Я пишу тебе из Армии Христовой.
И пускай тебе не видима строка,
Но и я не видел смерти под Ростовом.
Я не раз со стороны потом смотрел.
Я вселялся в душу русского Ивана.
Наводил Ванюша снайперский прицел
Мне на грудь. Под клапан левого кармана.
Видно был он не без юмора мужик!
Я хотел уже приложиться из фляжки…
Боли не было. Удар! И в тот же миг
Вижу – катится в пыли моя фуражка.
Я стою и не могу никак понять —
Тело стало почему-то невесомым.
А у ног лежит похожий на меня
Лейтенант убитый Ваней под Ростовом.
«Ах, мой милый Августин! Всё прошло, всё…»
Здесь мы встретились. Мы с ним теперь в друзьях.
Пили то, что нам на небе наливают.
Он подох потом в мордовских лагерях.
А за что подох? Да он и сам не знает.
Долго плакал мне в простреленный карман.
И прощения просил меня за это.
Я простил. Ведь я погиб за Фатерланд.
Ну, а он за что? Никто не даст ответа.
Марта, милая! Безжалостны года!
Мне в деды теперь годится мой же сын.
Я люблю тебя. Любил тебя всегда.
Скоро встретимся. Твой милый Августин.
P.S Ты придёшь ко мне и старой, и седой…
Будут волосы твои как белый дым…
Ну, а я… а я такой же молодой.
Как тогда, тобой любимый Августин.
«Ах, мой милый Августин, Августин, Августин!
Ах, мой милый Августин! Всё прошло, всё…»
Перекур
Прощайте, господин штабс-капитан!
Вам выделить из Ваших папирос?
Да… Если б не осёкся Ваш наган,
Я б через год бурьяном здесь пророс!
Но – не судьба! Она сейчас за нас.
Молиться будете? Ну, что ж, прошу! Молитесь.
А ловко Вы мне локтем между глаз!
Да! Нет, не тороплюсь! Вы покурите.
А помните в жестоком том году
Немецкий фронт мы с Вами в клочья рвали?
Как стадо гнали их! Но на беду
Добить приказа нам тогда не дали!
Не обижайтесь на меня, вашбродь!
Не я Россию ставил вверх ногами…
Вы – это Вы! А мы – увы! – народ.