Закон ответного удара

Странно… Обычно за кураторами не посылают машины. Обычно кураторы должны быть тише воды, ниже травы, бледнее тени… Еще одно подтверждение?

И он решил попытаться добыть для себя подтверждение следующее:

– Еще вопрос, – спросил, когда куратор уже обулся. – Сумму вы мне выдали в долларах…

– Десять тысяч.

– Да. Почему не в рублях?

– В рублях это был бы целый чемодан. Так удобнее. И открывает, по нынешним временам, многие двери, в которые с рублями не войти.

– Ладно. Пусть доллары. Я сам не против. Как писать авансовый отчет? – Здесь и крылась подстроенная Согриным ловушка. – Я буду обменивать их на рубли по мере надобности. Но курс постоянно меняется… Мне что, в каждом обменном пункте брать справку?

– Нет, справки не надо. Просто пиши потраченные суммы в долларах. Так будет легче.

Все! Это уже окончательно! Ни одна финансовая часть не пропустит внутри страны такой авансовый отчет. Это подполковник Согрин знает точно, потому что не раз уже сталкивался с нудной для боевого офицера, но обязательной для командира группы необходимостью по составлению финансовых отчетов. Куратор – «иностранец», он не работал достаточно плотно с финансовой частью внутри страны. Его траты обычно списывались «на оперативные нужды». Не знает он нудных тонкостей…

– До свидания.

– Удачи тебе, Игорь.

Дверь закрылась. И хлопнула она, как дверь камеры, из которой вышел прокурор, оставив внутри осужденного. Там, в подъезде, Михаил Петрович нажал кнопку лифта. Двигатель сразу натужно загудел, и противно завыли блоки, протягивая трос. Тоскливо завыли.

* * *

Игорь подошел к столу, проверил пистолет. Заряжен. На предохранителе. Сама форма оружия не слишком удобная для руки, больше привыкшей к пистолету Стечкина или к табельному «ПМ». Но преимущество в отсутствии обычного неудобного глушителя – ствол в «ПСС» сделан так, что гасит выхлоп газов. Кобура поясная, маленькая. Это хорошо. В дороге, где полно постов ГАИ, такой пистолет лучше возить на голени с внутренней стороны, куда подобная кобура легко крепится. Это наглый молодняк, если останавливают, обыскивают. А он – человек уже в возрасте, к нему отношение более лояльное. Тщательного обыска можно не ждать. Так, разве что документы проверят… Игорь взял в руки холщовый, явно не входящий в комплект с бронежилетом пакет. Сам бронежилет вытащил, а пакет, присмотревшись, понюхал. Вот в чем дело. Именно от пакета и идет этот мерзкий запах. Чистый формалин, которым покойников пропитывают, чтобы не воняли. Только они, пропитанные, воняют уже иначе. А ты тут… Воображение… Нервы… Откуда притащил куратор эту тряпку? Вместо носового платка ему самому бы ее использовать!

Что же предстоит? Как себя вести?

Необходимые справки навести все-таки следует. Полагаться на куратора не стоит.

Игорь прошел в дальнюю смежную комнату, включил компьютер. Он долго не мог выйти в Internet, хотя время было уже позднее и обычно в такие часы линии были разгружены, но в конце концов вышел и связался с web-узлом, адрес которого месяц назад дал ему генерал Болотов.

* * *

Тогда Согрин ездил по родственным делам в Москву. А какие в его годы могут быть родственные дела – тоже похороны, как и нынешняя предстоящая поездка на Урал. Настроение, понятно, неважное, и в Службу Игорь заходить не хотел. Но большое здание на Хорошевском шоссе так и тянуло его неведомой силой. И он сам не заметил, как оказался рядом, прошел, не торопясь, мимо, будто случайно.

– Игорь… – услышал за спиной.

Обернулся.

Из остановившейся «Волги», из-за руля, что само по себе уже редкость для московских чиновников, даже военных, вышел красноносый тяжеловесный генерал-майор с папочкой в руках, этой папочкой и помахал еще раз Согрину.

Он узнал. Болотов. Володя Болотов. Только, когда они виделись в последний раз, сам Согрин был капитаном, а генерал был еще только майором и занимал в Чите должность начальника дешифровального центра при разведывательном управлении округа. Круто в гору пошел. По слухам, доходившим до Согрина, тому были свои причины. Чисто бытовые. Развод с женой, новый брак на хромой дочери какого-то большого чина из управления кадров генштаба, и что-то еще в том же роде. Впрочем, в армии поболтать и осудить кого-то, пошедшего кверху, любят не меньше, чем в других местах. Может быть, это просто сплетни.

Они обнялись, как старые друзья.

– Сюда? К нам? – спросил Болотов, большим пальцем показывая на здание.

– Нет, просто мимо решил пройтись. Сам не пойму, что тянет. Магнит натуральный, честное слово…

Засмеялся сам, понимая нелепость своего здесь появления. Непонятность и ненужность.

– А что же не зайдешь?

– А кто меня здесь помнит, кому я здесь сейчас нужен? Мои времена прошли.

Болотов несогласно и почти осуждающе покачал головой.

– Ну, брат, мы же не КГБ… Это их расшерстили, а нас пока не так трогают. Так что из старых волков кое-кто еще остался. Поседели, заматерели, но так же скалятся. Друзей давно минувших дней забывать нельзя.

– Ты, например, остался.

– И я тоже. Может, зайдем? У меня там коньячок хороший имеется. Как?

– Ну уж, если коньяк, отказываться грех… – развел Согрин руками и сам удивился. Он только что осознал, что пошел вот сюда, к зданию Службы, именно с надеждой случайно кого-нибудь встретить. Старого, хорошего знакомого. И встретил. Как наколдовал.

Пока оформляли пропуск, генерал терпеливо дожидался рядом, потом провел гостя через подвал в другое крыло здания, поднявшись на первый этаж, сразу за лестницей открыл дверь с кодовым замком, махнул рукой начавшему докладывать дежурному и провел в свой кабинет.

Кабинет просторный, как и полагается начальнику отдельной службы. Два компьютера.

– Зачем тебе два?

– Один в Сети, а на втором я, собственно, и работаю сам. К Сети его не подключаю, чтобы никто не влез. Интересные разработки есть… Это не то, что в старые времена. Когда над одной строчкой сорок шифоньеров работало, а толку, бывало, и не получалось… Помнишь?

– Помню… Что я могу помнить?… Знать мы, естественно, ничего не знали, но над твоей службой, признаюсь, дружно посмеивались.

– Все сейчас изменилось. И мы изменились.

– Да, живешь хорошо.

Болотов самодовольно, но добродушно заулыбался, только что по животу себя не погладил.

– Жаловаться грех. А я тебя, честное слово, прямо на днях вспоминал… – Генерал разлил граммов по пятьдесят коньяка в пузатые фужеры. – За встречу!

– Чин-чин!

Согрин потягивал коньяк маленькими глоточками, чувствуя разливающееся по телу тепло.

– А по какому поводу вспоминал? Или так просто?

– Не так просто. Тебе должно быть известно, что в мире вообще случайностей не бывает. Мне заместитель нужен.

Игорь развел руки.

– Ну какой из меня заместитель. Если бы ты в охранники меня пригласил, в телохранители, это я бы еще понял. А заместителем в техническую службу… У меня образования не хватит. Не потяну.

Генерал усмехнулся.