Хаос Серого. Бегущая по мирам – 11

Мы шли. И я в сотый раз благодарил Трали за бесценный дар. Лёгкое пиво из Тайного Бездонного Рога нас невероятно выручало. Доели прихваченный из Астрала паёк.

Нашли грот. И дерево росло. Тоже чёрный анчар. Ветки были сухие. Я набрал дров, срезал шампуры, дерево не стонало, без души значит. Разжёг огонь. Приказал лягве спать. Когда мясо зажарилось, разбудил, поели. Оставил Двачет караулить, сам заснул… Сменил караул… Пил кофе. Потом и лягва кофе пила со мной.

Весь следующий день мы брели по жаркой каменистой гористой пустыне. Блин! Я опять ругался на Рукожопа. Хотя кофе бодрит. Но и вода уходит. Но будут же речки или родники! Ладно, пиво из Рога не даст подохнуть бездарно… Жрать хочется!

Спокойно переночевали. Утром кофе и дорога.

Стояли на краю уходившей вглубь земли круглой дыры. Дна нет. И оттуда светит красное солнце, ну или очень похожее на показавшуюся мне вторым малым красным солнцем горящую лунную станцию богов.

Потом я неожиданно увидел свою удивлённую рожу со стороны. Снизу! Глазами Двачет. Потряс башкой, прошло. Но я опять удивлён.

В дыру стекала река. Когда-то. Может во время дождей и сейчас стекает. Но в пересохшем русле было месторождение золота, золотые горошины намыло, с неба падающие порой в Хаосе. Я радостно наполнил пространственный карман-магазин Белого Дробовика отличной картечью. Живём.

А потом ещё повезло! Нашли в речном песке следы монстра, барана клыкастого, выследили, застрелили. Мясо! Много! Жарили и объедались. Взяли мяса с собой. Шкура барса на солнце высохла, не испортилась, хотя надо мастера, чтобы выделать и шубку кому-нибудь сшить.

На стоянке на ночлег в гроте под скалой нашли безголовый скелет какой-то, развалившаяся сумка, обрывки одежды, оружия нет, я так понял, что монстры Хаоса здесь трофеи собирают. Нашли иголку. И странную паутину или нить шёлковую, тонкую очень и прочную, намотанную на катушку.

Ночью Двачет из кожи ременного миниаспида сшила себе портупею и заспинные ножны-петлю для меча и ножны для кинжала. И шортики и топик – комплект безбронницы! Форсит передо мной. Красотка! Ну на что рассчитывает? Мы немного разные. По росту. Раз в девять! А я тоже сержусь. Девиц здесь нет! А я ловелас, как ни крути!

Развилка! Одна тропа идёт налево, на юго-запад. Вторая, немного более хоженая, на северо-запад. Дилемма, блин. Я прислушался к интуиции, повернул налево.

Ругался на свою интуицию, когда часа через три тропа свернула на юг! Но возвращаться, когда Бандура чёртова плечи оттягивает… Пошли дальше. Через два часа, уже в темноте, пришли… И офигели!

Мы стояли на краю бездонной, и без второго края, пропасти. Звёзды и под нами, и перед нами. Край! Край мира. Край континента. Край, про который и говорила ныне покойная и наверняка уже ожившая Синяя. Мы на гигантском летающем континенте! Поскольку версию плоского мира я отбросил. Хотя, а какая разница? Она и есть, плоская земля. Побросали вниз камешки, атмосфера есть, и конца ей не видно. Поплевали. Я и поссал в бесконечность космоса. Посидели на краю, свесив ноги, покурили.

Снизу и немного сбоку в тусклом свете быстрого красного солнца-спутника выплыл летучий остров, вокруг континента лететь собирается, или просто мимо, но исказив траекторию. Километров пять было до него, когда он был немного выше нас и начал увеличивать расстояние. С острова спрыгнули четыре фигурки и отчаянно маша крыльями – кожистыми, пернатыми, и какими-то как стальными и как сплетёнными из прутьев, мы их в оптический прицел рассмотрели неплохо – полетели на континент. Кожистокрыл не долетел немного, устал и с отчаянным воплем рухнул в бездну. Уже над краем мирка железнокрылого схватил огромный шестикрылый змей. За пернатокрылым погнался типа орёл двуглавый, но он пережидал охоту змея, и пернатый беглец с острова спасся. Убежал вместе с корзинокрылым в скалы в километре от нас.

Ну что ж, на пятьдесят процентов удачный побег с острова. И наверняка в этом жёстком мире это хорошая вероятность. И летать здесь надо очень осторожно. Но Двачет восторженно воскликнула:

– Как хорошо иметь крылья! Восторг полёта!

– И радость стать чьим-то перекусом, – усмехнулся я. – Хотя… Перья ангела в прикладе. Можешь и соорудить себе крылышки. Руки у тебя сильные, а перья помогают…

Я быстро начертил на грязных камнях простые крылья с петлями на плечи, локти и предплечья. Послушал восторг крошки. Она даже достала немаленький перевязанный прутиком анчара пучок перьев, в основном мелких, но ей большие маховые и не нужны. Начала сортировать и продумывать раму и крепёж. А чего думать, на руки ремешки и полуперчатки из кожи змеек, да и перья в неё воткнуть и привязать паутинкой. Полезла целоваться. Я опять смеялся.

Пошли на запад вдоль Края. Место для ночлега искать. Нашли пещеру. Пещерищу. Заглянули. Я фонарик Белого Дробовика включил. Тоннель шириной и высотой метров десять идёт на северо-запад, поворачивает немного вдали. Прошли немного, я выключил фонарик, рассчитывая увидеть, не падает ли свет откуда-нибудь, мало ли. Падает. Голубоватое сияние от лишайников на стенах и потолке, но слабое очень.

Звезда Шерифа порадовала, тоже светить начала. А потом и крохотные осветительные шаровые молнии выпустила. Две. Она артефакт всего, но и всё слабее чем у специализированных мощных артефактов, не надолго хватило Звёздочки, да и мощность не сравнить с не самым мощным фонарём Дробовика.

Пошли дальше, удивляясь неожиданно пригодившимся обманным свойством Белого Дробовика. Нашли зал. Сталактиты, сталагмиты. Дерево засохшее! С опавшими большими сухими, но гибкими листьями вокруг. Пожевал, не опознала моя защита от ядов, но на вкус похож на анчар, я их уже много перепробовал. Раскурил. Неплохая сигара. Анчар. Пещерный анчар! Так назвал, хотя наверно так и есть. Набрал листьев, нашёл и несколько желудей, в виде тех же сталактитов желудёвого размера, коротеньких и тупых. Жёлуди с собой взял. И листья, чую я, что мои две сотни сигар Графиня Анчар скоро иссякнут.

Вода! Речка подземная. Глубокая. Мутноватая. Я остановил собравшуюся отпиваться и купаться лягву. Зачерпнул горсть прохладной воды, попробовал. Ядовитая. Несильно, но… не полезная. Хоть искупаемся.

Я с восторгом плескался, когда из глубины с визгом вынырнула лягва, побежала по воде, благо ласты на ножках отменные и сила и быстрота на уровне, заорала:

– Бежим! Крокодил!

Да уж, я и ржал над шлёпающей со скоростью пулемёта по воде аки посуху очаровательной голенькой крохотной девчушкой. И ракетой из воды вылетал. А казалось, что из глубины мутных вод меня чудище не хватает, но щекотит, как в анекдоте:

– Ну хто там балуэ?

– Да цеж я, крокодыл!

Крокодыл выскочил за нами. Ничего так вымахал, метра четыре длиной. Мяса сколько! Сырого. Костёр развели из пещерного анчара. И шампуры из него, часть прутьев гибкими оказались. И обрубаемое на дрова дерево застонало! Жив, курилка! Ну ничего, поделишься. Хотя мы круты, шашлык на анчаровых углях! Часть кожи крокодила, более тонкую с боков и с брюха, тоже с собой прихватил – роскошная, не настолько как с ременных миниаспидов, но толще. Ботинки можно сшить, но лягва не захотела – лучше ей босиком.

Я и одежду постирал. А потом осторожно отвесил шлепка, шлепочка, восторженно пялившейся на меня лягве. Ну совсем обнаглела! Тут и так девиц нормальных нет, а ещё эта дурочка крошечная фигнёй страдает. Поцеловал ещё раз, от отчаяния, а вдруг в принцессу превратится. Полноразмерную. Хаос всё может. Фиг вам, просто довольная лягушка. Ну, по по размеру лягушка.

Утром обнаружил прижавшуюся ко мне караулившую лягву. Да уж… Ещё дня три и я за себя не ручаюсь…

Мяса жареного полно. Воды налил во фляжку, для паровой машины, но кофе не стоит. Через час ходьбы по сузившемуся, но всё равно широкому тоннелю вылил – нашли наконец стекавшую по стене нормальную воду! Кайф! Кофе.

Развилка. Я нервно ржал. Выбрал направо. Ещё развилка. И ещё. И ещё три. Вверх. вниз, вниз, развилка. Блин! У очередной развилки Двачет, оставлявшая у самого пола метки, воскликнула:

– Дыра! Проход! Направо!

Я лёг на прохладный пол, посветил, засунул руку, недалеко, только пальцы пролезли. Лягва собралась в экспедицию. Я достал светляка в колбе, здоровенный неприятный жучила, по размеру сравнимый с разведчицей. Вскрыл колбу, связал ярко засиявшего в темноте жучка ниткой найденной, ну или паутиной, или шёлком.

Двачет поползла в дыру, таща за собой суперфонарик на ниточке. Через метра полтора восторженно завопила:

– Здесь огромный зал!

Я опять увидел что-то её глазами, но недолго и неразборчиво. Задумался, что зараза Хаос связал наши мозги, и я пытаюсь подключить лягву к себе полуаватаром органов чувств. Бред. И плохо то, что моя аватарная связь с Князем может пострадать.

Раздался визг и шорох! Из дыры вылетела Двачет, завопила:

– Там! Там! Светляка паук повязал! Да вот он!.. Нет, тот больше!

Из дыры бодро выбежал неслабый такой паучара. Размером как раз с мою разведчицу, а больший и не пролез бы. И явно монстрик Хаоса, было в нём что-то этакое, наверно лассо из паутины, которое он крутил в одной лапе, собираясь накинуть на лягву. Но храбрая и сильная Двачет тоже не лыком шита, она взяла наизготовку свой цвайхандер. Но я опередил её, раздавив гада сандалием, со словами:

– Человек-паук не боится никого! Человек-паук боится только человека-тапка!

Но дерьма, вернее потрохов я выдавил… Фууу!

Начал долбить стену над дырой в неизвестность. Благо, что я не первый долбил – там был заделанный проход. Да и палаш у меня неплохой, хотя совсем не каменный крушитель, конечно. А камни очень прочные были. Но тут опять Звезда Шерифа начала улучшать камнебойные свойства палаша в моей руке, или меня с палашом в руке… Шёл процесс, хоть и не быстро.

Часа через полтора с перекурами я, взмыленный, повалил последний слой каменной пробки. Посветил, осмотрелся, заглянул. Пауков рядом не было. Зашли. Паук вылез из угла слева, и очень крепкий. Метр длиной! Тушка с башкой. А ещё лапки… царапки. Передние с пальцами-клешнями. Злой и явно голодный.

Я опять показал стрельбу из Белого Дробовика на скорость. Завалил гада. Мяса много, но жрать его не хочется. Развернулся ко входу, осмотрелся. Справа паутина. Там ещё один паук, в половину метра, жрал светляка невезучего. И шкуры метровых паучар висели в паутине. Тэээкс… Дедуля, сынуля и внучок? Видел я династии пауков-аспидов… Но тут больше поколений живых… Я пристрелил и сынулю. А как красиво золотая картечь в упор разносит!

И бьёт в мумию! За толстыми прядями паутины висел обмотанный паутиной скелет монстра-демона. Ростом с меня, с рогами и перепончатыми много раз сложенными крыльями. И что меня удивило, неподалёку лежала его сумка, а в ней катушки с паутиной! Как у нас уже была в прикладе Бандуры, только та тоньше сильно. Я быстро осмотрелся, принёс Бандуру – знаю я эти пустынные пещеры, только отвернись, сопрут и не поморщатся!

Затолкал в приклад и катушку толстенной паутины. И маленькую катушку паутины потоньше, а самую тонкую брать не стал, есть она у нас. Ценных трофеев не было.

Были и ещё жертвы пауков. Довольно свежие останки крысы в коконе. И под паутиной куча костей, обрывков шкур, мусора.

На стене была плантация разноцветных тускло светящихся лишайников. Пауки и растительное жрут? Или витамины, от цинги или запора, ха. Или для приманивания добычи, крыс тех же или насекомых каких.

Пятна лишайников были и на потолке и стенах, но мало.