Остров Вальгалла

Тайник специально выбирали по погоде, основываясь на прогнозах метеорологов, не обещавших в ближайшее время похолодания, во время которого прогулки могут выглядеть странными. Но в жаркое время года, тем более в такое аномально жаркое, что выдалось в нынешнем году, выйти на вечернюю прогулку может каждый, и это не вызовет никаких вопросов.

Длинный сквер был вытянут на три квартала и разделялся дорогами. Первая часть сквера, где под памятником воинам-победителям располагался Вечный огонь, была ухожена и вылизана, стилизована под место проведения торжественных мероприятий. Две другие части сквера пребывали еще в своем первозданном виде и представляли собой просто широкую аллею, с двух сторон усаженную большими зарослями кустов сирени и яблонями. Под этими кустами и под яблонями стояли скамейки, где можно было спокойно, вдали от городского шума посидеть тихим вечером и отдохнуть. Третья по счету скамейка имела в чугунной боковине нишу. Просто садишься с краю, предварительно зажав между пальцами пакетик с миниатюрной картой памяти, и меняешь свой пакетик на оставленный в тайнике. В новом пакетике – чистая карта памяти или с инструкциями по дальнейшему поведению.

Убедившись, что за ним никто не наблюдает, старший лейтенант произвел замену карт памяти, на всякий случай посидел еще минут пять, посмотрел на часы и двинулся восвояси. Дело было сделано…

* * *

К сожалению, Станислав не имел при себе не только бинокля с прибором ночного видения, но даже и простого бинокля. А понаблюдать за происходящим под балконом было бы неплохо. Хотелось рассмотреть, какую роль играет во всей этой истории подполковник милиции Вальцеферов и кто из двух последних, не представленных курсантам членов приемной комиссии носит эту фамилию. Хотя вполне возможно, что под балконом могут оказаться они оба и еще несколько сотрудников охранного предприятия «Тор». Почему-то подумалось, что школа «Вальгалла» и охранное предприятие, осуществляющее охрану школы, это, по сути своей, одна организация. Или две организации одного подчинения, что скорее всего ближе к истине.

До дороги от дома около сорока метров. Там горели фонари, но они освещали именно дорогу. Без бинокля, когда свет почти во всех окнах погашен, а свет уличных фонарей на эту сторону дома, богатую зеленью, не доходит, рассмотреть что-либо было невозможно. Впрочем, в темноте даже бинокль дал бы мало. Но, по крайней мере, какие-то очертания людей, фигуры выделить было бы реально.

Выключив свет во всей квартире, Станислав долго присматривался и прислушивался к происходящему за балконными перилами. Важно было, чтобы никто не видел, как он выбросит тело. Ночное время еще не являлось гарантией скрытности. Не заметив ничего подозрительного, старший лейтенант сбросил со своего гостя коридорный половик, приподнял того, ставшего вдруг очень тяжелым, положил на перила, потом, собравшись с силами, сильно толкнул так, чтобы при падении труп не задел какой-то из нижних балконов и не привлек внимания соседей. Все обошлось, хотя сам шум падения и треск сломанных кустов могли кого-то и разбудить. Но разобрать, что лежит в кустах, было трудно. Разве что кто-то подойти вздумает.

Теперь осталось дождаться, когда заберут тело. Прикрыв балконную дверь, Станислав присел, чтобы сквозь металлическое ограждение наблюдать за происходящим на улице, самому оставаясь невидимым.

Ждать на балконе пришлось минут тридцать, если не больше. Наконец Стас заметил, как зашевелились кусты. Строго по направлению к телу, словно знали, куда идут, двигались три человеческие фигуры. Даже в темноте и с приличного расстояния в четыре этажа Ратилову показалось, что это люди в форме.

Люди не суетились, двигались неторопливо и по-деловому. И точно вышли к телу. Без разговоров взяли труп за руки и за ноги и понесли в сторону дороги. Никто им не помешал. Дело было сделано, и люди подполковника Вальцеферова «зачистили» территорию под балконом Станислава.

Можно было покинуть свой наблюдательный пункт, но Ратилова что-то задержало. Может быть, он ждал звука двигателя машины, чтобы убедиться в окончательном успехе операции. И услышал звук, но не отъезжающей, а подъезжающей машины. И голоса, которые в ночи звучали громко. Разобрать слова было невозможно, но возбуждение проявлялось в резких командах. Значит, там что-то произошло, и это могло быть вовсе не в пользу Ратилова. Разговор на повышенных тонах длился около пяти минут, потом одновременно загудели два двигателя, и две машины уехали в одном направлении.

С балкона уже пора было уходить. И устраиваться на ночь следовало, не включая свет. И даже ходить по квартире лучше было аккуратно, чтобы не скрипнула половица и соседи этажом ниже не слышали, что жилец с четвертого этажа этой ночью бодрствует. Но с тишиной Станислав дружил, и эта дружба была надежной и крепкой. Он стелил постель и одновременно просчитывал возможные варианты того, что произошло на дороге. Там могли случайно появиться менты. Увидев, как тело грузят в машину, естественно, они остановились. Мог кто-то из соседей увидеть, как сверху в кусты упало тело, и позвонить в милицию. Хорошо было бы в этом случае, чтобы такой внимательный наблюдатель не определил балкон, откуда было выброшено тело. Мог подъехать подполковник Вальцеферов и, опознав тело, попытаться выяснить, что произошло. Там вообще могло произойти что угодно. И, не имея более точной информации, Ратилову лучше было бы и не гадать.

Едва он разделся, как в кармане зазвонил мобильник. Звонить ему, тем более в такое время суток, мог только кто-то из находящихся на связи. Даже жена, лежащая с дочерью в больнице, не стала бы звонить, зная, что муж занят в опасной операции.

Еще он писал номер в анкете в школе «Вальгалла». Но оттуда звонить ночью тоже было скорее всего некому, и не было причины для такого звонка. Определитель высветил номер незнакомого абонента. Пришлось ответить, поскольку всех номеров людей, находящихся со Станиславом на связи, он не знал. Помнил только несколько основных для оперативного пользования.

– Да… Слушаю… – ответил Ратилов.

– Стас… – Звонил Макиавелли, но не со своего телефона.

– Да, Серый, слушаю. Что-то не так пошло?

– Все так. Но информация интересная. Во-первых, твой подполковник Вальцеферов – это бывший начальник боевой и физической подготовки областного ОМОНа. И он оказался гораздо более хитрым и осторожным, и даже более предусмотрительным, чем мы предполагали. Это достойный противник. Мы, естественно, упустить шанс, который ты нам предоставил, не могли и выслали оперативную группу спецназа, чтобы перехватить «похоронную команду». И что оказалось?

– Что оказалось? – переспросил Ратилов.

Группа сидела в засаде и вызвала машину как раз в момент, когда тело вынесли из кустов. И встретилась с милицейским нарядом. Тело вывозили менты из ближайшей, как выяснилось, патрульной машины. По версии милиционеров, они во время патрулирования улицы получили вызов и сразу выехали. Проверить их слова можно без труда. Оперативная группа вместе с милиционерами поехала в райотдел. Все совпало. Дежурному позвонили с диспетчерского пункта МЧС. Им из таксофона звонила женщина, сказала, что видела, как человек то ли спрыгнул, то ли упал с крыши. Назвала точный адрес и место, где это произошло, ориентируясь по рядам балконов. Себя женщина назвать отказалась, сказала, что не желает, чтобы ее потом беспокоили как свидетеля. И бросила трубку. Милиционеры выехали и нашли труп. Шею упавший мог сломать и при приземлении. Нам придраться не к чему. Подполковник Вальцеферов к этому делу внешне не имеет никакого отношения. Вот и все…

– Однако… – обдумывая ситуацию, проговорил Станислав.

Да ему в принципе и сказать на это было нечего. Видимо, звонившая женщина была из шайки Вальцеферова. Противник в самом деле оказался очень серьезный, но это никак не объясняло, каким образом Вальцеферов вычислил старшего лейтенанта Ратилова и по каким причинам решил ликвидировать человека, который еще ничего не сумел узнать о школе «Вальгалла»…

– Поэтому, Стас, выдвигаю предложение о выводе тебя из операции, – сказал Макиавелли. – Официально вопрос буду ставить утром. Решится все в течение часа-двух. Будь готов к выводу. Мы сделаем это аккуратно. К примеру, приедем в «Вальгаллу» и арестуем тебя по подозрению в каком-нибудь некрасивом поступке.

– Считаю такую постановку вопроса преждевременной, – не согласился старший лейтенант. – Если будет обострение ситуации, я сам сумею выбраться из нее.

– Хм… Вообще-то ты обстановку чувствуешь лучше, чем я, и решать тебе. Мы уже наладили внешний контроль. Здание школы под наблюдением наших скрытых видеокамер. Восемь видеокамер в круглосуточном режиме. Любые внешние нарушения будут нами отмечены. Если что-то не так, постарайся подать нам сигнал.

– Какой?

– Хотя бы окно разбей.

– С детства этим, честно говоря, не занимался. Но сделаю что-нибудь…

– Еще просьба, вот мне только что принесли лист. Для меня это приказ, для тебя – только просьба, как понимаешь. Если будут снова какие-то, подобные «вводной лекции», речи майора Базуки… Это, кстати, его настоящая фамилия. В детском доме дали за неимением фамилии настоящей. Беспризорником был. Директор детского дома был отставной военный и фамилии воспитанникам, которым они требовались, давал боевые. Так вот, если будут аналогичные речи, постарайся вызвать его на провокацию, пусть говорит откровеннее, а ты обязательно запиши.

Станислав скорчил трубке страшную физиономию. ФСБ пыталась сделать из боевого офицера спецназа своего «стукача». Ему это не нравилось.

– Я попробую поддержать его своим боевым авторитетом, – предложил он. – Описанием событий из реальной жизни на Северном Кавказе. Остальные лучше поверят в это. Мне есть что порассказать, и это многих впечатлит.

– Вот-вот, – Макиавелли не понял сарказма, – говори что хочешь. Твои слова не будут рассматриваться как преступные деяния.

Товарищ детства предлагал Станиславу стать не просто «стукачом», а настоящим квалифицированным провокатором. Роль «попа Гапона» старшего лейтенанта устраивала еще меньше, чем роль «стукача».

– Спасибо, утешил…

– И осторожнее с Базукой. Он кандидат медицинских наук, бывший штатный психолог МВД. Прекрасно владеет и гипнозом, и нейролингвистическим программированием.

– По внешнему виду я принял бы его за отставного грузчика с овощной базы.

– На этом многие и попадаются. Но ты постарайся не попасться…

* * *

Звонок Макиавелли сонливости старшему лейтенанту не добавил.

Подполковник Вальцеферов… Ратилов попытался вспомнить всех членов приемной комиссии. Который из двух оставшихся без представления был этим подполковником? Начальник боевой и физической подготовки областного ОМОНа… Должность серьезная и многообещающая в плане физических возможностей. Но, оказывается, не только физических. То, как умело и продуманно был осуществлен вывоз тела наемного убийцы, говорило, что Вальцеферов в действительности противник достойный, с которым будет трудно в дальнейшем. Следовало выработать правильную и, может быть, единственную линию поведения. Главное, чтобы эта линия смотрелась естественной. И еще следовало как-то выяснить, по какой все-таки причине Вальцеферов подослал к нему убийцу. Это, если разобраться, была, наверное, самая важная задача из всех на ближайшие дни. Без выполнения этой задачи невозможно было справиться с другими, ради которых старший лейтенант и приехал в Челубеевск…

Глава 3

1

Утро после двухнедельной изнуряющей жары выдалось, как казалось, прохладное, хотя столбик термометра за окном показывал двадцать два градуса – вполне комфортная погода для любого вида деятельности.

Первое, что предстояло сделать, это спрятать подальше пистолет наемного убийцы. Чтобы оружие не досталось случайно нашедшим его мальчишкам, Ратилов закопал упакованный в целлофановый пакет пистолет на пустыре под одним кустом, а отдельно, отойдя на двадцать метров в сторону, закопал извлеченный из оружия затвор и патроны. Не имея под рукой лопаты, обходился большим столовым ножом. И едва успел выполнить работу и прикрыть ямку дерном, как на пустырь пожаловали жильцы, выгуливающие собак. Видимо, это было обычное для них место прогулок. Конечно, собаки могут выкопать оружие, уловив своим чутким носом, что здесь кто-то недавно что-то закапывал. Но теперь менять место тайника было поздно, и следовало вернуться сюда вечером, попозже, когда жильцов с собаками уже не будет.

До школы старший лейтенант добирался опять на трамвае, хотя, имея запас времени, мог бы и пройтись пешком. Но в последний момент решил приехать раньше, чтобы посмотреть на хозяина машины с запомнившимся номером. Впрочем, та машина, что заезжала во двор дома, могла и не принадлежать Вальцеферову. Он мог быть тем вторым человеком, что устроился на переднем пассажирском сиденье и разговаривал с наемным убийцей, полуобернувшись к нему. Момент этого разговора Станислав видел издали через лобовое стекло, когда только еще вошел во двор. Значит, следовало проконтролировать две машины. Их номера Ратилов запомнил сразу, как только впервые вошел во двор «Вальгаллы». Но скорее всего именно пассажир из того внедорожника и был подполковником Вальцеферовым, потому что второй, тот, что сидел за рулем, как сам вспоминал на собеседовании, служил старшим прапорщиком в спецназе ВДВ. Спецназ ВДВ появился не так давно, и, если человек служил там старшим прапорщиком, когда бы он успел дослужиться до подполковника милиции? Не совпадает по времени. Значит, ориентироваться следует на пассажира.

Уже в трамвае, на сей раз переполненном, поскольку люди на работу ехали, Ратилов увидел, что слегка опоздал со своим желанием. Один из внедорожников – не тот, что был минувшим вечером во дворе, а второй – обогнал трамвай. На сей раз Станислав сумел и номер сразу рассмотреть. Та самая машина, что привезла во двор наемного убийцу.

Во дворе школы «Вальгалла» уже собралось около десятка курсантов. Все были курящими, и Ратилов, первоначально встав в облако дыма, поздоровался и сразу отошел в сторону. Он хорошо знал, как сказывается сигаретный дым на дыхании, потому и сам не курил, и солдат своего взвода от курения отучал, хотя большинство из тех, кто призывался, до службы были курящими.

В принципе сближаться с кем-то и искать себе среди курсантов помощников Станислав не собирался, хотя по жизни был человеком незамкнутым и общих разговоров, неизбежных в любой компании, не чурался. Просто в данной конкретной ситуации его больше интересовал преподавательский состав и общие цели школы, чем ее выпускники. Но общие разговоры слушал.

Во дворе пока стояла только одна машина из вчерашних четырех – та самая, что обогнала трамвай. Но вскоре приехал президент «Вальгаллы» Максимыч, махнув рукой, поприветствовал курсантов и прошел мимо торопливой деловой походкой. Выглядел президент озабоченно, но вполне вероятным было предположить, что это его обычная манера себя держать, а вчерашнее свободное обращение к курсантам перед «вводной лекцией» было скорее исключением из правил.

– Не в духе начальство… – сказал один из курсантов, потирая забинтованную кисть руки, потом сломанный нос.