Рай и ад. Книга третья. Рассказы перенесших клиническую смерть

И когда они закончили этот танец, один из них, который главный, такой говорит: «ну что, приступим?» И меня потащили. Я очутилась, как тоннель такой, и много-много людей идут в одном направлении. И я от безвыходности стала искать защиту. «Мама! Мама!» – я в этой толпе стараюсь найти… то есть, это чувство матери, которая хранит нас с самого детства. Вот. И защиты, как таковой, у меня там не было. Я была под властью вот этого зла, то есть, я признала там свою немощность, там, свою беспомощность, и что меня, значит, ведут в этом потоке. Вот. Это были души людей, я так понимаю, что… и я потом увидела там потом, как бы, отдельные камеры такие. И там идут, как бы, пытки за грехопадения.

Я попала, где были блудницы. То есть, у меня были связи с мужчинами, когда я развелась со своим мужем. Вот. И это был такой, наверное, самый главный мой грех, что, когда я приняла решение не выходить замуж, а жить свободной жизнью. И, то есть, я, когда увидела вот это насилие… То есть, человека судят по его греховности. Вот, насколько ты грешил в своей жизни, как ты грешил, вот так там с тебя спрашивать и будут. Все по этой силе. То есть, если ты делал маленький грех, то тебе там будет в сто раз больше за него же.

То есть, когда я увидела, как издевались над этими… значит, там кровь, месиво вот это, это очень страшно. Я говорю: «вы что делаете? Это же люди!» А они еще надо мной усмехнулись, говорят: «да ты вообще молчи, сейчас дело до тебя дойдет». И я стала понимать, что это ужасное место. Вот. И я стала понимать, что какое-то возмездие идет. Но как оттуда выбраться, где искать помощь и спасение, я не понимала. И все время, с каждым шагом, когда я шла все дальше, дальше, такой, знаете, такой крутящийся, все время вращающийся огненный шар идет прямо на меня и такое чувство, что сейчас он меня сожжет. Но он так, раз (показывает), и мимо пролетает. Мне так, раз, и легче становится.

Потом, когда они уже водили меня по этим… я многому еще объяснение дать не могу, что это было, как бы, но, потом вот, когда они сказали, дело дошло до меня, они мне стали показывать все мои грехопадения. То есть, первая комната, как бы, комнаты так передвигают, первая комната, значит, забитая стеклотарой. То есть, сколько я выпила за свою жизнь, у них все подсчитывается. То есть, вот, смотри, вот это вот выпивка, сколько бутылок пустых ты после себя оставила.

Я еще удивляюсь: «это все я?» Потом другая. Я начинаю постепенно понимать, в каком дерьме я жила. То есть, начинает в то же время такое обличение приходить. Потом, вот эта комната с мужчинами, эти фотографии, значит. Я такая думаю… ну, они мне еще такие говорят: «вот, Виталя, хороший парень, умер». Я думаю: «какой же хороший, такие дела делал на костях людей», – думаю. То есть, начинает приходить осознание, с какими людьми я общалась. То есть, люди, которые никогда не знали Бога. То есть, они, как говорится, жили в вечном зле, и я, как бы, была к ним духовно пристегнута. Вот.

С каждым шагом я начинаю… Они говорят: «вот, понимаешь…». Я такая: «да, да, я все понимаю», но было одно «но» – я не хотела умирать. Как сказать? Я понимала, что я недостойна… знаете, как пробуждение в аду. То есть, пришло полное обличение, но, в то же время, я хотела жить. Вот эта жажда жизни заставляла меня орать. Ну, орать, это мягко сказано, потому что там так страшно, что то, чего мы в этой жизни боимся, этого страха просто нет.

Всякий страх в этой жизни – это просто ложь, вот, по сравнению с тем, что происходит там. Потому что, когда ты уже находишься под властью демонических сил, да, ты, действительно, начинаешь понимать свою беспомощность, начинаешь понимать суть этой жизни. Но было одно «но» – что дороги обратно нет. И был один очень интересный момент… Да, и, кстати, вот эти… ну, как, бесы, я их называю, они вот даже когда-то я маленькое слово, незначительное, кому-то я сказала, но оно было неприятно, это может так изменить твою жизнь! Вот, что ты просто пойдешь по накатанной.

То есть, надо всегда следить за своими словами, потому что они дают очень большой плод. И, если это от жестокого сердца… и они, вот эти бесы, чтобы мне передать, ну, чтобы мне было понятно, от какого человека, кого я обидела, они перевоплощались в образы этого человека… и я начинала понимать, от девушки это, или от того парня, или я, там, маму обидела. Вот. И я видела своих умерших родственников, в аду видела – бабушку свою, тетю. И, кстати, незадолго до того, как со мной это произошло, в сентябре умерла тетя, в ноябре бабушка. В декабре произошло вот это событие.

И, как бы, они выходят с какой-то комнаты, все в одинаковых, как бы, у них пиджаки были. Там мужчины в брюках, женщины в юбках. И они, как бы, выходят, и идут мимо меня. И я вроде сначала обрадовалась, когда бабушку увидела, а она меня, как будто, не видит. Я говорю: «бабушка!» Ну, она молчит, и они вот потоком, потоком пошли куда-то вдаль. И единственное, с кем мне удалось поговорить, это моя тетя была, и то… У меня был вопрос: «что? Где?» И она мне сказала: «Алена, здесь другая жизнь». Ну, как бы, сказала всего два слова, и тоже ушла. То есть, они меня с собой не взяли.

И потом, вот эти силы меня опять начали тащить. Тащить, когда я уже прошла все эти свои грехопадения, вот эти мытарства, да. Мне показали все осуждения людей. То есть, я была некрещеной, неверующим человеком, и все, кто меня осуждал, они… просто я слышала их голоса, что они обо мне говорили. И вот эти все осуждения и проклятья я впитывала в себя как губка. То есть, я несла в себе все вот эти вот слова, неправильные вещи, которые люди на меня говорили. Я же, конечно, в мире была далеко не Ангелочком с крылышками. Было за что меня поосуждать. Вот. И, фактически, кому-то это было на руку, потому что меня это очень сильно сломало. Вот.

И интересно еще было то, что они говорили на языках, мне недоступных, но я все понимала. Вот. Я понимала ихнее наречие, понимала очень хорошо, то есть, даже до осознания того, как я жила и в чем. И был тоже очень интересный момент, когда они меня подвели, значит, к краю пропасти. Уже проведя меня через все эти мытарства, да. Каждому человеку дается истина. И истина в чем заключается? Человек рождается, и у него два пути: либо ты проживаешь свою жизнь от Бога и умираешь в старости, в своей постели, либо ты идешь другим путем, которым кому-то угодно нас вести. С истинного пути. Кому-то это угодно оказалось. И который ведет, этот путь, в погибель, что произошло со мной.

И вот, как вначале я говорила, что у меня была первая любовь – парень, которого я оставила. Вот. И когда меня, как бы, подвели к какой-то пропасти, я вижу картину. Озеро такое, и в озере стоит лодка с двумя веслами. Там сидит Димка, один, и в руках держит два весла. Ну, и там, как бы, природа, все, и такой тоненький голосочек. Вот как говорят, что любовь – она многолика, ну, образы любви, голоса любви… и многогранна. И вот этот тоненький голосочек, ну, как бы, говорит мне: «Аленка, а Димка-то тебя любил – …любил – …любил. И вот этот голос, он уходит куда-то вдаль. Вот я на какое-то мгновение ощутила это чувство, которое я испытывала, когда мы с ним встречались, да, и оно со мной не осталось. Потому что я сама от этого отказалась. И вот тогда, в тот момент, произошло, вот как… взрыв… вот, как динамит, понимаете?

То есть, я настолько поняла всю суть этой жизни, что истина, да, я ее испытала. Но я осталась в этом зле, потому что когда-то я сделала неправильный выбор. И мне на тот момент просто хотелось орать. Я была как загнанный зверь., в углу. То есть, мне хотелось орать, но было одно «но» – что выхода из этого нет. Я осталась в этом зле, и я понимала, что есть где-то прекрасно и чисто, но я не могла даже дотронуться кончиком пальца, потому что между нами был грех. Расстояние. Вот.

И сладость вот этого чувства я испытала на какое-то мгновение, но оно меня покинуло. И когда это от меня ушло, то… ну, проводников своих я не видела, но вот как какая-то сила меня тащила постоянно. Ну, я, как бы, в профиль видела вот, что как нос такой торчал большой. И он говорит, значит: «ты понимаешь, от чего ты отреклась?» И таким гомерическим смехом страшным – ха-ха-ха… Засмеялся. То есть, понимаете, он меня увел от этой истины при жизни. Как тузика за ноздри протащил, привел меня в смерть, и туда же меня ткнул: «смотри, а это-то была твоя истинная любовь. Это была твоя жизнь».

Вот. И что же потом произошло? Мне стало, конечно… ну, мне было уже, фактически, не до чего, потому что я понимала, что сейчас будет что-то страшное. И вот, как говорят, что есть Книга Жизни на Небесах, да, то есть у них книга казни. То есть, они мне начали показывать: «ну, вот выбирай». Там они могут и тело дать. Говорят: «хочешь, ты вот при жизни была красивая, пользовалась там, репутацией у противоположного пола, да. А сейчас ты будешь… ну, вот хочешь, там, в шкуре жабы быть? Вот мерзкая, скользкая».

Ну, или там всякие там образы, я не знаю, в жизни это есть или нет. То есть, я не знаю, для чего они мне все это предлагали, потому что я видела, что потом насилие над этими душами, да… Вот тут я немножко не могу понять, для чего они мне это… То есть, я даже ощутила, как бы, я себя в теле этой жабы чувствовала, да. Вот эта вода. Может быть, что-то есть, связанное с переселением душ… Вот. Но, как сказать? Ужасно было не то. Ужасно было то, что я ничего из того предложенного… Ну, я от всего отказывалась.

Или, вот, якобы, там сейчас дом строят, на фундаменте. Хочешь, мы тебя вот в эти стены вобьем? Ну как, будешь вечно в стенах, как бы. Ну, я еще при жизни слышала, что есть домовые, да. Добрые и злые. Вот. И так же в аду: есть люди добрые и злые. Может быть, это все оттуда идет. Я немножко не поняла, поэтому, я не буду. Может быть, в течение жизни что-то откроется. Я знаю, что очень большую роль цифры играют в нашей жизни. Они там, как бы, что-то считали, складывали. Вот, какие-то года. Я тоже это не поняла. Вот.

И очень большое обличение у меня было за сына моего. Потому что, как сказать… невинное это создание, да, которое мучилось, страдало при жизни, отвечало, фактически, за мои грехи. То есть, дети за все отвечают наши, в десять раз больше. И над этим тоже нужно задуматься. Потому что в тот момент, когда вот еще только начиналось, у меня было такое чувство, что стены просто падают на меня. И я, как бы, хочу спасти своего ребенка, но у меня не получается, потому что… и где-то там мой ребенок, но я его не могу выдернуть оттуда. Тоже такой важный момент был. Вот.

И когда уже это все закончилось, конечно, из этих казней я ничего не выбрала, потому что страшно, ну и кто с этим согласится, и они говорят: «ну, значит, мы сами. Раз ты сама не хочешь, мы тебе сами выберем». И вот тогда уже, как бы, подведена черта была, я уже поняла, что мне уже ждать нечего, и они начали меня тащить. То есть их вот это скопище, да, чернота вот эта, значит они меня тащат, и я вижу, как…

А, я еще видела… огня, как бы, я не видела, да, что вот души горят в огне, но я видела, как бы, склеп, значит: четыре стены, пол, покрытый металлом, как сказать, как зеркальный такой металл, то есть, видно отражение в нем, и нет потолка – там, как бы, чернота, бездна. И вот, эти души кидают в этот склеп, и температура там вот как подсолнечное масло на сковородке. И они там томятся вечность. То есть, вот оттуда идут крики, скрежет зубов, да. Там, конечно, и дети были. После двенадцати лет человек уже отвечает за свои грехи. И вот это… есть там плач вот этот, и скрежет зубов. То есть, как по Писанию, в этом склепе я видела. Может быть, это преисподняя какая-то, я не знаю, углубляться не буду. Вот. Ну, это, как бы, мои мысли. Вот это я видела.

И вот, когда меня уже начали тащить, то есть, меня тащили в сторону, где вот как лунки такие черные. Вот как земля, наполненная водой. То есть, фактически, у меня есть понимание того, что ад – это вот где-то ниже земли. Да. Потому что у меня знакомая была, потом в жизни пришлось встретиться с одной девушкой, она рай видела. Вот она говорит: «я летала». То есть, у меня этого чувства полета не было, конечно. Вот, все намного ниже, приземленнее вот так, где-то вот под землей находилось. Еще такие темно-зеленые тона, вот, эти краски, значит, да. Красный вот этот цвет крови, и огненный этот шар желтый. Вот и все.

И потом, когда они меня начали тащить вот в эти лунки под землей, которые водой наполнены, я начала орать. То есть, я орала, и еще такой момент интересный, что в этот момент за мою жизнь боролись врачи, в палате. Это мне уже рассказывали. То есть, они… ну, я орала, когда они меня тащили. Было так страшно: что все – час мой настал, и было так страшно, что меня… там меня тащат в эту смерть, я ору. Они на какой-то момент, раз, отступят. Я стала понимать, что они боятся, что я ору. А потом их, откуда ни возьмись, опять больше, и они опять на меня всей этой чернотой. Вот.

А в этот момент меня в палате на кровати вот это мое тело настолько… ну, напряжение шло, что не могли мне там иголки поставить в вены, там, все… И мне привязывали руки, но меня пять человек не могли удержать – то есть, я веревки эти рвала, на кровати. То есть, была такая сила., что никто не мог понять… это вот все происходило в новогоднюю ночь. Если медработники и поняли, что праздник, но им не до этого было (смеется), потому что происходило что-то невероятное. Поэтому, это чудо было не только для меня, но и для тех людей, кто там находился, в палате.

Меня даже не спускали никуда. Все очень быстро произошло… И появился такой яркий свет ослепительный, вспышка такая. И я как вошла в этот свет. И вот как в детстве наводят… ну, вот, в детстве были телескопы такие, с цветными стеклышками. Вот такие красивые стеклышки, какие-то мультики. Раз, из этого ужаса я перешла в прекрасное такое. И я вернулась в свое больное тело. Ну, вы поняли, да, что я была между жизнью и смертью. То есть, если бы меня в эту темноту втащили, то у меня бы сердце остановилось, и все. И мне бы уже никакие врачи не помогли. То есть, по сути, пришел Бог.

Пришел Бог и я вернулась в свое тело больное. Первое, что я почувствовала – это боль. И душевная, и физическая. То есть, у меня… ну, в ноге то, что, понятно. Но мне перетянули руки, когда вот они со мной боролись. Они перетянули мне руки, и у меня надулась шишка на руке.

То есть, катетер вставляют тяжело больным, да, выводят мочу искусственно. Банку поставили мне между ног, и эта банка разлилась. То есть, я лежала на мокром. И почему-то у меня было чувство голода. То есть, ко мне вернулись все эти мои жизненные свойства, да, которые нужны человеку для жизни… и как сходит пелена с глаз. И стоят медработники передо мной. И были первые мои слова:

– Я вернулась. – А они мне говорят:

– А ты где-то была, Алена? – Я говорю:

– Да, была. – Они такие:

– Где? – Ну, на тот момент я поняла, что с места я никуда не вставала… Я говорю:

– Подумаю, потом скажу.

Но, в действительности, мне, конечно, потом долго пришлось об этом молчать, потому что, фактически, я не понимала, что со мной произошло. Но я поняла, что я побывала в реальности. И причем она есть, потому что я стала много понимать после этого. Я на тот момент для людей осталась прежней Аленой, да, но внутри себя я стала понимать, что я стала другим человеком. И что дальше я так жить не могу.

То есть, я стала понимать, что мне надо, наверное, в церковь пойти. То есть, стали приходить какие-то умные мысли. То есть, я стала понимать, в каком котле варится этот мир, и что человек в этой жизни в ответе за все. За все абсолютно. За каждое слово, за каждое действие, за каждого человека. То есть, отвечать по полной программе. И самое главное, что я поняла, какая Божья милость на меня сошла! Потому что изначально я кинула вызов. Ну: «что, доволен? Забирай меня, да». По идее, в том мире, в котором я росла, там только этого и ждут. Ну, тонешь, и тони дальше. Грубо говоря. Не то, что там человек тонет, нет. Кто-то, может быть, и спасет. А я имею в виду духовный уровень. Пока у человека все хорошо, за него все счастливы. Когда начинает он падать, начинают осуждать. Такой он и сякой, как бы. Но, по идее, руку помощи от людей я уже не ждала, мне ее протянул Бог. И Он показал, насколько Он милостив к нам, да. Он мне показал, куда я иду, конечно, к Себе Он меня не заберет. Он показал мне истину: в чем я жила, в чем я варилась, и вернул меня к жизни. То есть, дал мне еще шанс, и, конечно же, этот шанс я теперь использую, стараюсь использовать в благополучной форме.

И я стала любить жизнь. Я стала ценить то, что мне дается в этой жизни. Хотя бы, за каждый прожитый день. И очень важно, что мы даем своим детям. Потому что, по сути, кем вы хотите видеть своего ребенка, станьте сначала вы таким. Потому что дети – они наши подражатели, они учатся у нас. И очень важно, чтобы защитить своего ребенка, нужно жить и поступать достойно самому. От того имени, в которое вас призвали, чтобы…

В заключении что хотела сказать… Что сошла не меня Божья милость, я тоже этого объяснить не могу. Но на сегодняшний день я могу сказать, что я получила все. Потому что у меня есть спасение. И нужно использовать каждый шанс ради того, чтобы подумать, а что будет дальше…

Тот человек, который меня любил, он живой, слава Богу! Просто, чтобы понятно было: что, откуда и почему. Конечно, это не сам Дима сидел – то есть, образ. Демоны они как – они перевоплощаются в образы людей, чтобы мне было понятно, за что я отвечаю. Чтоб донести до меня суть. А, по сути, человек один рождается и один умирает. Я могу умереть и пойти в ад, а Дима, может быть, на него благодать Божия, ну, допустим, сойдет… Потому что, фактически, это уже оторванный канал. Потому что… тут видите, идет цепочка. Что одно за другое цепляется. Почему я говорю, что мы в ответе за все. Понимаете, мало того, что я за себя отвечала, я еще отвечала за то, что я разрушила его жизнь. Потому что человек не по своей воле пошел в это пекло.

Первое, о чем я Бога просила, когда я вернулась к жизни, когда я уже стала верующей, первые мои молитвы были сильные за Диму. Потому что я понимала, что я выплыла из этого котла, а он потом женился не по любви, ребенок там, все, в итоге, брак распался у него тоже. Понимаете, то есть все, оно пошло… то есть, один неправильно сделанный кем-то шаг… сколько людей вокруг несчастных… Почему говорят… по своей сути любовь такая, да, вот как я понимаю… что вокруг тебя все должно просыпаться. Жизнь. То есть, то, что с тобой происходит, это все в радость должно переходить. То есть, ты начинаешь заражать всех этой радостью…

А смерть, это когда ты начинаешь ломать, рушить, да. И идет череда вот этих неправильных действий, неправильных решений. Люди начинают лбами стукаться друг о друга… И в итоге приходим к чему? Ни к чему. Почему я сказала, что я пустая пришла? Потому что у меня ничего не осталось. У меня даже в душе ничего не осталось. Пустота, и все.

А любовь, она, наоборот, облагораживает человека. И когда ты начинаешь этим чувством да… Почему я говорю: меняйся сначала сам, завоевывай эту любовь. Нам всем когда-то бывает тяжело. Две ситуации даются. Либо ты, несмотря ни на что, выбираешь любовь, и прорываешься в это, либо ты выбираешь зло, и погибаешь. Все, другого нам не дано. Так лучше, несмотря ни на что, продолжать любить, вопреки всему. И сказать: хорошего и дурак полюбит, ты полюби плохого. Или знаете, мне нравится: с деньгами и дурак проживает, ты проживи без денег. А прожить без денег – это значит вера в Бога.

Конечно, если развивать эту тему, то я к чему говорю. Вся структура этой жизни, она основана на любви. И что ты содержишь внутри себя, с тем ты пойдешь туда. Если ты будешь в сердце своем любить, несмотря на внешние все факторы… Почему и говорят, что нужно любить вопреки всему…

У меня пришли сложности новые. Мне опять нужно за что-то бороться, да. Мне нужно верить. Причем спрос-то с меня больше стал, намного больше. И я это чувствую, я это понимаю, вот. И я понимаю, если я от этого опять отрекусь, куда я пойду. Я не хочу туда вернуться. И желание жить, оно во мне продолжается. Если мне плохо, то я начинаю искать не как раньше спасение на дне стакана. Я стараюсь быть кому-то нужна. Вот, допустим, я медработник, я вижу много людей, нуждающихся в помощи. То есть, я начинаю служить этим людям, я начинаю заботиться. И я вижу, в какой боли живет каждый из них. И я начинаю понимать, что мое, это, вообще, ерунда по сравнению с тем, какие страдания в этом мире, сколько людей погибает, сколько вокруг нас бед.

И когда начинаешь понимать, что ты кому-то помог, да, я, конечно, не Бог, но есть какая-то определенная группа людей, которая меня окружает. Даже те же родители. Мне очень долго надо было работать над собой, чтобы вернуть любовь родителей к себе. То есть, они сначала вообще не понимали, что со мной происходит. Я сначала была одна, потом стала другая. Но из всего этого я стала понимать, что с каждым разом я становлюсь сильнее. Бог дает мне силы. Слава Богу! Я, на самом деле благодарна Богу. И этому солнцу, этому небу. Да хранит вас всех Господь!»

Рассказ второй (двенадцатый с начала серии)

Сайфиддин, 44 года

(Таджикистан, г. Душанбе)

«Я родился в Таджикистане. Когда мне было 22 года, произошел интересный случай. До этого я жил, как и все остальные. То есть, у нас была гражданская война, если не знаете, и тому подобные беспорядки были развиты. Поэтому, уже успели много что делать. В двадцать два года, после некоторых трудностей, особенно после ночной пьянки, так сказать, потому что всю ночь мы пили, до утра, даже неприятно признаться в этом, но это было. Хотя, я не считаю, что пить, там, хорошо или плохо, но мы пили не потому, что было хорошо или плохо, а потому что была внутренняя тоска, и чем-то ее надо было наполнить.

И вот эта внутренняя пустота вела нас к разным путям, и слава Богу, что… тогда хотя я не знал Бога, но Его рука всегда охраняла нас. Особенно, помню тот случай, когда утром я случайно появился в церкви, и даже не знал, что это церковь. И там проповедник проповедовал, а я был пьяный и успел несколько доз сделать, баловался марихуаной, и тому подобное.

И факт в том, что в этот день произошло очень интересное. Я не мог понять, что со мной происходит. Я имею в виду внутреннее… сердце. Что-то произошло, что я… даже тяжело объяснить, но факт в том, что внутри что-то попало. Особенно вот эту атмосферу я не мог забыть, которая была на этом собрании. Там было больше ста человек, и это была весна, шел дождь, то есть, это был необычный день для меня, потому что, когда я вышел с этого собрания, я был похож на сумасшедшего. И я был готов растерзать этих людей, и также я был готов на коленях стоять вперед любого.

То есть, такие сильные глубокие переживания, что я даже не знал, что со мной произошло. Но факт в том, что несколько дней спустя, прямо дома, на девятом этаже, где я тогда жил, я мог сидеть примерно так, как сейчас сижу, но даже успел прочитать, что в Новом Завете было написано: если молишься, закрой дверь и молись тайно. Я помню, тогда я первый раз в своей жизни обратился уже во имя Иисуса, это были самые прекрасные такие переживания, с которыми я ни за что не хочу расставаться. Да, люди могут меня не понимать, но в тот миг я молился просто Сильному Богу, потому что я был слабым, и признавался в этом. Что я грешный, слабый и нуждаюсь…

Но за эти пару минут, больше-меньше, не важно, огромное переживание, как будто Небо и Земля перевернулись. Я имею в виду у меня внутри. И ни за что я от этого сегодня не отказался бы, какие бы ни были предложения, я не хочу расставаться с этим, потому что это то, что невозможно передать словами. И, естественно, после этого я понял, что я являюсь частью народа Божьего. Господь собирает народ Свой в Своем Доме. Мы посещали собрания верующих людей, служили Господу так, как мы понимали. Но факт в том, что трудности были, проблемы, они не решились автоматически. Мы, как могли, по собственному разумению решили влиять на эти проблемы.