Фальшивый джокер

Пропустили. Старший поворчал немного в спины, но портить любофф напарнику не решился.

В ближайших кустах Саллик за полчаса распрощался наконец с назойливой пассией, получил флакончик големьего зелья, весело посмотрел вслед прошествовавшей в ворота красотке, распробовавшей любовь и готовой рвать устои, и махнул рукой идти. За эти полчаса гном покряхтел в соседних кустах, сполоснул и засыпал утаиваемое в кошель, усосал вместе с башмачником оба литра пива и ненавязчиво присоединился к компании. Саллик водрузил мешок со столярным инструментом и деревянной куклой на Ферга – ибо нехрен общее пиво выжирать, да и устал уже фактически командир – и выразительно посмотрел на гнома, который уже познакомился с башмачником. Гном начал говорить:

– Я Барбак. Географ. Вчера вечером зашёл с глобусом и астролябией через эти ворота. Продал, выпил. Поспал. Ну а теперь валю подальше, как и вы. И с вами, выходит. Вояка из меня никакой, так что с вами безопаснее. Побуду бродячим артистом… Ээээ… месили меня за то, что пошлину не заплатил, раз зашёл с товаром, а выхожу без него. И не смотрите на меня так, я не идиот, выходить через те же ворота. Просто не выпустят через другие. Обычно и пошлину за вход берут, но раз война и беженцы… Ну а я здесь записан был…

– Ээээ… беру тебя в компанию, географ, который глобус пропил… – почесал голову Саллик. – Но как? Не может так везти! Мне надо сам не знаю куда, а тут географ! Случайно!

– А кто тебе сказал, что случайно? – усмехнулся гном. – Раз мы теперь как семья, ха, то поделюсь. Да и похрен. Я служил… эээ… по контракту клану Шарбон. Ну и они все сюда направились, главные и сильные почти все. Солдаты и мелкие маги не все, ибо сил в них мало, а заметности много. И меня на корабль затолкали. География им нужна, причём ещё и мира Бангет, если слышали про такой. Я матерился как сапожник, прости Ферг, я не про тебя. Но куда там. Ну а когда наш корабль сбили тут совсем неподалёку, я понял, что пора валить от этих психов. Глобус с астролябией стырил, чтобы в кошеле звенело, нашивки синие оторвал, да и потопал. Дезертир я в некотором роде. Вот так.

– А ты и… Слушай, они же не просто так здесь воюют…

– Не просто. Я сам точки для порталов размечал, и туда пять лет назад на десятерых, и обратно. На двадцать рыл. Десять пришельцев ловят гервы, не знаю, что им набрехали, но что-то эпическое. Ну и шарбы ищут уцелевших. А восемь уже трупы. Но надо всех порешить. Иначе… драконы им зады так подпалят. Нахрен не нужны никому эманации бангян. Неправильные там барги. Так фигачат своими аурами, козлы безрогие, и даже не чувствуют и не понимают. И творят чёрт-те что у себя. Одно слово, дикари!

– Ну дык, если фигачат, то по выбросам и найти, – типа предложил, но спросил бангянин.

– Ну дык умных тёщ много, советы давать, как детей делать, а как до дела, так без зятя никуда, – усмехнулся Барбак. – Ты ауры видишь? Вот и я не вижу. И никто наверно не видит! А они есть. Пробовали колдовать, артефакты делать… так на том месте теперь воронка. Бангяне, сцуко, в шаге через четвёртое наверно измерение, я как географ знаю. А аурам получается пофиг на измерения эти. Ну и рвануло и в Бангете, и в Пунгете.

– А что бангяне у себя творят? Дикари, – спросил Саллик.

– Науки и технологи, – ёмко и неожиданно кратко ответил гном.

– Ну… ты же учёный. Науки и всё такое.

– Там другое. Они такое напридумывали… Летают, ездят, передают сигналы разные, считают что-то ради счёта и им нужное, и всё без магии. Землю ковыряют. Лечатся, но как-то через задницу и без нормального результата. Воюют по-чёрному. Ракеты запускают, как будто не слышали про ауру мира. Расплодились до безобразия. Загадили всё. Додумались до философского камня, но в настолько извратном виде. Ядрёные бомбы взрывают! Да так, что и у нас тут всё трясётся. Когда первую взорвали, у нас все златоглазики перелаялись дико. Драконы хотели сразу лететь зачищать. Полубоги против оказались. Ну а нечисть, нежить и призрачные не определились. Сказали, что чем дерьма больше, тем опарыши толще. Но драконам это не мешает здесь науки и технологии подчищать. Кто запрет нарушил, прилетают и сжигают нахрен. Гармония! И сребров не пущают в кривой мир.

– Так ходят же.

– Вампиры. Что с них взять, нечисть, нечисть и есть. Знаю я многих из клана Шарбон.

– И такую… молодую… вроде Жалла зовут… знаешь?

– Знаю. Молодую, ха! Да мой прадед родился, когда она уже старой по меркам белко была. Ей лет четыреста уже. Нормальный срок для сребров на век уже пережила. И ещё на век переживёт. И молодой будет. Ну а потом старой каргой ещё веков двадцать откоптит. Сильна девчушка. Но в пыль со своими разругалась, что раз её протеже бангетский смылся, то пускай бегает. И драконов не боится. Мечик на них точит, адамантиновый. Доточится… Как раз нас и сбили тогда. Я в штаны навалил. Почти. Многие погибли. А ей хоть бы хны. Носится на своих каблуках по лесам. Орёт, что несколько лет терпела, а теперь любовь до гроба. До его гроба. Ну я бы на месте того протеже и рвал бы когти!

– А что не так? Ну, кроме возраста… по бумагам, – спросил Саллик, на всякий случай поёжившись, и осмотрев окрестные рощи.

– Залюбит. Нечисть. Даже кто с русалкой снюхается, то считай пропал. Ходит как чокнутый. Лыбится как задница. И угасает. Но помирает счастливым. А русалки, это всего лишь белоглазки. Низшая надраса.

– А что же тогда златоглазки? Любовь с той нечистью. Как в шутке. Капля никотина убивает лошадь, хомяка разрывает на части, а представляете, что она сделает с вирусом!

– Ха-ха-ха! – заржал бесценный источник информации. – Любовь русалок медленно убивает. Любовь вампиров разрывает тело и душу. А любовь демонов разносит на мелкие кусочки! Но не всё так плохо. Некоторые долго живут. Просто… не совсем самостоятельны. От нечисти надо держаться подальше… Чёрт! И от мясных! Даже белко!

Из леса выскочил отряд из восьми всадников с синими флажками, поскакал к путникам. Остановили рядом храпящих коней. Здоровенный орк прорычал неоригинальное:

– Чужие есть? Не здешних видели? Столяр и белошвейка!

– Артисты мы. Бродячий театр кукол имени Карабаса Барабаса, – уже устав от тупых приставал сказал Саллик, достал из мешка за спиной Ферга кривого буратиноида и покачивая изобразил ходьбу, пропел скрипучим голосом:

– Сами мы не местные,

Голодаем и скитаемся.

Вся семья, вся моя семья

К вам за поможением обрасчается.

– Тьфу, придурки, – заржал командир, пришпорил коня и повёл свой отряд дальше, но ещё и успел несколько монет в пыль бросить.

Барбак начал ползать и собирать добычу, хотя судя по проданным глобусу и астролябии, денег у него должно быть немало. Саллик тихо выругался, тревожно осмотрелся, представив как рыщет на шпильках по лесам его долгая несбыточная мечта. Вернее не мечта, но чего греха таить, блистательная красотка в одном доме, и нифига не кровная родственница. Даже вспомнил, как весь интернат разинув рты смотрел на усыновительницу, которая ещё и взятку дала, чтобы не париться. И прикатила в ярко-жёлтом кабриолете… Сказала тогда, что ей уже 27 лет, и ночами не спит, так мечтает усыновить кого-нибудь. И все ведь поверили, и верно между прочим, что не для того, что от неё все ждут при первом взгляде – ну нафиг не нужен полудохлый дрищ для любви такой красотке. А потом длинным тонким пальчиком указала. И только теперь понятно, что нифига не экспромт это был.

Скомандовал полный вперёд!

Глава 3. Помяни чёрта

Через два часа вышли из герцогства Гантас. Сражения вдалеке, и бывшие здесь слабыми, ещё сильнее ослабели. Да и везде надо полагать ослабели – больше суток такой войны просто истощают силы. Но разрушения были большие. Проскакавший на восток гонец проорал обгоняемым путникам, что Жебуркан сильно разрушен. Население сбежало в большинстве, а ночью там шли сильнейшие бои.

Ну а ещё через час путники поняли, что вышли из зоны боевых действий. Сначала над ними лениво помахивая крыльями величественно пролетел огромный дракон, размером с неплохой пассажирский самолёт. И судя по всему границу огромного поля сражений он и облетал. Флаг демонстрировал, как решила компания. Но совсем уж поняли, что достигли мирные земли, через полверсты.

Мирные старые добрые разбойники! Сначала мимо головы Саллика пролетела стрела. Путники начали быстро перемещаться, и больше и без того косой лучник не стрелял. Вместо этого прозвучал долгий заливистый свист, даже неплохо деморализовавший географа Барбака. А затем из леса слева вышли два разбойника, а из леса справа один.

Саллик долго не думая выхватил кинжал и атаковал к нему и направлявшегося всклокоченного типа с метровым фальшионом. А вариантов и не было – бой с коротким клинком против длинного в общем-то оставляет совсем дрянные шансы бойцу с кинжалом. Весь расчёт был на неумелость мечника, медлительность, уверенность в лёгкой победе и здорово нетрезвое состояние. Но всё равно… У храброго подмастерья или актёра-кукольника не то что жизнь перед глазами промелькнула, но анекдот про Чапаева, который зарубил шашкой каратиста и сказал: "Отчаянный парень, с голыми руками на шашку". Но справился, сблизившись, дождавшись слишком широкого замаха противника, во всю прыть ускорившись, и всадив кинжал в толстое брюхо, левой рукой перехватив атаковавшую мечом руку противника. После этого сразу ещё пара колющих ударов кинжалом и Саллик схватил выпавший фальшион и осмотрелся, надо ли помогать друзьям и есть ли ещё кому.

Как ни странно, Барбак успешно справился со своим противником! Невысокий мужик с топором пожалуй одолел бы гнома, если бы не одно «но». Очень хотевший жить географ метров с двух метнул один из трёх своих кинжалов, и попал и ранил. Затем присел, пропустив над головой топор, ну и дальше дело техники. Удар кинжалом в шею сбоку, ещё пара тычков и готово.

Хуже всего началось у отставного наёмника. Ферг сливать бой не собирался, выхватил из-за голенища невысокого сапога острый немного кривой нож и приготовился дорого продать жизнь. Только у его молодого противника был кистень! И понесла бы ещё даже не боевая группа потери, если бы нетрезвый разбойник не решил с хохотом шикануть мастерством. Сближаясь начал вращать кистень вокруг себя замысловатым образом. Ну и оказался не таким крутым мастером, как думал, если так можно назвать загадочные процессы в пьяных мозгах. Отлично влепил боевым грузом себе по башке! Моменто море. Уже попрощавшийся с жизнью старый наёмник и башмачник сплюнул и расхохотался.

Вместе похохотали, выходя из боевого мандража, над блистательной победой над стаей ублюдочных разбойничков. Ферг веско сказал:

– А ты, командир, ловко сражаешься. Видывал и покруче, но и у тебя годы тренировок за плечами. А иначе быть бы нам уже на том свете или духами. Чем ещё умеешь?

– Да обычный набор. Меч, кинжал, топор, копьё, чекан, полэкс, лук, арбалет. А почему ты сказал про или тот свет, или духов?

– Давай я возьму себе лук и тесак. Я же лучником начинал. Эх, давно это было. Но руки помнят, – расслабленно проговорил башмачник. – А потом за меткость меня в топорники перевели. Хотя я и сам хотел. Думал по глупости молодой, что лучники дольше живут, пока не посмотрел как их кавалерия и маги месят. А ты себе фальшион возьми. А то грохнут нас на дороге, разбойники могут и покруче быть… Только надо как-то завернуть, приноровиться доставать побыстрее, да надеяться, что шмонать не будут.

– А я кистенёк возьму, – удивил друзей географ. – Пасти захлопните. Умею я. Не кокну себя. Потренироваться только… Как же меня отец лупил, тренируя топором да кистеньком махать. И алебардой. А ты, Саллик, значит готовился и латников полэксом брать. Молодец. И дурак. Шансы твои против бойцов как… как у меня в кабаре примой отплясывать… Могу и топорик взять, хотя он не боевой. И его можно к столярному инструменту сунуть. Будешь, командир, ещё и плотником.

Саллик рассмотрел фальшион – ничё так. Рубящий клинок с зелёным рисунком булатной стали с красивыми завитками. Такой благородный материал не очень согласуется со считающимся не самым крутым вариантом меча с односторонней заточкой. Выглядит как огромный нож Боуи. И от типа крутых или специализированных ножей даже есть пила на обухе. Острие тоже вполне сносное есть, но меч больше рубящий – балансировка не та. Простая крестовая гарда, немного загнутая вперёд. Потянет. Только фиг такой режик спрячешь. И Ферг на умное бормотание Саллика пояснил, уже сбегав за луком и стрелами и рассматривая трофеи:

– Булатная сталь, это не магическая. Лучше обычной и куда лучше дерьмостали, но магические сплавы куда круче, и у спецов только они ценятся. Хотя там клеймо должно быть, дай гляну… Ого! Да он даже зачарован на двоечку из семи! Ну и разбойнички. Надо их логово найти, точняк сэра какого грохнули… А лук… потянет. Обычный композитник. Сейчас тетиву сниму, чтобы упругость не терял. Стрелы обычные и бронебойные, и пара свистулек, чтобы слабаки в штаны напускали. Пара зажигалок и пакля. Ну… чудес не обещаю, но на сотню ярдов в стоячего попаду пару раз из трёх, потренировавшись и привыкнув к этому. Повезло, что слабый лук, не для тренированных, а мне уже 61 годик.

– Тетиву оставь, щас и стрельнём, и я, – сказал Саллик. – Потом поищем логово. И подумать надо, как что бы и с оружием, и в городах и весях. И на дорогах.

Саллик взял себе ещё и трофейный ножик. Кинжал достался Фергу. Второй тесак, короткий, ржавый и весь зазубренный и источенный, взял себе гном, усмехнулся хищно:

– Много не мало!.. Эх, щас пивка бы, а лучше водяры или настоечки на слюнях ласточек! Молодость вспомнить. Как в горах!.. Мы живы! Но ты, Ферг, зря сказал про духами стать. Правильно командир заметил. В лесу духам фигово. Поэтому редко. А вот в замке каком, или в доме… Вылетел дух, и зацепился за что придётся. Это же не джинн, чтобы летать и горшок себе искать.

Саллик превратился во внимание, рассматривая и натягивая лук, хотел спросить про призраков, духов и джиннов, но боялся спалиться на том, что каждая собака знает. Хотя друзья и так разболтались. Ферг сказал, оттаскивая убитых с дороги и пряча ненадолго в кустах:

– Я б и от винца не отказался! Может эти трупики не всё вылакали?.. А призраков в лесу я сам видел.