И сгорит в огне.
Сердце бьется дикой злобой.
Ненависть зашкалит.
Не прикроет рот свой робой.
Фразой больно ранит.
Фактов нет, но подозренье
Душу дико рвет.
И когда придет прозренье?
Срок кто назовет?
«Сорок лет прожил с супругой…»
Сорок лет прожил с супругой.
Сорок лет прожил с женой.
Началась любовь весной,
А закончится с зимой.
Обожаю до безумства,
Тело старое люблю.
Сатанею от безумства,
Но ночей черных не жду.
Я не жду хорошей ласки:
Заскуразная ладонь.
А морщин глубоких маски
Притушат в душе огонь.
Что огонь? Простое тленье
Не возникнет на траве.
Безобразное волненье
Заторможено в воде.
Холостыми стали ночи.
Холостыми стали дни.
Видно, раньше рвали очень
И сердца не сберегли.
Сорок лет большое время.
Сорок лет – не пять минут.
Придавило страсти бремя
Страсть безвольных слабых рук.
«Не ревнуй березу, тополь…»
Не ревнуй березу, тополь:
Не достоин ты любви.
Не услышит душа вопли
О предательстве воды.
Начинается ручьями
С горных склонов на поля
Или девушек слезами.
Иногда не навсегда.
Ревность душу раздирает:
Часть, под редкие кусты,
Часть, невинная рыдает
Незамеченной в любви.
Видно, есть во всем причина.
Видно, строгость и покой.
Видно, на лице личина
Прячет щелочи разбой.
Не ревнуй березу, тополь:
Презирай, но не ревнуй.
Много ты уже протопал:
Свои ноженьки разуй.
Окуни в прохладу зноя,
В синеву студеных вод.
И спасешься от разбоя,
И спасешь свой рваный рот.
«Открылась душевная рана…»
Открылась душевная рана:
Я снова тебя не люблю.
Я в этой жизни – гость незваный,
С собой свое не заберу.
Чужое не тронет презренье:
От радости радость сожгу.
Большое ночное волненье
Один в тишине подожду.
Возможно, возрадуюсь круто.
Возможно, ударюсь в бега.
Но только не буду тупо
Смотреть на тебя никогда.
Зачем оглушила ты криком?
Зачем ревновала весь день?
Упала в восторге диком
Большая черная тень.
Легла между нами надолго,
Прикрыла собой все года.