Тот самый калибр

Я встал и пожал Касану руку.

– А оружие? Эти козлы про оружие спросят.

– Скажешь, как есть. Я забрал… И дверь закрыть не забудь. Замок просто защелкивается.

Касан угрюмо кивнул. То ли он от природы был таким угрюмым, то ли ожидал для себя последствий от сегодняшнего провального дела, я так толком и не понял. Но меня это, вообще-то, и не касалось.

Я зашел в комнату, достал из бельевого шкафа рюкзак, загрузил туда компактные пистолеты-пулеметы, убрав предварительно в корпус телескопические приклады[5 - Пистолет-пулемет ПП-2000 выпускается как с телескопическим, так и со складывающимся вбок прикладом. Все зависит от модификации.], потратил еще несколько минут на сборы, предполагающие мое долговременное отсутствие дома, и направился к выходу. В сторону кухни даже не посмотрел.

Тот из ментов, что не умеет в футбол играть, жених, был уже в сознании и смотрел на меня расширенными зрачками. Когда у человека до такой степени зрачки расширяются, он ничего вокруг не слышит и не соображает от боли. Значит, если и слышал мой разговор с Касаном, то понять ничего не мог. По сути, боец СОБРа находился в состоянии болевого шока. Чтобы он не сильно мучился от боли, я, как человек сердобольный, еще раз показал ему, как надо в футбол играть. Только теперь уже задел краем подошвы самый кончик его подбородка. Такое аккуратное движение обеспечит ему медленный и плавный выход из шокового состояния. Это всегда благотворно сказывается на состоянии здоровья в последующем…

* * *

Конечно, я непростительно избаловался за последние пару с половиной месяцев, с тех пор, как перешел из разряда командира роты спецназа ГРУ в разряд капитана частного сыска. И сказалось это в машинальном движении, совершенном у дверей подъезда. Еще не открыв дверь, я уже попытался нашарить рукой ключи от машины в кармане штанов. И только потом, когда дверь открыл, сообразил, что я остался без машины и сейчас не могу сесть за руль своего «Джимни» и уехать.

В кармане нащупывался только огрызок яблока, который я думал использовать как оружие, но забыл про него. Я даже забыл, как именно хотел его использовать, хотя обычно такие вещи просто перед ударом бросают противнику в лицо, заставляя среагировать не на то, на что реагировать следует. И потому, выбросив огрызок, я быстрым шагом двинулся вперед, к соседнему дому. Домофон на двери первого подъезда спросил меня голосом капитана Сани:

– Что это ты с рюкзаком? Сегодня тренировка на лоне природы? Я выхожу…

– Не торопись. Тренировка отменяется. У меня ЧП.

На языке уголовного розыска, так же, как и на языке спецназа ГРУ, понятие «ЧП» далеко не обязательно обозначает «частный предприниматель». Гораздо чаще это – «чрезвычайное происшествие». Радимова поняла меня сразу. И тут же приглашающе щелкнул замок на подъездной двери. Реакция у капитана Сани хорошая, соображает она быстро и действует, в основном, правильно.

В этом я убедился, пытаясь обучать ее рукопашному бою. Хотя сами эти занятия Радимова считала необходимыми для капитана уголовного розыска, тем не менее радости они у нее не вызывали. Как женщине жалостливой, ей было сложно заставить себя причинить физическую боль другому человеку. Тем не менее от занятий она не отказывалась, понимая, что человеку, каждый день имеющему дело с преступниками, это при случае может оказаться необходимым.

Да и к тренеру, как мне казалось, она испытывала самые теплые чувства и не желала его расстраивать отказом от тренировок. А сам тренер, я то бишь, чувствуя ее внутреннее сопротивление при обучении отдельным элементам «рукопашки», надеялся со временем «сломать» характер ученицы и внушить ей необходимость применения самых жестких, иногда даже жестоких методов.

До второго этажа даже с относительно тяжелым рюкзаком подняться без помощи лифта мне в мои годы несложно. И даже протезы на правой ноге не становятся помехой. Я поднялся, привычно шагая через две ступени. Капитан Саня уже открыла дверь, поджидая меня. В квартиру запустила, не спрашивая ничего. Сразу за порогом меня встретил ее пушистый кот Шлягер, вместо приветствия потерся о мои ноги, считая меня своим, может быть, даже родственным существом. Погладив кота, я положил рюкзак на пол в углу, разулся и прошел в комнату, размерами ненамного превышающую мою. Сел, как упал, в кресло. И сразу попросил:

– Чайком угостишь? А то от чифиря я отказался, а пить хоцца…

Она торопить меня не стала. Молча прошла в кухню, налила воду в электрический чайник и щелкнула выключателем. Пока чайник закипит, можно трижды пересказать все, что случилось. Судя по внимательному взгляду, Радимова этого и ждала.

И я начал рассказывать. С самого начала, со встречи неподалеку от ее подъезда с Наилем. Не забыл выложить и историю Касана вместе с просьбой защитить того от участкового.

Капитан Саня – сообразительная, ей дважды говорить одно и то же не потребовалось. Она все поняла сразу. Взяла трубку и, набирая номер, вышла в кухню.

Из-за шумного чайника мне были слышны только отдельные слова. Но я догадался, что она звонит своему дежурному. Скорее всего, даже не по городу, а дежурному по уголовному розыску. Как я понял, ей обещали что-то узнать, а потом перезвонить.

Закончив разговор, она оставила трубку на кухне, а в комнату вошла с подносом в руках – чай уже разлила. Знала, что я люблю пить чай или совсем без сахара, или с минимумом сахара, в зависимости от настроения, и потому предоставила мне возможность самому его в чашку положить. Я положил две ложки, что уже само по себе означало наличие у меня дурного настроения. В хорошие времена я больше одной ложки не потребляю.

– Сейчас дежурный все выяснит и позвонит мне. Пока могу сообщить немного. Наш СОБР никуда не выезжал. И вообще выезд трех бойцов – это нонсенс. Группа обычно состоит из шести человек.

– Да, я на это тоже внимание обратил. Но предположил, что одновременно совершалось два выезда и потому группу разделили пополам. Правда, меня смутило то, что бригада выехала с незаряженным оружием. Впрочем, карманы их «разгрузок» я не проверял. Там были магазины, и вполне допускаю, что с патронами.

– Вот оружие ты напрасно забрал.

– Чтобы не получить очередь в спину, если у них патроны все же есть. Я же не врач, я не имел возможности проверить, кто из этих парней без сознания, а кто прикидывается. Я выйду, они схватят ствол и сквозь оконное стекло – очередь мне в спину. В общем, обезопасил себя таким образом.

– Все равно, это неприятность. Могут статью открыть. Своевременный возврат, конечно, дело притормозит, тем не менее скандал обеспечен.

Хотя скандалом это больше грозит самим офицерам СОБРа[6 - В СОБРе, в отличие от ОМОНа, служат только офицеры в званиях не ниже младшего лейтенанта.]. Может потянуть на служебное несоответствие.

– А следователю следственного управления?

– Там еще разбираться нужно. На каком основании тебя могли в СИЗО «закрыть»?

– Я это знать должен?

– За собой грехов не помнишь?

– Не помню.

– Я с подполковником Пашуниным не знакома. Не пересекались пути. Ничего о нем сказать не могу. Дежурный узнает…

Глава третья

Дежурный узнал. Наш разговор как раз прервал его звонок.

– Оперативно сработал. – Капитан Саня вышла на кухню, где оставила трубку, и я услышал оттуда:

– Котов…

Видимо, она посмотрела на определитель номера. Начальник городского уголовного розыска подполковник Котов мог звонить и по моему вопросу, мог звонить и по вопросу постороннему. Но я был бы рад, если бы Василий Андреевич в это дело вмешался. Он был человеком честным и справедливым, не боялся выступить со своим собственным мнением против начальства любого уровня, и ему можно было довериться. Возможно, именно потому подполковник, занимающий полковничью должность, до сих пор не получил положенную звездочку на погоны. Впрочем, он и подполковником-то стал только несколько месяцев назад. Я допускаю, что полковником он стать еще сможет, но до генерала с таким характером ему, скорее всего, не дослужиться.

Чайник, тихо остывая, уже не психовал. Не мешал слышать, что говорит Радимова. А она, как специально, отвечала односложно: «да», «нет», «так точно». Из одностороннего разговора такого характера что-то выудить невозможно даже при самом богатом воображении. Я уже и прислушиваться перестал.

Наконец капитан Саня вышла из кухни вместе с трубкой, которую сунула в карман плотного махрового домашнего халата.

– Слышал?

– Только твои междометия…

– Я разве говорила междометиями?

– Я не настолько силен в русском языке, чтобы быть категоричным, тем не менее…

– Тем не менее ты ничего не понял…

– Ровным счетом ничего.

– Вот, «ровным счетом» – это междометие.

– Не буду спорить. Так что сказал Котов?

– Он на службе задержался и как раз выходить хотел, когда я дежурному позвонила. И Василий Андреевич взял на себя заботу о тебе. Вернулся в кабинет, чтобы все самому выяснить.

– Очень благодарен ему за это. И что он выяснил?