Марина стала раскладывать на тумбочке продукты и соки, принесенные с собой.
– Как ваше здоровье, Николай?
– Врач сказал все цело, голова только очень болит. Понаблюдают пару дней и выпишут.
Марина облегченно вздохнула.
– Николай, когда Вас выпишут, нам нужно будет с вами встретиться у следователя, чтобы оформить все бумаги об аварии. Вы не против?
– Конечно.
– Давайте обменяемся телефонами, и я за Вами заеду. Где вы живете?
– Снимаю комнату в общежитии.
Он назвал адрес.
– Хорошо. Машину у меня пока отобрали, я заеду на такси.
– Да вы не волнуйтесь, – неожиданно сказал Николай, – я сам виноват.
– Это почему еще?
– Я переходил в неположенном месте!
– Ну и что. Я обязана была принять меры. А я, признаться, задумалась, и просто Вас не заметила.
– Не вздумайте это сказать следователю.
– Что это Вы так обо мне заботитесь?
– А зачем мне Вас губить? Я цел, кровью не исхожу!
– Марина замялась, а потом все-таки выдавила:
– Я отблагодарю!
– Зря вы так, – ответил Николай. – Такое было хорошее знакомство!
…Николая выписали. И выдали заключение для полиции.
– Травма не опасна для жизни, средней тяжести. Но, в конце все-таки было приписано: «которые, впрочем, не исключают последствия, в течение следующего периода нуждается в наблюдении».
– Ну и что мне с этой справкой делать? – сказал следователь. – Я вам выпишу штраф, или лишу прав на полгода, а потом человек не дай бог, концы отдаст!
Марина и Николай вздрогнули от такой бесцеремонности.
– Знаете, что, – предложил Николай, – Оставлю Вам заявление, что никаких претензий ни сейчас, ни в будущем к водителю не имею.
– А она потом в суд подаст на возмещение лечения, скажет, меня ввели в заблуждение или еще чего выдумает!
– Я тоже оставлю Вам заявление или договор, что при наступлении последствий, обязуюсь взять на себя расходы на лечение. У меня очень неплохая зарплата.
– А где вы работаете?
– В Мариинском театре.
Для любого питерца слова, «Мариинский театр» имеют священное значение.
– Ладно, – вздохнул следователь. Давайте оформлять!
… Для Марины наступила обычная жизнь. Но, конечно, в начале она раз в неделю звонила Николаю, справлялась о здоровье, но это скорее из вежливости.
Николай отвечал неожиданно весело, один раз даже пригласил в кафе на чашку кофе.
Встретились.
– А чем вы занимаетесь? – спросила Марина.
– Ничем. В советские времена таких сажали за тунеядство. А вообще я пьесы пишу и вот надеялся кого-то в Питере заинтересовать.
– Вы такой самоуверенный? – прямо спросила Марина.
– Нет, у меня литературное образование. И две поставленные пьесы в Новосибирске.
– Ого! – удивилась Марина, – вот кого я сбила!
Через пару месяцев Николай перестал отвечать.
Марине даже показалось, что он сбрасывает звонки.
Интуицией Марина чувствовала что-то плохое.
Ну, найдет она его, и что? Вдруг осторожное замечание врача, написанное в конце заключения, сбылось?!
Нарваться на новую проблему?
В конце концов, в чем ее вина? Она же звонит? Он не отвечает. А может: Николай с возу, кобыле легче!
Так в терзаниях прошел еще месяц.
И Марина не выдержала, поехала по адресу, по которому ездила за Николаем, когда он выписался из больницы.
– Коля-то? – спросила вахтерша общежития, услышав его фамилию. – Плохо с ним, девочка, вставать он перестал, увезли его в больницу.
Больницу Марина нашла. Нашла и палату.
Увидев Марину, Николай вздрогнул.