной поверхности. Казалось, за ними что-то есть. Стас положил на них руку и слегка нажал. Ничего не случилось. Он нажал сильнее, и снова ничего не произошло. С трудом ему удалось протиснуть указательный палец в щель за верхним торцом обшивки. Упершись в небольшой деревянный брусок, молодой человек надавил на него, и часть поверхности подалась вперед, образовав узкую дверь.

Стас заглянул в нее. Под дрожащим огоньком свечи обозначились каменные ступени, которые уходили вниз и растворялись в пугающей темноте подземелья. Выглянув из-за плеча товарища, Гера удивленно присвистнул. С каждым шагом свет простирался все дальше, пока не уперся в громоздкую деревянную дверь на железных петлях. Ребята попытались ее открыть, но тщетно: казалось, что она подперта чем-то изнутри. Молодые люди надавили сильнее. Раздался треск, дверь с визгом повернулась на ржавых петлях, и открылся вход в старую штольню. Высота тоннеля была около двух метров, но в ширину штольня казалась немного меньше. Проходя сквозь торфяной пласт, она под небольшим углом сбегала вниз. Прогнившие шпалы выполняли функции опор. Разделяя подземный коридор на равные сектора, они угловатыми колоннами уходили вдаль, расползаясь зыбкими миражами на границе света и тьмы. Опалубка изрядно обветшала, кучи обрушившейся породы возвышались на вздыбленном полу. Идти дальше без специального снаряжения было опасно, но молодых людей охватил азарт. Они решили рискнуть и, спотыкаясь, принялись пробираться через завалы. Кое-как проковыляв метров пятьдесят, они остановились: в этом месте основной рукав штольни делился на три ответвления.

Вдруг Гера нагнулся и что-то подобрал. Присмотревшись, Стас увидел на его ладони безжизненное тельце крупного насекомого. Оно выглядело очень необычным, если не сказать больше. Внешне находка напоминала гибрид осы, скорпиона и стрекозы: продолговатое тело с чередующимися желтыми и темноватыми полосками заканчивалось выгнутым хвостом с характерным жалом на конце, немного приплюснутая голова была снабжена большими глазами, а туловище оснащено четырьмя прозрачными крылышками, расположенными попарно на спине. Занимая почти всю ладонь, насекомое лежало неподвижно, но не казалось мертвым – оно как будто спало. У Стаса и Геры возникло чувство, что вот-вот странный жучок зашуршит перепончатыми крыльями и взлетит.

Внезапно со стороны правого ответвления послышался шорох: кто-то приближался, фыркая и осторожно ступая. Вскоре из темноты появился странный зверь, видом походивший на обычную крысу, но размером с небольшую собаку. Когда животное приблизилось, ребята с ужасом поняли, что на самом деле крыс две. У них были сросшиеся спины и общее туловище с чешуйчатым хвостом: одна как бы лежала у другой на спине. Ощеренные морды, будто обидевшись друг на друга, смотрели в разные стороны, как головы двуглавого орла на российском гербе. Четыре нижние лапы, крадучись, несли эту биоконструкцию в направлении молодых людей, а четыре другие конечности беспомощно болтались сверху, на «спине». Немигающие глаза нижней головы пристально смотрели взором хищника, в то время как бегающие глазки верхней явно свидетельствовали, что больше всего она хотела бы смыться отсюда, да поскорее.

Страх и омерзение сковали молодых людей. Казалось, растревоженный дух подземелья вдруг протянул свои властные щупальца из черноты неведомого лабиринта и крепко сжал их тела, лишая возможности двигаться.

Чадящий огарок выпал из подрагивающей руки Геры, и темнота словно придвинулась ближе. Стаса ухватил свою свечу покрепче: хоть она и коптила, но могла прослужить еще какое-то время.

Чудовищный зверь по всем признакам готовился к нападению, но почему-то медлил. Напряжение росло. Вдруг животное сорвалось с места и ринулось прямо на Станислава, но, неожиданно оступившись на обломке доски, перевернулось в воздухе и шлепнулось в двух шагах от ног Геры. Стас отпрыгнул в сторону и приготовился к следующей атаке, но, вопреки его ожиданиям, животное начало испуганно пятиться.

Гера медленно присел и, не отводя от крысы взгляда, стал судорожно ощупывать землю в надежде отыскать палку или кусок доски, пригодный для обороны. Поведение грызуна сначала озадачило, но через секунду Стас понял, в чем дело: после падения крыса перевернулась, и пугливая верхняя половина очутилась внизу, в то время как ее сиамский близнец нервно перебирал в воздухе лапами, щерился и шипел сверху. На мгновение тварь замерла, но потом, резко развернувшись, бросилась восвояси.

Ребята что было сил поспешили к выходу. Не справившись с потоком встречного воздуха, пламя свечи тихо фыркнуло и погасло. Им пришлось выбираться из штольни на ощупь, в кромешной темноте, падая и спотыкаясь. Наконец вдалеке замаячил тусклый свет: входной люк оставался открытым. Подбежав к нему, Стас с Герой пулями выскочили из подвала.

Свежий воздух и дневной свет привели их в чувство. Умиротворяющий запах полыни и хвои наполнил легкие Стаса, успокаивая бешено бьющееся сердце. Страшный подвал остался позади, и самым правильным было бы как можно быстрее забыть о случившемся, но на подрагивающей ладони Геры, загадочно переливаясь, лежало замысловатое тело найденного в подвале насекомого.

***

Стас закончил рассказ и залпом допил оставшееся в кружке пиво. Ник, ни разу не перебивший товарища на протяжении всего повествования, теперь смотрел на него удивленно и слегка растерянно. Сделав глоток из кружки, он откинулся на спинку стула и с трудом из себя выдавил: «Не верю».

Стас с обидой посмотрел на приятеля, и тот отвел глаза, потому что солгал. На самом деле Ник верил Стасу и знал, что тот говорит правду. Просто история оказалась настолько необычной, что не могла вот так сразу уложиться в голове.

– Хорошо, – сказал Стас решительно, – я докажу тебе. У меня сохранилось это насекомое. Гера хотел выбросить, но я попросил отдать его мне.

Словно аккомпанируя его словам, в зале грянул тяжёлый рок. С кухни пахнуло дымком поспевающего шашлыка. Ник закурил.

Глава 2. Лабиринты подземки

Золоченая ручка опустилась вниз, дверь открылась, и на ковровую дорожку одного из кабинетов Лубянки уверенно ступил молодой мужчина в сером штатском костюме.

– Товарищ генерал, разрешите?

– Заходи, Сашок. Присаживайся. – Валентин Трофимович Звонарев снял очки и положил их в футляр.

Это был человек лет пятидесяти, немного грузный, с пышной седой шевелюрой. Должность начальника следственного управления и звание генерал-майора он получил четыре года назад. Карьера Валентина Трофимовича складывалась на удивление гладко: после окончания училища он пять лет прослужил особистом, а затем перевелся в Москву, в оперативный отдел, откуда попал, наконец, в следственное управление.

Сидя в потертом зеленом кресле, генерал внимательно наблюдал за капитаном, собираясь посвятить его в новые детали одного старого, но так и не раскрытого дела. К расследованию тогда привлекли группу лучших сотрудников, в числе которых был отец молодого человека, сидящего сейчас перед Валентином Трофимовичем.

Случилось все семь лет назад. Началось с того, что в течение года без вести пропали несколько сотрудников одного научно-исследовательского института. Ученые занимались исследованиями в области генетики и микробиологии и проводили секретные опыты для министерства обороны. Люди пропадали при различных обстоятельствах, и лишь одна особенность объединяла все эти случаи: исчезали они бесследно и мгновенно, оставив все имущество, семьи и квартиры, так что версия о побеге за границу сразу исключалась. Другие версии тоже долго и тщательно прорабатывались, но расследование в итоге не дало положительных результатов.

В последнее воскресенье октября на дачу к тогда еще к полковнику Звонареву приехал его друг, капитан Николай Рассказов, со своим восемнадцатилетним сыном Сашей – угловатым черноволосым мальчишкой в курсантской форме военного училища, «Сашком», как ласково называл его полковник. У Звонарева своих детей не было, и потому к отпрыску друга он относился по-родственному, возложив на себя обязанности не то крестного отца, не то заботливого дядюшки.

Несмотря на то, что погода выдалась не слишком приветливая, для беседы единогласно решено было расположиться в летней беседке. Мужчины сидели за дощатым столом, пили чай и непринужденно разговаривали.

– Как продвигается расследование? – осведомился Валентин Трофимович, обращаясь к Николаю.

– Есть кое-что, – ответил капитан, размешивая серебристой ложечкой сахар в чашке, – но это требует проверки. Завтра еду на осмотр одного любопытного места, которое косвенно связано с делом. Надеюсь к вечеру доложить о результатах.

– На чем поедешь?

– Пока не знаю, – Николай достал из портфеля небольшую брошюру с надписью «Дорожный атлас Москвы и Подмосковья». – Это здесь, – он остановил палец на одной из красных точек, обозначенных на карте. Она выглядела капелькой крови, затерянной среди петляющих змеек загородных шоссе.

– Не близко, – произнес полковник, прикидывая расстояние. – Возьми служебную ауди.

– Нет, она слишком заметная. Лучше возьму волгу.

– Ну, как знаешь. Поедешь один?

– Может, Санька с собой прихвачу. Пусть опыта набирается.

Лицо Сашки расплылось в счастливой улыбке. Он перестал наблюдать за играющим под столом котенком и, изогнув правую руку в характерном жесте, завопил:

– Йесс!!!

– Но-но, товарищ курсант! Что вы себе позволяете? – притворно строго осадил его отец, после чего все дружно рассмеялись.

На следующее утро черная волга мчалась по одной из федеральных трасс Подмосковья. В салоне находились двое – отец и сын. В кои-то веки они могли провести друг с другом несколько дней.

«Как хорошо, что начальник училища все-таки согласился продлить мне увольнительную», – подумал Сашка, разглядывая мелькавшие за окном желтые стога соломы.

Через некоторое время автомобиль свернул с магистрали на районное шоссе. Машин на дороге встречалось немного, и отец прибавил скорость. Проносившиеся за окном стога сменились небольшими копнами. Продолжая любоваться солнечным осенним пейзажем, Сашка вдруг заметил, как на поверхности одной из куч соломы появилось маленькое сверкающее пятнышко, потом на секунду пропало и возникло опять. Это показалось юноше подозрительным. Он вспомнил, как во время военных учений точно так же на солнце сверкала оптика снайпера условного противника, который засел высоко на дереве. Тогда Саша доложил об этом командиру и получил поощрение за наблюдательность и внимание. Он повернулся к отцу, чтобы показать ему на подозрительный «солнечный зайчик», но успел только сказать: «Па…», как раздался резкий щелчок и по асфальту зашаркала развороченная пулей резина переднего колеса.

Машина резко подалась в сторону обочины. Отец попытался выровнять автомобиль, что было силы вцепившись в руль, но через мгновение снайпер прострелил второе колесо, на этот раз – заднее.

– Сашка, держись! – крикнул Николай.

Волга резко съехала с шоссе и рухнула в кювет колесами вверх, выполнив каскад головокружительных пируэтов. Сашке повезло: центробежная сила вовремя выбросила его из машины. Капитан Рассказов потерял сознание, остался внутри салона и погиб, когда автомобиль загорелся.

Саша долго и болезненно переживал гибель отца, но, что ни говори, а время все-таки лечит, и сейчас, спустя годы, он выглядел возмужавшим и уверенным в себе молодым человеком.

– Что нового? Как мать? – поинтересовался генерал.

– Спасибо, все по-прежнему, – ответил Саша, раскрывая блокнот для записей.

После смерти мужа Сашина мама сильно сдала. Несколько лет болячки сыпались одна за другой, а год назад случился инсульт. Все обошлось, но выглядела она теперь неважно.