Сквозь пламя боли и свинца

А если, офицер попадает в зону боевых действий, то тут, он столько получает шрамов на свою душу, что и не перечесть. Иногда, приходится выполнять приказы, которые, казались бы, и глупые. Но приказ – есть приказ, и он обязан его выполнить, любой ценой. При этом, бывает, теряет (погибшими) своих товарищей и друзей.

Иной раз, ему приходится осознано жертвовать собой и своим подразделением, чтобы дать время другим, чтобы могли жить другие. В эти моменты, офицер берет всю ответственность на себя, прекрасно осознавая обо всех дальнейших последствиях. И с этим, ему придется жить до конца. Он сознательно обрекает себя и своих людей на мучения и гибель. Как правило, так и происходит. Но офицер переступает через себя, потому что есть такое слово – Честь.

И, если, он остается живым, то в этот момент, ему хочется выть, кричать, терзать себя, потому что его душа плачет и нестерпимо болит. Она тоскует и рыдает, ему хочется разорвать грудную клетку и выпустить из нее весь гнев и боль… Но этого делать нельзя, на него смотрят его люди. Максимум, что может сделать, это уйти куда-нибудь подальше и выматериться во всё горло. Вот, и ещё прилетели шрамы на душу.

А, что происходит в гарнизоне… Очень часто, бывает, что глубокий шрам на душе офицера оставляет его собственная жена. Да, да – жена. Потому что со временем, она начинает ему изменять или без объяснения внятных причин, просто бросает его. Что движет женщиной в эти моменты, трудно ответить. Может быть, недостаток внимания, может страх остаться одной, потому что могут убить мужа на войне, может тоска и однообразие гарнизона…

Но этими действиями она наносит непоправимый удар в спину, потому что офицер считает жену и семью своим надежным тылом. А тут, на тебе! Все что любил, берег, защищал, наносит ему такой коварный удар в душу, оставляя на ней кровоточащий шрам.

Не секрет, что многие офицеры, иногда, начинают злоупотреблять алкоголем. Это конечно их не красит, но так они пытаются заглушить боль своей души от многочисленных ран. Уйти, хотя бы на день, в мир спокойствия, в мир без боли… А, некоторые, не выдержав нагрузки, просто ломаются и пускают себе пулю в висок…

Так что, посмотрите внимательнее в глаза офицера. Что вы там увидите? Боль, тоску, печать… Душу, иссеченную шрамами трудной нелегкой жизни. Но в то же время, в этих глазах можно увидеть, и стойкость, и мужество, и отвагу. Преданность и любовь. Он сам, ни о чем не расскажет, если того не пожелает. Он может рассказать, поделиться, только лишь с немногими близкими ему людьми.

А вам, нужно лишь, более внимательно, всмотреться в его глаза и тогда, возможно, сможете многое увидеть и понять…

один парень из многих

Иногда, мы ходим по улице и даже не задумываемся, кто может идти рядом с тобой? Какой он человек? Что сделал? Какие имеет заслуги или наоборот, что плохого числится за ним? Всем нам, по большому счету, все равно. Нам, это не очень интересно.

К чему, это я? Да все очень просто. По роду своей работы, я сталкиваюсь со многими людьми. Общаюсь с ними. Узнаю массу нового и интересного. Иногда, люди рассказывают такие жизненные сюжеты, что не придумает ни один автор.

Так вот, со мной работает один парень. По национальности казах. Высокий, под метр девяносто, широкоплечий. Не робкого десятка. Такой, можно сказать, батыр. Черноволосый и всегда улыбается. Жизнь не обделила его чувством юмора. В его карих глазах, всегда, есть какая-то искринка, которая сразу становится заметна всем. Зовут парня Руслан. Такое простое, но в то же время, сильное имя.

Как-то раз, мы разговорились. Тему подняли обычную для всех нормальных мужчин, конечно же о службе в армии. Я, помню, спросил у него:

– Руслан, а ты в армии служил?

– Конечно, служил. Я что, не мужик что ли? – ответил он и заливисто рассмеялся.

– А где, если не секрет? – продолжил я выспрашивать его.

– Да нет, не секрет. На Кавказе.

– А ты случайно не участник БД? – спросил я с интересом. Потому что знаю, что в наше время, уже многие парни прошли через то пекло, когда-то пылающего Кавказа.

– Да, участник. – ответил он, и его глаза вмиг стали серьезными, а в зрачках появился какой-то металлический блеск.

– Ну и как там? – серьезно спросил я, потому что о некоторых "вещах" знаю не понаслышке.

– Да, вроде ничего. – расплывчато ответил Руслан, и по его глазам я заметил, что он уходит своими мыслями куда-то далеко.

– А ты, как туда попал?

– Да, это как-то само получилось. Призвали меня в Подмосковье. В пехоту. Где-то полгода прослужил. То, да се. А тут, как-то раз, один «дед» приборзел совсем. Ну, я ему немного треснул. Да получилось как-то не аккуратно. – сказал Руслан и засмеялся. – В общем, вызывает меня командир и говорит, либо на Кавказ, либо в дисбат. Как ты сам понимаешь, выбор у меня оказался не велик. Конечно же, Кавказ.

– И что, сразу из части тебя перебросили туда? – с интересом спросил я. Хотя, его история банальна и стара, как этот мир.

– Да, нет. Сначала пригнали нас всех "залетчиков" в Ебург. Расселили по казармам. Думаю, что будет дальше? Ночью спим, и тут, как бахнуло в "распалаге". Я сразу и не понял, что случилось. Свет сначала, потом темень, дым… Потом кто-то, как начал со "стволов" палить. Шум, гам. Ну, я с кровати сразу на пол упал, и закатился под нее. Лежу, смотрю. Тут, к моей кровати, чьи-то ноги подходят. Ну, я их "тренчиком" захлестнул и на себя. Человек упал, а я сразу из-под кровати, и в морду ему со всей дури припечатал. Он как заорет: «Хватит, хватит. Это проверка была. Включай свет». Свет включили. Я смотрю, а на полу "летеха" наш новый лежит. Рядом «деды» со "стволами" стоят и ржут. Я немного успокоился, а самого трясет всего. Перепугался до жути.

– Ну, ведь ты же правильно все сделал, в такой обстановке. Не струхнул, начал "работать", как настоящий мужик. – улыбаясь сказал я, и с новым интересом посмотрел на него.

– Если честно, не знаю, как это у меня получилось. Как-то на автомате. – ответил Руслан и опять весело засмеялся.

– Ну и что дальше?

– Дальше… Где-то недели две, нас переобучали, а потом резко собрали, погрузили и алга на Кавказ. Но тогда, я еще не знал, что именно туда. Никто, ничего не говорил. Вот, когда уже приехали на место и выгрузились, то тогда, увидел и понял. – сказал он, и я заметил в его глазах, что невеселые воспоминания нахлынули на него. Взгляд у него стал каким-то затуманенным и отрешенным.