Янтарный свет: …Право…

– А, ты про это, – хмыкнул Руди подошел к одной из бочек, из которой вытащил свернутый из жести конус. С одной стороны он был обрезан. – Смотри, как это делается на рынке!

Выйдя на середину дороги, он принялся громко кричать:

– Жители города! Великий и могучий, ужасный, но справедливый Хорт – глава оплота Стального хребта, озабоченный вашим благополучием, приказал провести лечение всех нуждающихся! Бесплатно!

– Руди! Руди! – тут же громким шёпотом Улья. – Мы ведь ничего толком не умеем!

Воришка повернулся к девушке и с довольной улыбкой произнёс:

– Не попробуешь – не узнаешь!

* * *

– Р-р-руди, – с бледноватым лицом позвала парня Улья. – Я… я не знаю, что с этим делать!

– А? – обернулся парень. – Что там?

Руди погладил по голове лысого мальчишку. Буквально полчаса назад, вся волосистая часть головы представляла из себя слипшуюся от гноя лепешку. У восьмилетнего мальчугана на голове появились гнойные прыщи, которые не проходили уже несколько недель.

Улья пришлось филигранно вычищать всю грязь с головы парня. Единственное, чего она не смогла сделать – сохранить волосы, поэтому парень сейчас красовался блестящим темечком. Волосы сохранились только на затылке и немного на висках, да и тех было пару клочков.

– Там… я не понимаю, что там мёртво, а что еще живое.

Руди смутился, взглянул на мальчишку и спросил:

– Ты дохлую кошку от живой отличишь?

– Конечно! – возмутился парень.

– Руди, там пальцы! Они чёрные!

– А человек белый?

– Белый.

– Тогда надо разбираться, – развёл руками воришка и хлопнул по спине ребенка. – Беги к маме. У нас тут белый человек с чёрными пальцами!

Мальчишка шмыгнул сквозь занавеску, и парочка перешла к другой импровизированной кушетке.

На ней лежал крупный мужчина. Ростом он был среднего, но в плечах имел впечатляющие размеры. Широкие руки и мощный торс говорили о том, что он не только не обделен природной силой, но и постоянно в ней совершенствуется.

– Кузнец что ли? – задумчиво сказал воришка и подошёл к пациенту.

Взгляд его тут же остановился на правой ноге, на которой не было обуви. Пальцы на ступнях были чёрного цвета.

– Так. А что случилось?

– Отморозил, – односложно ответил здоровяк.

Руди задумчиво почесал голову.

– И как? У нас, вроде, ещё тепло, чтобы так обмораживаться.

– В горы ходил. Работа такая.

Руди покивал головой и взглянул на Улью.

– Я от его пальцев чувствую смерть. Слабенькую, но смерть, – объяснила она. – А он ими двигать может!

– Потому что в пальцах нет мышц. Там сухожилия. А сама мышца на стопе. – пояснил Руди и тут же принялся подкалывать девушку. – Вы же постоянно в трупах копаетесь, почему не знаешь? Все о мальчишках на уроках думаешь?

– Мы настолько глубоко не изучаем, – буркнула девушка.

– Ладно. Эмиль, хоть и гомик, но хорошо объяснял по поводу таких ран, – вздохнул Руди. – От такой раны по-любому будет идти сила смерти. Часть пальца погибла – точно. Кость, он говорил, вроде как, подольше живёт.

– И что делать?

– Надо понять, насколько много в пальце живого. Если только кость – имеет смысл ампутировать.

– А если еще что-то есть?

– Тогда срезаем слой за слоем, пока не дойдем до здоровых тканей. Потом наращиваем остальное, – пожал плечами Руди.

– Выглядит как простое решение, – вздохнула Улья и взглянула на парня. – А ты сможешь определить?

– В этом и проблема, – развёл руками Руди, но тут же просиял. – Идея! Ты создаешь некромантский ритуал и пытаешься подчинить пальцы. Если получится, то палец будет двигаться по твоему желанию. Если нет, значит, там еще много живой ткани!

– Я не умею поднимать пальцы!

– Ой, да что там сложного? Всё тоже самое, но только рассчитать вес и объем пальцев.

– Кхэм, – раздался голос здоровяка. – Может, и так пройдет? Пойду-ка я лучше…

– Лежать! – хором отозвалась парочка, повернувшись к перепуганному пациенту.

– Ты чушь несёшь! Призыв нежити зависит не от объема и размера, а от цели! Это…

– И цели на простейшего мертвеца, подчиняющегося твоим прямым приказам, ты, конечно, не знаешь…

– Знаю, но то на целый труп, а не на пальцы!

– А в чём, собственно, разница?

Здоровяк тем временем оглянулся, ища пути отхода, и протянул руку к сапогу.

– В том, что палец всё ещё часть его ноги!

– Но он же мертвый!