Империя отходит от края

––

Короче эта гнида вынула у меня всю душу, препарировала ее тупым скальпелем, а потом запихнула назад как попало. Вышел я от него через полтора часа… ну вы наверно догадались с чем -с ней самой, с подпиской о невыезде… вот и делай людям добро после этого… надо было дать сгореть этому корпусу к чертовой матери, тогда и проблем бы никаких не имел…

Ладно, прорвемся как-нибудь, решил я, а у меня есть еще в этой жизни и другие дела, да. Рванул в первый, чтоб он в натуре сгорел, корпус встречаться с физкультурниками и театралами.

С физической культурой я как-то очень быстро договорился, они были в курсе, что есть такой молодой и с идеями, и что есть мнение к его идеям прислушаться, они дали добро на набор и в секцию тай-цзы (назвал ее оздоровительной гимнастикой, чтобы гусей не дразнить), и на ритмическую гимнастику, сказали объявления сами напишут, а начало занятий хоть с понедельника можно поставить. Время позже согласуем.

А вот с театром отношения сразу как-то не наладились – ну понятно, люди творческие, с амбициями, а тут приходит какой-то хрен с горы и начинает втирать не пойми чего… выслушали хотя бы и то ладно, выдал им идею цикла типа «Городок», театрализация анекдотов, они же не все у нас политические и неприличные, вполне можно подобрать и для сцены чего-то. Желательно с 2, ну с 3-4 максимум актерами, играющими все роли. И про музыкальную группу завел разговор, оказалось это не их епархия, показали куда идти, сходил по указанному направлению – там обрадовались новому энтузиасту, предыдущий состав почти что полностью был с 5 курса и поэтому им остро не хватало клавишника и ритм-гитариста. Их есть у меня, сказал я, и еще могу предложить классного баяниста и неплохую солистку, очень неплохую. Сказали приходить, всех посмотрят.

И после всего этого я наконец домой отчалил, надеясь втайне уже пожрать чего-нибудь съедобного, поставил машину в гараж и уже почти зашел в свой подъезд, как в проеме арки увидел… ну кого бы вы думали?… все равно не угадаете, Анюта там стояла на другой стороне улицы возле скамейки, примерно на том же месте, где недавно я с Игоревичем беседовал, и делала мне рукой приглашающий знак, в смысле подходи, поговорим…

Сдохни, тварь!

Подошел к ней заинтригованный до крайности, надо ж узнать, что человеку надо…

– Привет, – говорю, – Анюта. Как жизнь, как учеба, в целом как дела?

– Пока не родила, – эхом отозвалась она.

Ну хотя бы это радует, подумал я. Сели рядом на скамеечку.

– А здесь чего, в клуб пришла? Так его у нас отобрали давно.

– Нет, не в клуб я пришла, а к тебе, Сережа.

– Правда? И что сказать хотела? Давай не тяни кота за хвост.

– У тебя правда ничего с Инной не было? – покусав губы, спросила наконец она.

Вот оно чо, подумал я, а Анюта-то заднюю врубить надумала… где ж ты вчера-позавчера была, родная?

– Мне очень жаль, Аня, но с Инной у нас ничего не было до вчерашнего дня, а сейчас уже есть…

Анюта как-то нехорошо пошла красными пятнами, продолжая жевать верхнюю губу – как бы не случилось с ней чего, озабоченно подумал я.

– Ты же мне всю жизнь испортил, гад, – наконец выдавила она.

– Я? Всю? Испортил? – только и нашелся что ответить я.

– Ты ж меня как последнюю скотину бросил! – продолжила нагнетать градус Аня.

– Я? Бросил? Про Вовчика ты не забыла?

– Подожди, не сбивай меня, я и сама собьюсь… я же теперь из-за тебя ни есть, ни спать не могу!

Это вот совсем интересно… анорексию с инсомнией тоже на меня вешают…

– Что же мне сейчас делать-то прикажешь? – закончила она наконец свой трагический спич, подвигая к себе сумочку.

Хьюстон, сказал я себе, у нас проблема… она же реально больная на всю голову, что делать-то, Хьюстон? Молчит проклятый, самому разбираться придется.

– Для начала неплохо бы успокоиться, – тихо сказал я и положил руку ей на плечо, точнее сделал попытку положить, потому что руку она сразу сбросила со словами:

– Не трогай меня, скотина!

– Ладно, не буду я тебя трогать. Успокаивайся так… вместе то есть давай успокоимся и спокойно продолжим…

Но успокоиться мне как-то не удалось, потому что в этот самый момент Анюта вытащила наконец свою руку из сумочки, где она лихорадочно шарила последние несколько секунд, и в руке у нее был зажат большой кухонный нож с серьезным таким длинным и острым лезвием. Опа, подумал я, пытаясь отодвинуться подальше, получилось это плохо.

– Ну тогда сдохни, тварь! – громко сказала Аня и со всей силы двинула нож мне в брюхо, примерно в район солнечного сплетения. Вы никогда не пытались увернуться от ножа, направленного вам в живот, сидя на скамейке? Вот и я тоже нет. Оказалось, что это оооочень сложно… короче пропорола она мне левый бок, но не так, чтобы очень, вскользь – кровь пошла, но слабенько… а нож я у нее таки выкрутил из руки, отобрал сумочку, закинул его туда, встал, зажимая бок:

– Ты совсем е..у далась что ли? Ты ж меня сейчас зарезала бы, а сама по 103 статье на зону пошла бы – у тебя в планах точно это самое было?

Аня сидела сгорбившись в три погибели и из глаз у нее обильно капало. Ну поплачь, поплачь, а то устроила тут понимаешь шекспировщину какую-то… леди блять Макбет автозаводского уезда…

– Ладно, вставай и пошли!

– Куда? – сквозь слезы спросила она.

– В тюрягу, дура, в КПЗ, на Колыму! Не задавай глупых вопросов!

Она встала и поплелась за мной хвостом, а я ее за руку придерживал, чтоб не завалилась, очень она опасно покачивалась при ходьбе и дрожала всем телом. Меня тоже, честно говоря, сильно потряхивало при воспоминаниях о ее ноже. Завел ее в уже ставшее привычным для меня бомбоубежище, чо… Раздеваться там мы начали одновременно, потом с ожесточением накинулись друг на друга, я едва успел натянуть изделие номер два, после вчерашнего вечера их в пакете много еще осталось…

– Признайся, что ты этого с самого начала хотела? – спросил я спустя некоторое время.

– Ну да, а ты только щас это понял? А где это мы? – спросила Анюта, озираясь по сторонам – да, плакатики с противогазами и костюмами химзащиты впечатляли.

– Это, Анюта, такой объект гражданской обороны, предназначенный для защиты от фугасных, а равно осколочных бомб и снарядов, а если попросту, то бомбарь. Раз оно от бомб спасает, то может и от житейских проблем тоже. А ты правда хотела меня зарезать?

– Конечно. Ты же гад последний, – ответила она, после чего мысли ее резко поменяли направление, – ты меня любишь?

– Ясен пень люблю…

– А Инку?

– И ее тоже…

– И как же теперь?

– А хер его знает, товарищ майор.

В этот момент левое мое полушарие снова затеяло дискуссию с правым: – Что-то ты заигрался со своими женщинами, Казанова автозаводская, дела-то кто будет делать, Пушкин? – На что справа отвечали: – Заглохни, зануда. Жизнь и так коротка и невесела, чтоб ее еще твоими стенаниями разбавлять. Пусть все идет как идет, вывезет кривая куда-нибудь…

– Короче так, подруга ты моя… семиструнная, продолжаем жить как жили, но без твоих закидонов… ну совсем уж без них неинтересно будет, но по крайней мере постарайся свести их к приемлемому уровню. Завтра едем на учебу вместе, чтоб в 7.00 была возле подъезда в полной боевой готовности.

– А Инка?

– Она завтра в Дзержинске учится. После учебы идешь в первый корпус и записываешься в секцию ритмической гимнастики, ты там примой будешь, отвечаю. Потом идем разучивать новые песни к воскресенью, это там же неподалеку. Потом едем домой, далее по обстоятельствам. Все ясно?