Стальная улика

– А кто такой, – спросил я встречно, – Багомедов Манап Мухамедович? Я впервые слышу про такого.

На самом деле фамилия была мне знакома. Она очень часто звучала на заседании военного трибунала. Но того Багомедова звали, если не ошибаюсь, Рустам Саидович. А кто такой Манап Мухамедович, я не знал.

– И будете утверждать, что не убивали… – скорее утвердительно, чем вопросительно, произнес майор Инокентьев.

– Естественно, буду утверждать…

– Однако ваши отпечатки пальцев обнаружены на рукоятке ножа, которым был убит Манап Мухамедович. Кроме того, в отдел полиции поступил звонок от женщины, которая не пожелала себя назвать. Она видела из окна момент драки и собственно убийства.

– И как давно наши славные органы верят анонимным звонкам? – спросила Лариса, стоящая рядом.

– С тех самых пор, – ответил лейтенант, – как нам объяснили, что человек не желает по какой-то причине ссориться с соседями и опасается мести. Тем более если этот человек – слабая беззащитная женщина, в одиночестве, без мужа, воспитывающая ребенка.

– Это кто вам объяснил? – поддержал я жену. – Звонившая?

– А если бы даже так? – вопросом на вопрос ответил мне лейтенант.

– А если она лицо заинтересованное? – спросил я.

– Но отпечатки пальцев-то… На рукоятке ножа…

– А откуда у вас, кстати, могут быть мои отпечатки пальцев?

– Из Всероссийской базы данных, – коротко ответил лейтенант и довольно неприятно улыбнулся. – Насколько следствию известно, вы совсем недавно были подвергнуты наказанию за то, что отдали приказ расстрелять главу сельский администрации Багомедова Рустама Саидовича, родного дядю убитого сегодня Манапа Мухамедовича. И у вас сняли отпечатки пальцев, которые теперь хранятся в компьютерной базе МВД России. Мы сразу проверили. Отпечатки совпадают.

– У меня брали отпечатки только в Дагестане.

– Какая разница. База-то одна, всероссийская. А Дагестан – часть России. И потому я сразу предлагаю вам написать «явку с повинной», проявите мужской характер русского офицера. В любом случае вам не отвертеться. Улики-то… Никуда от них не денешься.

А вот о мужском характере русского офицера ему говорить не стоило. И относительно отпечатков пальцев тоже.

– Что касается мужского характера русского офицера, то не какому-то лейтенантику полиции, не участвовавшему ни в одном настоящем бою, это мне говорить, – ответил я довольно грубо и с вызовом. – А отпечатки пальцев на орудии убийства в данном конкретном случае являются только косвенными уликами. Я мог брать нож в руки и до момента убийства, мог и после. Вам просто неизвестны все обстоятельства происшествия. И вы даже арестовать меня с такими уликами на руках не имеете права.

– Но имеем право задержать вас на семьдесят два часа, – возразил майор. – То есть на трое суток. Что и отмечено в постановлении на задержание. А уж за трое-то суток мы что-нибудь да найдем… Или вы сами сознаетесь. У нас в отделе сегодня толковый дознаватель дежурит. У него все виновные сознаются. Так что – будьте готовы. А пока собирайтесь, поедем в райотдел. Знакомиться с дознавателем.

– Как скажете, товарищ майор… – пожал я плечами. Но домой-то меня, надеюсь, привезут тоже на машине?

Инокентьев только хмыкнул в ответ.

В сопровождении майора и жены я прошел в комнату и стал переодеваться.

– Принеси, пожалуйста, мой бушлат, – попросил я Ларису.

– Он еще не просох полностью.

– Все равно принеси…

Она сходила в ванную комнату и принесла мой бушлат, как он и висел, на вешалке. Вешалку я перевесил в шкаф.