Псы над пропастью

– Разият? – переспросил старший лейтенант спецназа. – Это кто?

– Это мать братьев, – объяснил старший прапорщик. – Сарыбаш давно уже здесь работал. И мать прислала к нему младшего брата, чтобы старший за ним присматривал. Еще три года назад. Что-то дома у него стали возникать конфликты с полицией. Мне тогда прислали приказ за Ногаем присматривать. А Разият Чотаева просто хотела Ногая от его дружеской компании подальше спрятать. И сама часто приезжала.

– А сама она где живет?

– В каком-то поселке под Нальчиком. До нас доехать недолго, – старший прапорщик полиции желал показать свое знание всех мелочей местной жизни.

– И что дальше? – снова спросил майор Хаджимырзаев Солтанмурада.

– Уговорив Сарыбаша, что было само по себе трудно, потому что он не слышал наших доводов, мы двинулись в ущелье, чтобы хотя бы забрать тело и принести сюда. Не оставлять же его там, на съедение волкам. Только в ущелье легче отсюда добраться, чем с Сарматского плато. Там дорога почти прямая, по долинам идет. А оттуда пришлось сделать большой круг, идти по сложным профилям, да еще ночью. Там и днем-то пройти трудно, а ночью вообще… Но Аллах нас берег за благость намерений. – Солтанмурад при последних словах посмотрел на всех, мысленно регистрируя реакцию на упоминание имени Всевышнего, но присутствующие никак на это не отреагировали. – И мы все-таки добрались до ущелья. Там и днем ходить сложно. Все дно усыпано камнями. Ноги переломать легко. А ночью можно было пройти только с фонариками. Мы свои фонарики полностью посадили. Уже ни один не светит. Запасной аккумулятор только у Сарыбаша был. Он первым шел. Он брата и обнаружил. Ногай, конечно, был мертв. Там возможности спастись не было – высота большая…

– Сколько? – спросил старший лейтенант Ослябя.

– Там никто не измерял. Может быть, шестьдесят, может быть, семьдесят метров.

– Хорошая высота, – согласился старший лейтенант.

– Если не падать, – в свою очередь согласился Солтанмурад. – А если просто смотреть, то я бы предпочел смотреть снизу вверх, чем сверху вниз. Сверху не слишком приятно. Я-то еще ничего, я человек, выросший в горах и к высоте привыкший. А вот у некоторых туристов голова сильно кружится. Жаловались. У вас как, голова от высоты не кружится? – вопрос прозвучал с каким-то вызовом.

– Нет, у меня не кружится, – сказал старший лейтенант. – У меня больше тысячи прыжков с парашютом. Продолжайте, пожалуйста, рассказ.

Солтанмурад кашлянул в кулак и продолжил:

– Все пространство между камнями, на которые Ногай упал, было заполнено кровью. Кто-то из нас даже удивился – откуда в человеке столько крови…

– Я удивился, – подтвердил Биймурза. – Никогда не видел, чтобы столько крови из человека вытекло.

Солтанмурад продолжил:

– Просто море. Там земля под камнями плотная, кровь не впитывается. А ран от камней множество по всему телу, и из каждой раны кровь вытекала. Мы одеяло приготовили, чтобы Ногая на нем унести, поскольку носилок у нас с собой не было, но тут что-то странное с Сарыбашем началось. Сильно на него смерть брата подействовала. Сначала он спросил про «желтого дракона». Никто не знал, что это такое. А Сарыбаш в небо посмотрел и спрашивает: «А зачем тогда он над нами летает?» Я тоже в небо посмотрел. Небо было чистое. Никто над нами не летал. Потом Сарыбаш слегка успокоился, повернул брата так, чтобы он лежал подошвами в сторону Мекки, сломанную руку из-под спины вытащил и ровно положил, камень, как требуется, на живот пристроил и стал читать «Калимат-шахадат». Мы фонариками светили, аккумуляторы не жалели. Это и привлекло чье-то внимание. Сначала раздалась только одна автоматная очередь. И Сарыбашу пулей ухо оторвало. Я его перевязывал. А потом автоматчиков прибавилось, и стрелять стали из многих стволов. Мы, воспользовавшись темнотой, стали отходить. А автоматчики тоже кричали про «желтого дракона». Сарыбаш, как услышал, остановился и назад подался. Мы звали его, звали, он не послушал и навстречу стрельбе пошел. Тоже все твердил про этого «дракона»…

– А сам Сарыбаш «травкой» не баловался? – спросил капитан полиции Тотуркулов.

– Не замечал, – категорично ответил Солтанмурад.

– А вы сами?

– Исключено.

– Я рад за вас, – сказал майор Хаджимырзаев. – Протокол мы, как вы заметили, не вели, но записали ваши показания на диктофон. Ваши товарищи показания подтверждают?

Биймурза и Мараучу в знак согласия кивнули.

– Значит, когда распечатаем запись, все подпишете?

– Да, – ответили все трое.

– Мараучу, – вспомнил вдруг старший прапорщик Чолахов, – тебя же Ногай сюда позвал. Что там у него дома за неприятности были? Почему старая Разият его сюда отправила?

Мараучу слегка испуганно посмотрел по сторонам, словно ожидая подсказки от других спасателей. Но подсказки не последовало, и пришлось самому ответить, причем зная, что его слова возможно проверить, Мараучу вынужденно сказал правду:

– Там вокруг него какие-то парни из «Хизб ут-Тахрир аль-Ислами»[6 - «Хизб ут-Тахрир аль-Ислами» – полунеформальная, полутеррористическая организация, созданная в Иерусалиме в 1953 г. На территории бывшего СССР наибольшее распространение получила в Узбекистане. Действует также почти во всех республиках бывшего СССР, в России работает в Татарстане, в Башкирии, в северных республиках России и в других областях, занимается вербовкой в светских и интеллектуальных кругах, в основном среди сочувствующих студентов в университетах и в мечетях. Цель – исламская революция по всему миру и восстановление исламского халифата. Если какой-либо мусульманский пропагандист заговорит с вами о «халифате», то очень вероятно, что вы разговариваете с членом «Хизб ут-Тахрир».] вертелись. В друзья набивались. Тетушка Разият и решила от беды подальше отправить Ногая сюда.

– Вы тоже с ними знались? – спросил майор ФСБ. – И вас по той же причине сюда отправили? Ваша родная мать или тетушка Разият…

– Нет, меня Ногай позвал, потому что дома работы не было, – Мараучу говорил так просто и незатейливо, что ему легко верилось.

– Хорошо, – сказал капитан. – Солтанмурад, вы обещали нам принести журнал учета и номер телефона женщины, которая вызвала вас на Сарматское плато.

– Полторы минуты… – сказал Солтанмурад и вышел за дверь. Его товарищи двинулись следом.

Старший лейтенант спецназа ГРУ посмотрел на часы, словно желал проверить пунктуальность бригадира группы спасателей.

– Биллинг? – спросил старший лейтенант майора Хаджимырзаева.

– Это не совсем биллинг, но что-то типа того. Биллинг – это когда все звонки из района преступления анализируются. А мы проверим звонки только одного абонента…

Глава вторая

Солтанмурад вернулся даже раньше, чем обещал. Наверное, бегом бежал в соседний корпус, где располагается спасательная служба. Принес заложенную пальцем на нужной странице общую тетрадь большого формата, разлинованную под журнал учета. Положил раскрытой на стол, за которым сидели капитан полиции и майор ФСБ. Старший лейтенант спецназа ГРУ сидел сбоку от стола, а старший прапорщик полиции вообще на подоконнике, откуда ему хорошо были видны три монитора наблюдения за территорией, подвешенные на стене. Даже в такой ситуации Чолахов желал показать, что он работает и не отрывает от мониторов взгляда.

– Вот телефон, – Солтанмурад ткнул пальцем в строку.

– Кто записывал? – спросил майор.

– Погибший. Ногай. Он дежурил, когда позвонили.

– Звонили ему на мобильный? Или сообщили номер, с которого звонили?

– Звонили на стационарный телефон. У нас аппарат с определителем номера.

– Назовите номер телефона службы.

Солтанмурад назвал.

– Понятно. Вы свободны.

Но Солтанмурад еще чего-то ждал, может быть, хотел узнать мнение силовиков о случившемся и их действия относительно телефонного номера. Однако в его присутствии здесь не нуждались.

– Ты свободен. Иди, тебя твои парни ждут… – повторил старший прапорщик полиции, выпроваживая бригадира спасателей.

Солтанмурад растерянно кивнул и вышел.

– Не верю я ему, – сказал Чолахов. – Что-то темнит. Может, ссора какая-то была, и братьев в этой ссоре убили. А теперь нас путают.

– Разве сложно проверить? – спросил старший лейтенант. – Нужно только сходить в ущелье. Если там человек разбился, следы все равно останутся. И следы от пуль, если там стреляли, должны присутствовать.

– Легко сказать – сходить… – усмехнулся капитан Тотуркулов. – Этот вопрос займет не десять минут, а по крайней мере половину дня. Так, Гилястан Гирокаевич?