Империя на краю

– Пошли, раз так, – пожал я плечами, а про себя подумал следующее:– Ну наконец-то о нас власти вспомнили. Только я думал, для начала это будет кто-то из райсовета, а похоже быка за рога сразу взял райком.

Райком Райкомыч

Идти было недалеко, минут 10 всего, на Школьную же улицу, только ближе к Парку культуры, это здание буквально в прошлом году отстроили. На строгой черной доске слева от входа было написано «Автозаводский районный комитет коммунистической партии Советского Союза». Двери хорошие и крепкие, дубовые судя по всему. Внутри сначала тамбур с ковриком, потом пустой холл со строгой дежурной в строгом же деловом костюме.

– Здравствуйте, Петр Валентинович, – строго сказала дежурная, – а это еще кто с вами?

– Мы к Станиславу Игоревичу, а это Сергей Сороколет, я с утра вам заявку оставлял.

– Дадада, – зададакала дежурная, роясь в куче бумаг, – есть такая. Документы, – строго она обратилась ко мне.

– Усы и хвост, вот все мои документы, – ответил я голосом Матроскина.

– Да ладно, Капитолина Семеновна, пропустите, я подтверждаю его личность.

Поднялись на второй этаж, кругом ковры, стены забраны деревянными панелями, лампы не на потолке, а на стенах, аккуратно над панелями. Запах немного затхловатый, плесенью что ли так тащит… Коридоры власти, чо…

– Посиди, – кивнул на стул Петр Валентинович, – я сейчас, – и зашел в дверь с табличкой «Завотделом городского хозяйства Михальчик С.И.».

Сидеть пришлось недолго, через минуту буквально Валентиныч открыл дверь и коротко сказал мне «Заходи», я зашел, предбанника с секретаршей не было, видимо зав таким отделом рылом для секретарши не вышел. А был там стол с завотделом, подтянутым таким, но почти лысым мужиком под 50, к этому столу буквой Т приставлен другой стол для совещаний, стулья естественно у стола плюс ряд стульев вдоль окна, ну и конечно бюст Ильича на подставке, книжный шкаф с собранием сочинений Ильича сзади. Площадь где-то метров 14-15, не густо.

– Ну ты иди, Петр Валентиныч, мы пока побеседуем с товарищем… эээ… Сорокалетом, а там видно будет, – устало улыбнулся со своего места Игоревич.

– Значит ты и есть тот самый Сороколет? – спросил Игоревич, когда закрылась дверь.

– Насчет того самого не знаю, может и тот, но что Сороколет, это точно.

– Ну что вы там за детский цирк у себя устроили? – устало спросил начальник.

– Детский сад наверно? – осторожно поправил его я.

– Чего?

– Цирк детским не бывает… ну если лилипутов не считать, но это ж не дети… бывает детский сад и просто цирк с этими… с конями…

– Какими еще конями, ты мне мозги-то не пудри, у меня поручение (Игоревич показал вверх) разобраться с вашим цирком, так что рассказывай давай, пока я еще добрый.

Я вздохнул и начал рассказывать…

– Станислав Игоревич, ну вы сами посудите, неделю без воды сидеть, это ж ни в какие ворота, а тут еще и света нет, совсем нехорошо как-то. Ну мы и взяли так сказать ситуацию под свой так сказать контроль. Кстати спасибо большое за помощь, без вас у нас, я так понимаю, до сих пор ничего не было бы ни света, ни воды.

Начальник самым внимательным образом поглядел на меня и ответил:

– Правильно понимаешь. Ну ситуация-шмитуация это ладно, но зачем народ баламутить? Зачем политические лозунги выдвигать? Минина к чему приплели вообще? Он Москву от иностранных захватчиков спасал – то есть ты хочешь таким образом сказать, что в Москве у нас сейчас захватчики какие-то сидят?

Не, Игоревич, уж чего-чего, а политику ты мне не пришьешь, родной…

– Да помилуйте, дорогой Станислав Игоревич, какие-такие политические лозунги, какая Москва, какие захватчики? У нас же сплошняком идет унылая коммуналка, которая начинается и заканчивается в ближайшем ЖЭКе города Горького. А Минин тут при том, что он народный герой и стоит на площади своего имени – на кого ж нам еще равняться, как не на лучших людей нашего города, верно?

Игоревич проглотил слюну и продолжил:

– Ну допустим, Минин там, Шминин, это ладно, ЖЭК своевольничает, это бывает, но почему вы к нам не пришли, к законной власти, в райсовет или сюда? Неужели не помогли бы?

– Да мы бы и рады были, драгоценный Станислав Игоревич, но я например приехал с картошки только в пятницу вечером, а в выходные ничего не работает, куда ж тут идти-то?

И видя, как он набирает в рот воздуха для очередного обвинения, быстренько опередил предупреждающим выстрелом:

– Станислав Игоревич, видит бог (тут начальник откровенно ухмыльнулся), как я уважаю наши власти и вас лично, но давайте посмотрим на сложившуюся ситуацию… гм… шмитуацию с других точек зрения. У монеты ведь есть две стороны, тут орел, а там, сами понимаете, решка, а еще у нее и ребро есть, а у кубика так вообще 6 граней, правильно?

– Ты это к чему сейчас?

– Вот сами посудите, можно сказать «болото», а можно «прекрасная грязелечебница», так? Или к примеру змеиный яд отрава конечно, но если он в малой и правильной дозе, то отличное лекарство. А еще если крапиву взять…

– Какую еще крапиву? – спросил Станислав Игоревич.

– Обычную, с огорода – если голыми руками в нее попадешь, потом до вечера на стенку кидаться будешь, а если ее сорвать аккуратно и в суп положить, отличная еда получится…

– Да не тяни ты, давай сразу выводы.

– Так вот на наше вчерашнее собрание точно так же можно взглянуть и с другой стороны – мы же ничего плохого никому пока не сделали, правильно? (это очень важно, постоянно долбить собеседника необходимостью подтверждать твои слова)

– Ну допустим.

– Не допустим, а не сделали (начальник хмыкнул). И не собираемся… даже уволенного старшего по дому обратно в управленцы взяли, пусть помогает. Наладили снабжение ресурсами, взяли под контроль работу клуба, собираемся наладить контакты с организациями, которые у нас на первых этажах есть, и еще собственными силами проводить мелкий ремонт, я например неплохой электрик, и сантехник у нас свой есть, дворника тоже найдем. Опять же участники ВОВ у нас под особым контролем будут. Все вопросы сообща будем решать. Ну что это, как не творческое развитие идей классиков марксизма-ленинизма и демократического централизма?

Начальник вторично хмыкнул.

– А назвать это можно… ну не знаю… Мининский почин – очень перспективное дело нарисовывается ведь…сами подумайте – для начала раскрутка на местном уровне газета «Ленинская смена» например, потом горьковское телевидение, передача «Дорогами мининской славы»… далее координационный центр движения при обкоме… ну и где-то подальше всесоюзное совещание ударников-мининцев в Колонном зале дома Союзов… Как вам, Станислав Игоревич, а?

Игоревич подумал, потом спросил:

– Значит почин говоришь? Мининский говоришь?

– Ага. Ну или Гайдаровский метод, тоже неплохо звучит… или Чкаловское движение… хотя где Чкалов и где коммуналка. А вы, дорогой Станислав Игоревич, стали бы так сказать первооткрывателем нового движения, его так сказать крестным отцом. Ну или посаженным, – поправился я, вспомнив негативные ассоциации с фильмом Копполы.

Тут я физически увидел, как в глазах завотделом бешено закрутились барабаны игрального автомата, а он при этом лихорадочно соображал, когда и с какой силой тянуть рычаг, чтобы выкинулось три семерки. Ну еще бы, я бы на его месте тоже заинтересовался такими перспективами.

– А ты, Сороколет, далеко пойдешь, – задумчиво протянул Игоревич.

– Спасибо, я знаю, – спокойно ответил я.

– Да еще и наглец большой… нет, ты мне ей-богу нравишься… а вот скажи-ка мне как на духу – зачем оно все это тебе лично надо? Я, знаешь, в альтруистов не верю…

Ути-пути, какие мы слова знаем.

– Вам из большого уважения скажу все как есть – в нашем доме есть клуб, там можно устраивать танцы, а старое руководство его на замке держало и к танцам относилось строго отрицательно. С девушками у нас в доме как-то не очень, одни ребята, вот и будем приглашать со стороны – танцы, знаете ли, шманцы, любовь-морковь, где еще нам знакомиться с прекрасным полом? – вдохновенно врал я. – А тут все под боком будет, и порядок мы железный обеспечим, у нас почти все спортсмены-разрядники. И еще мы хотим музыкальный ансамбль организовать, у нас и пианист в коллективе есть, и гитарист, а баянистов аж две штуки – вот и будет помещение для репетиций.

Игоревич радостно взоржал: – Так оно в чем все дело-то? Господи, а мы уж напридумывали себе незнамо что, а они значит по бабам соскучились и песенки петь хотят… ладно, причина уважительная, сам когда-то такой был… куда ты там говоришь учиться-то поступил?