Стреляющие руины

– Потери есть?

– Мы не высовываемся...

Бетонные фундаментные блоки, из которых был выложен блок-пост, служили хорошим укрытием не только от пуль. Такие блоки способны выдержать и выстрел танковой пушки, хотя, конечно, не устоят перед артиллерийским крупнокалиберным снарядом.

– Да... – согласился Василь Василич. – Только долго ли мы так просидим...

Просидеть здесь всем было и невозможно. Блок-пост в состоянии вместить не больше десятка бойцов, чтобы они имели возможность отстреливаться и не мешать один другому. А когда там набилось тридцать человек, ни о какой возможности вести качественный встречный огонь и речи быть не может. Как кильки в банке... А здание, где располагались миротворцы, уже почти полностью прогорело неподалеку.

– Окопы у вас есть? – спросил подполковник.

– Не копали. Мы же не к обороне готовились. Мы – миротворцы, мы за порядком следили...

– Срочно копать. Вокруг блок поста. Шанцевый инструмент...

– Лопаты найдутся...

– Тогда за работу! Без остановки, посменно – окопы в полный профиль.

– Если пойдут, все равно здесь не удержаться.

– В чистом поле удержаться труднее. Действуй...

Теймуразов пошел в блок-пост отдавать команду, а подполковник сделал знак своим офицерам. Те мигом оказались рядом.

– Слышали?

– Что?

– Грузинские миротворцы обстреливают осетинский миротворческий пост. Из автоматов и крупнокалиберного пулемета. Это уже война... Что в этом случае имеют право предпринять осетинские миротворцы?

Капитан Локматов переглянулся со старшим лейтенантом Мавриным. Оба слегка улыбнулись и кивнули один другому.

– Они имеют право восстановить справедливость и реквизировать хотя бы крупнокалиберный пулемет. Он им очень сгодится. Мы временно, насколько я понимаю, входим в состав осетинских миротворческих сил?..

– Вдвоем справитесь или меня с собой возьмете? – спросил подполковник.

– Справимся, Василь Василич, распоряжайся тут... – Капитан Локматов сделал знак Маврину, и они тут же стремительно исчезли в темноте, словно растворились в ней...

2

Гориллообразный и чрезвычайно носатый Бессарион, капитан группы грузинских «командос», сам вышел к дороге, чтобы встретить Ицхака Леви, который позвонил ему, предупредив о своем приезде. Между ними сложились хорошие отношения, и во время недавнего обучения отставной подполковник считал капитана своим главным помощником, на которого можно положиться. Злой и ожесточенный на жизнь бывший уголовник плохо владел английским, тем не менее, они хорошо друг друга понимали, когда необходимо, иллюстрируя речь жестами.

– Машину с дороги отгоните... – распорядился Леви. – Я не знаю, где тут у вас можно ее спрятать...

Бессарион подал знак одному из своих людей, и тот стремглав бросился выполнять команду. Порядки в подразделении устанавливал сам Ицхак Леви, а Бессарион только ужесточил их в соответствии со своим авторитарным нравом, и потому все команды выполнялись молниеносно, как и должны выполняться в подобных войсках. Если бы точно так же относились к командам и в самой грузинской армии, ей цены бы не было. Но армию Ицхак Леви не готовил, и там процветает дурная демократия, что в военных условиях может только навредить.

Уже через несколько секунд машина, прогудев двигателем на низкой передаче, скрылась среди кустов. Послышались голоса. Кажется, машину чем-то укрывали, чтобы она издали не бросалась в глаза. Конечно, броситься в глаза она могла бы только в светлое время суток, а отставной подполковник не собирался оставаться здесь до следующего дня. Тем не менее маскировка выполнялась. Фары погасли...

– Рассказывай, Бесо, как устроились... – распорядился Леви.

Ицхаку нравилось, как в Грузии сокращают греческое имя Бессарион, и он обычно звал капитана так. У того же Бессариона фамилия очень длинная, и Леви никак не может ее выговорить. Потому и запомнить не старается. А зачем, собственно, если они скоро расстанутся и, скорее всего, никогда больше не встретятся? Голову необходимо держать чистой для того, что запомнить бывает действительно необходимо. Вот карту места будущего действия Ицхак держал в голове в подробностях. И потому так уверенно свернул с дороги хотя ни разу раньше здесь не бывал.

Бессарион сделал рукой приглашающий жест, показывая на темные кусты.

– Лагерь разбивать мы не стали. Я запретил даже палатки с собой брать. Не американцы, обойдемся... Отряд разделил на восемь групп, каждая по пять человек. Выставил их двусторонним коридором. Сидят в мобильных засадах. Место засад я сначала выбирал, а потом и проверял лично. Хорошо засели, как вы нас и обучали. Маскировка полная, качественная, заметить даже с воздуха невозможно.

– С воздуха по приборам определят, – сказал Леви. – Если в поиск полетит «ночной охотник», ему смотреть на землю не надо. За него приборы смотрят...

– В «пятьдесят восьмой» нет «ночных охотников». А эвакуационные команды составлены из подразделений «пятьдесят восьмой».

– Откуда такие данные? – поинтересовался отставной подполковник.

Он считал, что ВВС должны иметь собственные эвакуационные команды. Так, по крайней мере, принято во всех армиях мира, в том числе и в израильской армии.

– Американцы сказали, что такие команды формируются в «пятьдесят восьмой». Их разведка донесла. Предполагается, что самолеты пригонят из разных гарнизонов из глубины России. Рядом с границей у них не хватит самолетов для массированной бомбардировки. Но самолету сюда добраться – быстро. А вертолеты перегнать просто не успеют. Потому команды формируют в «пятьдесят восьмой».

– Они могут задействовать части спецназа ГРУ. У спецназа ГРУ есть «ночные охотники». По данным тех же американцев, спецназ ГРУ закупил на свои нужды пятнадцать вертолетов. Правда, не все еще поставлены, дело идет. Если пустят в поиск спецназ ГРУ, следует быть осторожнее.

– Наверное, и это нам сообщат... – пожал плечами Бессарион. – У американцев хорошая разведка...

Ицхак Леви не стал говорить этому грузину, что он сам считает единственной в мире хорошей разведкой «Моссад», а все остальные – это только так, потуги... Не случайно во всех разведках мира основное звено разведчиков составляют евреи. Они свои в любой стране мира, даже в Китае и в Африке, потому что существуют и китайские евреи, и евреи-негры. И ни одна разведка мира не знает, сколько ее сотрудников, одновременно со своей основной деятельностью, работает на «Моссад». Так повелось еще с восьмого века, когда император франков Карл Великий создал свою разведку, где основными людьми были евреи. С тех пор мало что изменилось. Капитан все равно не в состоянии понять эти тонкости. Он не знает даже того, что сейчас значительная часть грузинских чиновников высшего эшелона, не говоря уже о грузинском генеральном штабе и вообще министерстве обороны, тоже работает на интересы Израиля. Даже сам Бессарион в данной конкретной операции занят тем, что обеспечивает Израилю возможность строительства трубопровода от Каспия до Эйлата.

– А кто сообщил тебе про «пятьдесят восьмую»?

– Полковник Чарльз звонил полтора часа назад. Вас спрашивал. Потом со мной говорил...

Суетится американец... И полковник Редди Чарльз тоже, хотя никогда не захочет этого признать, работает на интересы Израиля. Если построят трубопровод в обход России, Россия не смирится, и этот трубопровод необходимо будет защищать. И опять получится, что защищать нефть и газ, идущие в Израиль, будет американские и натовские воинские соединения. Все логично...

– Что, полковник просил меня с ним связаться?

– Нет, переживал за обстановку на дороге... Хотел узнать, что у нас и как...

– Ладно. Пойдем смотреть. До первой группы мы доберемся?

– Доберемся. Сначала я по карте покажу... Пойдемте туда...

– Идем... Я позвоню Редди...

* * *

Спутниковые трубки даже в горах работают устойчиво. Но они хороши не только этим. Спутниковую трубку прослушать сложнее, чем сотовую, хотя тоже возможно. Сотовая связь слишком сильно завязана на конкретных операторов на земле, до которых несложно добраться и на которых легко повлиять, как на всех людей. Системы управления спутниковой связью изначально расположены в космосе, и потому подключиться к прослушиванию бывает сложнее. Если только номер знать. Но номера сотрудников спецслужб всегда закрытые и часто меняются. Кроме того, все соответствующие номера стоят на контроле электронного автомата, который сразу выдаст предупреждение о прослушивании разговора. Без этого нельзя. Но трубка спутникового телефона несомненно удобнее любого другого вида связи даже в армии, а уж о спецслужбах и говорить не стоит...

Не останавливаясь, Ицхак Леви набрал номер полковника Чарльза. Леви никогда не держал в справочнике трубки служебных и, тем более, секретных номеров. Это был инстинкт профессионального разведчика. Мало ли к кому в руки может попасть трубка по случайному стечению обстоятельств. И потому после каждого разговора отставной подполковник спецназа не забывал стереть из памяти номер. Нужные номера приходилось держать в памяти. Это была еще одна из причин, по которой Ицхак никогда не загружал память ненужной информацией. Ненужная информация не может мешать только тому, кто не понимает, как устроен мозг человека. А Ицхак Леви прекрасно знал, что, бывает, познакомишься мимоходом с каким-то человеком. Представишься, он представится. А потом когда-то выплывает из памяти фамилия, и будешь долго мучиться, вспоминая, кому эта фамилия принадлежит. Этот процесс, как говорили инструктора-психологи «Моссада», как раз и является признаком засоренности памяти. Слова какой-то песни, название какого-то предмета, соотношение лица и имени – все, что пытаешься вспомнить и вспомнить не можешь, все это мозговой мусор, который не следует накапливать...

– Слушаю тебя, Ицхак... – сразу ответил полковник.

– Это я тебя слушаю. Ты звонил... У меня все в порядке, не считая дороги. Все дороги заполонены танками и другой техникой. Трудно проехать. Беженцы мешаются. Но обратно ехать будет легче.