Естество. Книга первая. Полное погружение

– Хватит разводить демагогию, – одернул его я, указав на приближающегося к нам человека в военной форме. За ним, на коротком поводке, следовала огромная овчарка.

– Вы чего здесь бродите? – крикнул он строго, а его спутница, увидев нас, оскалилась и зарычала.

– А в чем дело? – спросил я, изображая спокойствие, хотя на самом деле внутри все мелко дрожало, и поднял руку, указывая на самую большую глыбу льда: – Я живу вон в том доме.

– Да, ребятки, – многозначительно произнес военный, демонстрируя всем своим видом солидное превосходство, хотя выглядел максимум лет на тридцать, то есть был немногим старше нас, – о своей хате можете забыть на неопределенное время. – Он сунул в зубы дешевенькую сигаретку и прикурил. – Этот квартал подлежит полной эвакуации до выяснения всех обстоятельств.

– Но, может, дадите просто посмотреть… – попробовал поканючить я.

– Вы что, идиоты? Не видите, что происходит?

– А что происходит? – Денис вопросительно посмотрел на военного.

– Да черт его знает, – немного помедлив, ответил тот, не отводя взгляда от ледяного потока, который уже занял все пространство между домами, медленно, но неуклонно расползаясь, словно пожарная пена. – Наше подразделение расставили по периметру этого образования для защиты опустевших квартир от мародеров. Это все, что мне положено знать. Да и остальным, наверняка, известно не больше моего. – Он еще пару раз затянулся, а потом, затоптав окурок, произнес: – Так что валите-ка, ребятки, отсюда подобру-поздорову. А то ведь некоторым не так повезло. – Шикнув на тянувшую в сторону собаку, военный пошел обратно к оледеневшим домам.

– Ладно, – произнес Денис, задумчиво глядя ему вслед. – Пойдем отгоним к дому машину, а потом вместе завалимся ко мне: поедим, новости послушаем и решим, как дальше быть.

***

Выяснилось, что буквально пару дней назад мой друг отправил к родственникам в деревню жену и маленького сына, тогда как сам, очередной раз пожертвовав законным отдыхом, остался в душной Москве, чтобы подзаработать деньжат. Воспользовавшись тем, что квартира приятеля оказалась свободна от домочадцев, я быстренько принял душ и без стеснения развалился на диване в одних плавках с бутылкой ледяной колы в руке.

Пока Денис хлопотал по хозяйству, я включил телевизор и, перебирая один за другим все каналы, попытался найти хоть какое-то сообщение о странном явлении, лишившем меня квартиры. Однако даже намеков на происходящее бедствие не было, передачи шли в обычном режиме.

– Есть хочешь? – спросил из кухни Денис.

– Пока обойдусь.

– Ну ладно, тогда я сначала ополоснусь, а потом уже буду тебя кормить, – обрадовался приятель, закрываясь в ванной.

Через некоторое время на первом канале появилась заставка экстренного выпуска новостей, и серьезного вида диктор возбужденным голосом сообщил, что в одном из районов Москвы произведена эвакуация жильцов в связи с непонятным природным явлением, по причине которого проживание на данной территории стало невозможным. Всем временно отселенным жильцам будут предоставлены места в столичных гостиницах и общежитиях.

– Нормально! – съязвил Денис, стоя сзади меня и вытирая мокрые после душа волосы зеленым махровым полотенцем. – Значит, ты теперь у нас приживала бездомный?

– Да иди ты! – вспылил я, размышляя, как быть дальше.

– Расслабься, приятель! – хлопнул меня по плечу Денис. – Поживешь пока у меня, а там будет видно. Хотя, если дальше так пойдет, – настороженно добавил он, подходя к окну и бросая влажное полотенце на спинку стула, – вскоре придется убираться и отсюда. – Он замер, хмуро глядя на улицу: за прошедшие полчаса белое поле внушительно продвинулось в направлении точечного девятиэтажного дома, где находилась его квартира.

Приведя себя в порядок и основательно подкрепившись гречневой кашей с банкой дежурных консервов, мы уселись в одной из комнат рядом с журнальным столиком. Денис закурил. Я бросил эту надоедливую привычку год назад, и теперь всякий раз, когда кто-то рядом затягивался сигаретой, в горле у меня непременно начинало першить. Я попросил друга дымить в сторону, и мы принялись обсуждать наше незавидное положение.

Самым пугающим было то, что никто не мог объяснить причин возникновения этой ледяной массы, ее природу и способы защиты от стихии. Загадочная субстанция была не просто льдом – она оказалась опасным веществом, которое, контактируя со всем живым, проникало в него на молекулярном уровне. Это напоминало влияние электрического тока на биологический объект, только вместо электрического воздействия на живые клетки происходила их мгновенная кристаллизация.

Обо всем этом мы узнали из выступления пожилого ученого в одном из специальных выпусков новостей. Телевизионщики уже не скрывали название района, в котором начались ужасные события, и даже прокрутили несколько видеозаписей, в которых показали шокирующие кадры с телами погибших в катаклизме людей, вероятно, для того чтобы предотвратить попытки неосторожных и любопытных граждан подойти поближе к смертельному веществу и тем самым пополнить список его жертв. На экране появился сюжет о том, как целые группы людей превращались в мертвые белые изваяния, едва коснувшись ледяных глыб.

Мы просидели до самого вечера: то смотрели телевизор, то припадали к окну. В течение последних нескольких часов ледяной поток словно замер, во всяком случае, он почти не продвинулся вперед относительно выбранных мною ориентиров, и на расстоянии пятисот метров от нашего дома выглядел гигантской лужей расплывшегося мороженого. Еще одной удивительной особенностью этого льда являлось то, что он совершенно не таял.

Внезапно цветная картинка телевизора свернулась в маленькую белую точку, быстро растворившуюся в глубине серого экрана. Стало понятно, что дом обесточился. Проанализировав все за и против, мы решили, что лучше всего в этой ситуации ложиться спать, ведь что принесет нам завтрашний день, неизвестно, тем более Денис, так и не отдохнувший после ночного дежурства, уже давно ловил носом окуней. Бросив мне постельное белье, он поплелся в спальню и через минуту-другую захрапел, как дорожный компрессор.

Растянувшись в гостиной на диване и подмяв под голову большую подушку, я, немного поглазев на едва различимое в темноте незашторенное окно, погрузился в тревожную дрему.

***

Посреди ночи меня разбудили странные звуки, доносившиеся со стороны входной двери. Я приподнял голову и насторожился. Затем босиком, на ощупь, мне удалось добраться до прихожей, где я, наткнувшись на что-то мягкое и теплое, едва не вскрикнул.

– Тсс! – зашипело у меня над ухом.

Оказалось, что я наткнулся на выпяченный зад приятеля, который стоял, прижавшись к входной двери, и разглядывал что-то в стеклянный глазок.

С лестничной клетки слышался тихий скрежет и слабое постукивание металлических предметов.

– Там какие-то уроды собираются вскрыть соседскую квартиру, – прошептал Денис.

– Мародеры?

– Побудь здесь, я сейчас, – приятель отодвинулся, а мое любопытство легким подзатыльником подтолкнуло меня к освободившемуся глазку.

На площадке, толкаясь и ковыряя замок какими-то непонятными предметами, суетились два силуэта, еле заметные в тусклом свете полудохлого карманного фонаря.

– Отойди-ка, – услышал я, почувствовав слабый толчок в спину.

Через секунду Денис резко щелкнул задвижкой и распахнул дверь.

– Руки в гору, недоноски! Лицом к стене! – заорал он грозно и, подскочив к растерявшимся и безоговорочно выполнившим его команду людям, раздвинул плюшевыми тапочками их полусогнутые ноги. Затем он отобрал у одного из них фонарь и передал мне.

Спустя секунду перед моими глазами нарисовалась следующая картина: двое грабителей под прицелом увесистой пушки моего приятеля стояли лицом к стене, упершись в нее поднятыми руками, а их ноги были раздвинуты чуть ли не в шпагате.

– Дениска, ты, что ли? – вдруг пробасил один из бандитов.

– Иван Петрович, вы?!

– У, дьявол, напугал! Ты чего здесь воюешь? – спросил пожилой человек в темном костюме, опуская руки и поворачиваясь к нам лицом. – Да не свети в глаза-то. – Он отстранил мою руку, державшую фонарь, и обратился к своему напарнику: – Ну что, Коль?

– Да вот, личинку уже свернул, – ответил тот, принимаясь за прерванную работу. – Посветил бы кто, а то ни хрена не видно.