Василий Тёркин сегодня

Крепостные, в самом деле,

Я чего-то не пойму,

Мы за мир! Да, неужели?

А что делаем в Крыму?

А Донбасс кто убивает?

Стонет люд, земля горит,

Русский в русского стреляет!

Русский в русского палит!

Абрамович рад: валяйте,

Я на яхте подремлю,

Вы друг друга убивайте,

Я ещё одну куплю.

Тупорылости стихия!

Нам жужжат: – Ты патриот,

И за тварей, не Россию,

Наш народ под нож идёт.

Собой с лёгкостью закроет,

Пулеметное гнездо,

Власть спасёт. От бомб укроет

Президента. А он кто?

Он для нас для всех – Россия?

Отец нации? Родня?

Православию мессия?

И защитник от ворья?

Россиянкам он любовник?

Без него не жить ни дня?

Дурость, друг! Он есть чиновник,

Он – не Родина твоя!

Бюлютень, квадратик, урна,

Пусть тебе он смотрит в рот,

Если правит страной дурно,

Пошёл к чёрту, идиот!

Мы с собой играем в прятки???

Сталин был для нас герой,

Целовали ему пятки,

А он же гнал нас на убой.

Душ не счесть ГУЛаги съели,

А мы били в барабан,

Умер зверь, мы *вдруг* прозрели,

Что не Бог он был – тиран.

Помахали тому ручкой,

А в Кремле тиран другой,

Пол народа за колючкой,

Пол народа их конвой.

Живем, гадя внутри круга,

Нет покоя нам ни дня,

Я донос пишу на друга,

А он пишет на меня.

Нас, всех русских, в преисподню!

Мы юродивый народ,

У нас царь герой сегодня,

Завтра всё, уже урод.

А где были наши очи?

В каком месте был язык?

Наш народ падлючий очень,

Маски вмиг менять привык.

Вот сейчас я не гадаю,

И готов с любым на спор,

Мы ослепли и не знаем?

Что товарищ Путин вор???

Знаем? Знаем?! Знаем! Знаем!!!

Он убийца, вор, подлец,

Почему же восхваляем?

Почему он молодец?

Молодец? Но только сдохнет,

Наш народ обратку даст,

Любовь мигом пересохнет,

О нём скажут: Педераст!

Хватит резких поворотов!!!

Русский? Нет страшней судьбы,

Мы лелеем патриотов,

Получаются рабы!!!

Колокольчик вздрогнул тонко,

На весь брег заголосил,

Серебром разлился звонко,

Он, как будто нас просил:

Подсекайте ж лоботрясы,

Это рыба, а не рак,

Сколько можно точить лясы?

На крючке большой судак.

Умоляю о подмоге,

Хватит жрать и хватит пить!

Могли просто по дороге,

Карася в сельпо купить.

Тут жерлица заскрипела,

Спиннинг гнётся, подмотай!

Рыбака душа запела,

Не зевай! Тяни! Хватай!

Не давай слабы ни грамма,

Прекратите шум и гам,

Колокольчик – телеграмма,

Щука в гости едет к нам.

Рады мы сей заварушке,

Недосуг в стакан налить,

Будет чистить что старушке.

Этих жарить, тех солить.

Сивку утром изловили,

Он всю ночь вокруг гулял,

С рыбой мы переборщили,

Нооо, залётный! Конь не взял!

*************************

Меж полей дорога вьётся,

Перелески тут и там,

Тёркин спит, а мы вернёмся

И расскажем о нём Вам.

Глава 6. Сенокос

В зенит лето устремилось,

Трав букет в лугах нарос,

Дед звонил: Ребята, в милость,

Приезжайте на покос.

Дождь пролил, трава дуреет,

Пошла в рост, что тот бамбук,

День-другой и перезреет,

А в деревне нету рук.

Ну, так что сказать Любаве?

Вас старушка очень ждёт,

Трёт очки свои в оправе,

Конь и тот копытом бьёт.

Кстати, Сивка очень мнимый,

Жить в России без беды?

Испугался, как бы в зиму,

Не остаться без еды.

-Ждите, коли вы не ждали,

Не в пустыне ж был наш глас,

Мы же Сивке обещали,

Когда были в прошлый раз.

Мы полны мирских идиллий,

Разогнать по венам кровь,

Ты нам дедушка Василий,

Грабли, косы приготовь.

Ты, знакомая дорога,

По полям нас проведи,

Как за пазухой у Бога,

Чтоб мы были по пути.

Чтобы жизнь бежала ладно,

Чтобы с радостью жилось,

Чтобы стих писался складно,

Чтобы пелось и моглось.

Вон погост, за ним дубрава,

Вот последний поворот,

А вон Тёркина Любава,

Нас встречает у ворот.

-Как бы мы не опоздали,

С сенокосом в этот год,-

Дед ворчит, – Подольше б спали,

Безответственный народ.

Дед, мы ныне так поступим,

Коль явились на покос,

Не накосим сена – купим,

Для нас это не вопрос.

Сколько Сивке сена надо?

Тонны три? Да плюс коза,

Поворчать тебе услада?

Тёркин дед, разуй глаза.

Наш язык – не тот Емеля,

И не вздорная бурда,

Пролетит одна неделя,

Будет здесь стоять скирда.

Рассмеялся Тёркин звонко,

Не прошла и сотня лет,

Вы напомнили мне тонко,

Что сказал один поэт:

…*Сливеют губы с холода,

но губы шепчут в лад:

"Через четыре года

здесь будет город-сад!"*…

Всё, что надо собираем,

Точим, режем, косы бьём,

Косовище выбираем,

Из черёмух ручки гнём.

Дед командует отрядом:

Начинайте скарб грузить,

Путь далёк, покос не рядом,

Там неделю будем жить.

До заката время много,

Грузим вещи не спеша,

Деревенская дорога,

Как ты летом хороша!

То прямая в межеполье,

То петляешь у берёз,

Бесконечное раздолье,

Здесь душа поет от грёз.

Ты встречала приезжавших,

Ты к крылечку их вела,

Провожала уезжавших,

И обратно их ждала.

Ты босой душой примята,

Вот следы мои в пыли,

И печаль мою куда-то,

Вдаль уносят журавли…

Вот наш луг, встаём у края,

Возвели походный стан,

Красота, не надо рая,

Дух такой, что твой дурман.

Накупались, кашу съели,

На ночь тряпки стали слать,

Соловья раздались трели,

Соловейка! Дай поспать!

Дед улёгся на телеге

И храпит, как пулемёт,

То замолкнет в сонной неге,

А то очередью бьёт.

Бабки нет, его окликнуть,

Стрельба длится до утра,

Неба край чуть алым бликнул,

Всем подъём, косить пора.

Дед Василий кашеварит,

На телеге стол накрыл,

Чай из трав пахучих варит,

Разносолы разложил.

Наставляет: Поспешайте,

Пока держится роса,

В это время, так и знайте,

Легче бегает коса.

Дед знаток в этом вопросе,

Поучает, как мальцов,

Помнишь, как о сенокосе,

Нам пропел поэт Кольцов:

…*Раззудись, плечо!

Размахнись, рука!

Ты пахни в лицо,

Ветер с полудня!

Освежи, взволнуй

Степь просторную!

Зажужжи, коса,

Как пчелиный рой!*…

Мы в теории учили,

Как в руках держать косу,

Всё отбили, заточили,

Пора встать на полосу.

Дед Василий бдит за нами:

Не сутулься. Не спеши,

Не пинай траву ногами,

Молодец! Вот так держи…

Полдень. В зной косить не дело.

Пахнет супом, всё, шабаш,

В тень заныкать скорей тело,

Под телегу иль в шалаш.

До чего вкусна окрошка!

Нахлебались. Будем жить!

Отдохнём совсем немножко,

Пойдём сено ворошить.

Пылью, мошкою объята

Городская наша рать,

Не ударим в грязь ребята!

Гоним вал копну сбивать.

Сивка возит копны к краю,

Здесь поставим мы зарод,

Стог уедет, как сметаем,

Деду прямо в огород.

Стрижи в воздухе кружили,

Атакуя мошек влёт,

Не они ли влёт и сбили

Малазийский самолёт?

Отдыхаем у копёшки,

Смотрим в небо, как в окно,

Тёркин нам печёт лепёшки

И готовит толокно.

В траве ягоду объели,

Раскопали дикий мёд,

И всё спорим: В самом деле?

Кто стрелял в тот самолёт?

Тёркин знает всё на свете,

Нюх и опыт не отнять,

Намекни нам кто в ответе?

Кто злодей и где искать?

Дед Василий мрачно сплюнул,

Вы серьёзно, или нет?

Дождались! Петух и клюнул

И позор на много лет.

Люди в мире ополчились

И прокляли наш народ,

Где бы мы ни появились,

Говорят: – Смотри, урод!

Они правы в общей массе,

И так думают не зря,

Дело было на Донбассе,

А стреляли из Кремля.

Всем известна эта сука,

Мразь! Падлюка! Сволочь! Бес!

Умирали люди в муках,

Камнем, падая с небес.

В пике страшном, кувыркались,

Три минуты до земли,

В небе ангелы метались,

Но поймать их не могли.

И напрасно крылья рвали,

Триста тел – не удержать,

Люди в ужасе кричали,

Две минуты смерти ждать!

Херувимы в кучу сбились,

Зарыдала Божья мать,

И молила и молились,

Полсекунды смерти ждать!

Кто желал такой кончины

Этим душам ясным днём?

Что на землю Украины

Пролились людским дождём.

Словно капли живой влаги,

Ливнем пали на поля,

Приспустили страны флаги,

Зарыдали матеря.

Бог закрыл лицо руками,

Оборвалась круговерть,

Шаг последний в Амстердаме,

Дым, ракета, пламя, смерть.

Жизнь от жизни отлучили,

В миг. Примерно 300 душ,

А в Кремле *на всю* включили,

Воровской, победный туш.

Генералы суетились,

В ожидании наград,

Смех, веселье, вина лились,

Президент был очень рад.

За победу водку пили,

Президент кривил свой рот,

Вдруг, как бомба! Доложили,

Это был гражданский борт!

Ничего себе, бодяга!

Веселились, значит зря?

Нюрнберг или Гаага?

Пуля? Плаха? Яд? Петля?

Все скукожились и сжались,

Слышен был комар в Кремле,

Генералы обмарались,

Президент был в их числе.

Завизжали в диком страхе,

Колотун все члены бьёт,

Поздно рвать свои рубахи,

Трибунал вас гады ждёт!…

Угасала зорька тая,

Подступала ночи тень,

Душа пела, как шальная,

Вновь рождаясь, каждый день.

Поработали на славу,

На руках мозолей след,

Дед сказал: Люблю Любаву,

Так скучаю, спасу нет!

Уезжали мы из рая,

Кто из нас кому помог?

В огороде, у сарая,

Красовался сена стог.

Меж полей дорога вьётся,

Перелески тут и там,

Тёркин ждёт, и мы вернёмся

И расскажем о нём Вам.

Глава 7. Раскол

*А всего иного пуще

Не прожить наверняка-

Без чего? Без правды сущей,

Правды, прямо в душу бьющей,

Да была б она погуще,

Как бы ни была горька*.

Рада бабка, рад и дед,

Поят резким квасом,

Где обещанный обед?

Рябчик с ананасом!

Мы приехали к ним просто,

Огонёчка в душу влить,

Или надо ждать погоста,

Стариков чтоб навестить?

Чтоб жалеть потом ночами,

Укорять себя, ругать,

И с бесстыжими очами,

Оправдания искать.

Старики всегда всем рады,

Прям маёвка на дому,

Для них нет милей услады,

Быть полезным хоть кому.

Им в отраду смех в ограде,

Вавилон и кутерьма,

Гости в доме им награда,

Гость из дома – дом тюрьма.

Тишина в нём – боль зубная,

Мысли словно на духу,

Где ты, рыбка золотая?

Скинуть с плеч годков труху.

Ухватить былую нитку,

Одолеть свою печаль,

Вот и ходят за калитку

И с тоскою смотрят вдаль.

Не везёт ли дочка внучку,

Не везёт ли внука сын,

Покормили б вместе Жучку,

И сходили б в магазин.

Бабка б с ночи суетилась,

И крестила образа,

И спокойствием светились,

Её добрые глаза.

Но не шлют дети открытку,

И душа не хочет петь,

Выйти что ли за калитку,

Ещё разик посмотреть?..

Шум и гам в усадьбе деда,

Скажем малый сабантуй,

Всё готово для обеда,

Хочешь, пей, а хочешь, жуй.

Во дворе на стол собрали,

Что купили, что нашли,

Водку с погреба достали,

Тут соседи подошли.

Разговоры потянулись,

Что и как и где нашёл,

Дружно люди улыбнулись,

Когда дьяк во двор вошёл.

В селе дьякон был в фаворе,

Нёс он правду жития,

Коль случилось с вами горе,

Будет плакать, как дитя.

Чтоб помочь, пройдёт дороги,

В бурю, в снег – ему не лень,

Обивать будет пороги

И молиться каждый день.

Ради корысти иль страха

Свою душу не продаст,

И последнюю рубаху,

Дьяк мирянину отдаст.

Дед Василий суетится,

Тащит дьякона *на чай*:-

Отче, грех тебе поститься,

Православные мы чай.

Дьякон понял с полуслова,

Любе в шутку пробасил:

–Мне бы к чаю миску плова,

Я не лишнего спросил?

У стола остановился,

–Мир миряне вам сказал,

Шапку снял и поклонился,

Трижды всех облобызал.

Под стул бросил свои шмотки,

Осенил себя крестом,

И налитый стакан водки,

Выпил бравым молодцом.

Бог простит, – сказал он тихо,

Расстегнул свой малахай,

И рукою махнул лихо: -

Дед Василий, наливай!

Полчаса и дьяк набрался,

Клялся в дружбе, обнимал,

Безмятежно улыбался,

Всех крестил и целовал.

Запрягайте хлопцы кони,-

Выделялся дьяка бас,

Громко хлопал он в ладони

И пускался лихо в пляс.

Потом вдруг остановился,

Глаза брызнули огнём,

И к народу обратился:-

С каких пор мы так живём?

Как? А так, всю жизнь в обмане,

Словно свиньи и зверьё,

При пустом всегда кармане,

Кругом дикость и ворьё.

Жадность, тупость, балом правят,

Зависть, подлость здесь в цене

Попы ложью правду травят,

И пытают на огне.

Власть народу кости мелет,

Поп советует – молчи!

Духовенство мягко стелет,

А на деле палачи.

Вы, друзья меня простите,

Коль худое скажет дьяк,

Встретив, взглядом не корите,

Ныне пьяный я дурак.

За Расею мне обидно,

Мы больны века, не год,

Горько, больно, жалко, стыдно,

За Отчизну и народ.

А ведь жили, не тужили,

Рожь растили и детей,

Враг нагрянет – морду били,

И давили словно вшей.

Ели, пили, спали с миром,

Настежь двери, ворота

И всему была мерилом,

Меж народа доброта.

Пилигрим в ночи стучится,

Хлеб отведать станут звать,

За него будут молиться,

И душой переживать.

Души здесь добром светились,

Все равны, что кум, что сват,

Дрались. Было. Но мирились,

Каждый был и друг и брат!

Было. Было. Было. Сплыло!

Был народ и был монарх,

Над Россией дерьмо всплыло

Никон, сучий патриарх.

Мрак упал, погасли свечки,

Напасть Боже упаси!

Дьявол в образе овечки,

Появился на Руси.

Всех развёл на спор ненужный,

Кровью брата в душу врос

И народ, доселе дружный,

Духом Каина пророс.

А поп змеем искушает,

Гнили дергая струну

И с ухмылкою толкает,

В преисподнюю страну.

А народ, хлебнув разбоя,

Из добрейших, божьих чад,

Душегубом стал, изгоем,

Погружая себя в ад.

Нам бы жить в мирской усладе:

Бог, любовь, семья, уют,

Никон дьявол сгинул в аде,

Но дела его живут.

Затворились сердец врата,

С головы упал венец,

Брат пошёл с ножом на брата,

Дочь насилует отец.

Запалили в стране Гари,

Людей жгут в них сотни лет,

Были люди, стали твари,

Озверели – спасу нет.

Жгут, стреляют, режут, колют:

Сестра брата, сын отца,

А потом прощенье молят,

У небесного отца.

Лицемеры! Фарисеи!

От того ль у нас бедлам,

Наказание Рассеи,

Бог послал нам по делам?

Опоганились всем миром,

Замарали свою честь,

И хотим со смрадным рылом,

К Богу в рай обманом влезть?

Дряни! Дряни! Дряни! Дряни!

Вечно нам в аду гореть,

Богом вас прошу миряне,

Свою жизнь пересмотреть.

Наш народ с главой не дружит,

Но попы? Ты их спроси,

Духовенство кому служит?

Зачем храмы на Руси?

Кто живёт под куполами?

Это Бога ль сторона?

Или с грязными руками,

Там гнездится Сатана?

Что за польза с духовенства?

Кто монахам нынче рад?

Христианство – декадентство,

Где попы, там и разврат!

Разврат мысли, разврат тела,

И на Бога им плевать,

Затоптали Его дело,

Души блудшие спасать.

У попов одна работа,

Ложь на золото менять,

И одна у них забота,

Сладко пить, и мягко спать.

В свою душу чертей пустят,

Мор накликают стране,

За гроши грехи отпустят,

Всем чертям и Сатане.

Поп Киррил паскуда важный,

Власти лижет жирный зад,

Как и весь его продажный,

Духовенство аппарат.

Мрази в рясах, содомиты,

Сразу и не разберешь,

Где попы, а где бандиты,

Где писание, где ложь.

Кто же правду будет сеять?

Кто народ станет будить?

Кто добру приучит верить?

Кто научит нас любить?

Кто? Жульё в злачёных рясах?

Патриарх лихой злодей?

Архиереи лоботрясы,

Что продажнее блядей?

Кого ждём? Царя? Пророка?

Ждём раскол? Костры везде?

Разве мало нам урока?

Если мало – быть беде.

Растворимся льдом в пустыне,

Не оставив в мире след,

Как народ во мраке сгинем,

Были русские, и нет!

Где народу притулиться?

Рай, как строить не пойму…

Продолжайте веселиться,

Храни Бог вас, я пойду.

Заждалась моя лапулька,

Вся в печали у крыльца,

И подол схватил сынулька,

В ожидании отца…

Дьяк ушёл, а мы застыли,

Он больную тронул нить,

Стол долой, посуду мыли,

Каждый думал: Как мне жить?

Не поладив в мыслях толком,

Спать пошли на сеновал,

За берёзовым околком,

День сгорая, умирал.

Меж полей дорога вьётся,

Перелески тут и там,

Мы опять туда вернёмся

И расскажем о том Вам.

23.08.2015

Обложка: изображение с почтовой марки https://en.wikipedia.org/wiki/Aleksandr_Tvardovsky

Public Domain

File:Russia-2000-stamp-Aleksandr Tvardovsky.jpg

Uploaded: 28 January 2007