Департамент «Х». Кибер-террор

– Нет. Не знаю, к сожалению. Справляется?

– Мы пока провели одну операцию – довольно успешно и с большим резонансом, хотя все наши действия оставались в тени и останутся, надеюсь, навсегда. К вам я обращаюсь не просто потому, что вы, Владимир Алексеевич, боевой офицер с прекрасным послужным списком, выпали по воле случая и недальновидности вашего руководства из системы. У меня есть настоятельная необходимость в специалисте вашего уровня, причем обязательно владеющим испанским языком. Это я вам объясняю, почему выбор пал на вас, а не на других отставников, которых сейчас появилось, к сожалению, множество.

– К сожалению… Армию умышленно лишают самых боеспособных сил.

– Бывали в России времена не менее тяжелые. Если бы она не выстояла, мы бы с вами сейчас не беседовали… Итак, что касается вашей работы. Мы планируем привлечь вас к участию в боевой операции, по сути дела, полностью отвечающей вашему профилю. Это будет операция спецназа, но одновременно и операция Департамента «Х». Это я про характер действий говорю, а не про задействованные силы: участвует только оперативный состав нашего Департамента. Операция будет считаться для вас испытательным сроком. Если все пройдет хорошо, вы автоматически получите следующую звездочку на погоны и возглавите всю оперативную группу. Должностной оклад будет значительным. Я не помню в цифрах, но чуть ли не вдвое больше вашего прежнего. В ходе первой испытательной операции вы, естественно, познакомитесь и с содержанием нашей работы, хотя саму ее к основному виду деятельности можно отнести с большой натяжкой.

– Возможно, я соглашусь, товарищ генерал, – медленно произнося слова и все еще раздумывая, сказал Владимир Алексеевич. – Скорее всего, я соглашусь. Трудно мне без службы. Воспитан я так. Сколько времени вы мне даете на размышление?

– До завтрашнего утра. В десять ноль-ноль я вам позвоню. Если будете согласны, я за вами заеду, и вместе отправимся в Москву. Документы мы сумеем оформить быстро.

Кирпичников с минуту помолчал, разглядывая незамысловатые узоры на клеенке, и решился:

– Можете, товарищ генерал, не звонить. Сразу заезжайте…

Глава первая

Владимир Алексеевич Кирпичников сразу почувствовал некоторый холодок во взгляде майора Старогорова, так и не сменившего свои погоны пограничника ни на какие другие. В принципе, просто по-человечески, подполковник понимал вчерашнего капитана, только день назад ставшего майором. В связи с повышением в звании он вполне мог рассчитывать на то, чтобы официально возглавить оперативную группу, поскольку уже руководил ею в первой и пока единственной операции Департамента «Х». Даже, наверное, уже успел свыкнуться с этой миссией. Тем более что операция была признана удачной. Да и сам подполковник Кирпичников, изучая рапорты участников, не нашел, к чему можно придраться, кроме некоторых мелочей. Но это были именно мелочи, не стоившие внимания. Их вполне можно было отнести к персональному стилю проведения операции. И ожидания Станислава Юрьевича Старогорова были, наверное, вполне обоснованными. А тут откуда-то приходит подполковник то ли в отставке, то ли возвращенный из отставки – и сразу становится во главе группы, даже еще не ознакомившись с общим положением дел. Более того, после разговора с генерал-лейтенантом Апраксиным заявляет, что для успешного проведения следующей операции ему требуется еще несколько спецназовцев. И называет имена одного подполковника и двух майоров, своих сослуживцев, тоже отправленных в отставку в процессе развала армии, названного реформой. А генерал соглашается.

Это уже существенно снижало шансы майора Старогорова когда-нибудь и при каких-нибудь обстоятельствах снова стать командиром группы. А командовать ему, кажется, понравилось. Тот факт, что Кирпичникова пригласили в Департамент «Х» с испытательным сроком, как планировали взять и перечисленных им офицеров, служил слабым утешением. Те же самые условия предложили недавно и самому Старогорову. Но Станислав Юрьевич был человеком военным и умел подчиняться, а личные амбиции предпочитал прятать.

Владимир Алексеевич заметил это и оценил, надеясь, что на их служебных отношениях такая двусмысленная ситуация не скажется. Если группа растет численно, значит, она должна расти и качественно; следовательно, для выполнения более сложных задач требуются и более опытные военные специалисты. Это младшим по званию пришлось принимать ситуацию как данность, и майор Старогоров, кажется, быстро смирился. По крайней мере, на занятиях по боевой подготовке он уже даже стал улыбаться новому командиру, который эти занятия и проводил, желая выяснить, кто чего стоит в обычном для спецназа темповом марше, стрельбе, в силовых упражнениях и в единоборствах. Конечно, в капитане Косте Радимове – тоже, кстати, новоиспеченном – подполковник Кирпичников не сомневался. Все-таки это профессиональный офицер спецназа ГРУ, точно такой же, как он сам. Владимир Алексеевич больше присматривался к бывшему начальнику погранзаставы и особенно к бывшему военному медику, тоже получившему майорские погоны, – Тамаре Васильевне Ставровой. После просмотра личного дела, где было записано, что Тамара Васильевна – обладатель второго дана по карате кёкусинкай, Кирпичников почувствовал легкую настороженность. Он уже многократно сталкивался с каратистами и считал, что они, особенно приверженцы кёкусинкай, имея высокое мнение о себе и своем овеянном легендами стиле, плохо приспособлены к простому армейскому рукопашному бою. Нанести удар ногой и даже иногда рукой могут, но встречный удар рукой в голову сразу остужает их боевой пыл. Это естественные последствия выступлений на татами, где запрещены удары руками в голову. Основатели стиля кёкусинкай хорошо понимали, что удар кулака гораздо эффективнее удара ноги: и резче, и точнее, и от него меньше шансов защититься. И потому хотели обезопасить своих спортсменов. Но в настоящей рукопашной схватке нужны другие навыки. Там допускаются любые удары. Что подполковник сразу и продемонстрировал Тамаре Васильевне. Блокировав сначала ее маваши-гери[1 - Маваши-гери – круговой удар ногой в карате.], потом сейкен-шито-цуки[2 - Сейкен-шито-цуки – удар согнутой в локте рукой в живот.], подполковник маховым ударом локтя с короткой дистанции сразу отправил майора на пол. И хорошо еще, что он, сам оставаясь без защитного шлема, заставил Тамару Васильевну шлем одеть, иначе ходить бы ей потом с синей половиной лица. Но даже через шлем она почувствовала силу удара и от продолжения схватки отказалась. Типичное поведение спортсмена-каратиста.

– Нужно тренироваться в «рукопашке», майор, – строго сказал Владимир Алексеевич. – Радимов! На тебя возлагаю роль наставника. Подготовь майора по общей программе. Только шлем снимать не разрешай – женская голова слегка отличается от мужской.

– Понял, товарищ подполковник, – улыбнулся капитан.

Майор Старогоров в рукопашном бою был слегка получше Ставровой, но тоже имел заметные пробелы в защите. И потому Костя Радимов получил еще одно дополнительное задание.

– Предупреждаю, что навыки рукопашного боя в предстоящей операции проекта «Конкистадор» понадобятся нам всем. Это мое предположение, основанное на изучении доступных материалов, а не прихоть любителя подраться. Поэтому предлагаю форсировать тренировки. Перед занятиями получите у профессора Иванова персональное энергетическое оборудование.

– А что это такое? – спросил Старогоров. – Иван Иванович нашел способ, как нас энергией подпитывать?

– Нет, к сожалению. Но наши специалисты, кажется, нашли способ, как за счет нас подпитывать приборы. Тоже дело хорошее, а то я со своей группой в прошлом году на Кавказе неделю без связи сидел…

Оборудование, испытать которое офицерам оперативной группы предлагалось уже на подготовительном этапе к проведению операции, внешне было достаточно простым. На разных участках тела, где обычно температура бывает более высокой, пластырем крепились контакты-приемники, от которых тонкие провода, также прикрепленные к телу пластырем, тянулись к сравнительно небольшому конденсатору тепловой энергии, умещающемуся в кармане или в чехле на поясе. Рядом крепился тоже компактный химический генератор, преобразующий тепловую энергию в электрический ток, по замыслу создателей, способный при постоянном использовании обеспечивать подзарядку трубки спутниковой или сотовой связи.

– Самое теплое место на человеческом теле – в паху; извините, Тамара Васильевна, вас это тоже касается. Там устанавливаются наиболее крупные контакты-приемники, – объяснил Иван Иванович Иванов. – Сейчас трубки заряжать не будем, пока носим на себе контрольные приборы. Чем больше физическая нагрузка, тем выше будет температура тела. Значит, вы должны действовать с полной нагрузкой и себя не жалеть. Но при этом соблюдать осторожность, поскольку контрольные приборы хрупкие.

– Я слышал, что при разложении тела тоже много энергии выделяется, – мрачно пошутил майор Старогоров.

– Да, это известный процесс, – невозмутимо ответил профессор. – Однако там должны использоваться другие приборы, только химические, способные на сложные реакции, но они в носке неудобны; кроме того, требуются катализаторы, ускоряющие процесс гниения плоти. Мы эту тему имеем в виду, но пока не разрабатываем, поскольку варианты использования весьма специфические и не отвечают основным требованиям, в частности, не проходят по условиям мобильности.

Тамара Васильевна ушла в соседний кабинет, чтобы там прикрепить контакты к своему телу. Офицеры-мужчины друг друга особенно не стеснялись и со своей задачей справились быстро.

– Конкистадоры готовы к выполнению проекта «Конкистадор», – пошутил капитан Радимов.

– Занимайтесь по своей программе, – спокойно предложил Иван Иванович. – Ваш аделантадо снимет показания приборов и даст указания на завтрашние испытания.

– Аделантадой вы, наверное, товарища подполковника величаете? – спросил майор Старогоров. – Красивое имя…

– Это не имя. Аделантадо… Кстати, слово не склоняется. Так в средние века называли командира группы конкистадоров, – показал профессор свою эрудицию.

– Это, конечно, и не должно склоняться, – согласилась, входя в кабинет, Тамара Васильевна. – Попробуйте-ка склонить нашего командира. Он как дуб на земле стоит. Настоящий несклоняемый аделантадо.

– Стараюсь, – Владимир Алексеевич скромно пошевелил крепкими плечами…

Через несколько дней всей группе пришлось срочно пройти через процедуру многочисленных прививок от всякой тропической гадости типа малярии и прочих чисто южных болезней. С прививками торопились еще и потому, что некоторые из них необходимо было через какое-то время повторить. Медсестра зачем-то им объясняла, что и от чего она колет. Наверное, профессиональная привычка, и чтобы самой не забыть. Соотнеся названия заболеваний с названием операции да еще и с возведением подполковника Кирпичникова в экзотическую должность аделантадо, оперативникам нетрудно было догадаться, где будет проходить сама операция. А когда после прививок командир повел группу на занятия по испанскому языку, сомнения и вовсе отпали.

– Помнится, в детстве я горячо мечтал в Латинской Америке побывать, – сказал майор Старогоров. – Каждую книгу из библиотеки, что находил по теме, зачитывал до дыр. Я вообще любил в детстве про путешествия читать.

– Я все же оставляю в живых надежду, что ты из детского возраста вовремя вышел, – заметила майор Ставрова. – Чтобы с тобой не пришлось нянчиться в боевой обстановке, которую нам обещает аделантадо.

– Не переживай, Тамара, я уже книжек вообще не читаю. Времени не хватает.

– И это зря, – серьезно сказал подполковник Кирпичников. – По моему заказу в библиотеке отложили соответствующие книги, я советовал бы загрузить вечернее время чтением. Пока у нас режим не казарменный, можно читать дома.

– Жена возмутится, – возразил майор. – Она постоянно находит, чем меня дома загрузить.

– Это приказ, – спокойно, но категорично сказал Владимир Алексеевич.

Старогорову осталось только развести руки в стороны, показывая свою невозможность возразить. Приказам он привык подчиняться.

– Лучше в библиотеку заглянуть пораньше. Вечером мы будем заняты испытанием спецтехники в реальной обстановке. До реальной обстановки будем опробовать ее во дворе. Выработка навыка.

– В реальной, товарищ подполковник, это как? На Кавказ вылетаем? – спросил капитан Радимов, привыкший считать реальной только боевую обстановку.

– А ты не знаешь, что с благословления правительства и Кавказ, и Памир у нас теперь в каждом доме и в каждом дворе, – нехотя ответил Кирпичников. Но пояснения дал уже более деловым тоном. – Будем вечером милиции помогать, чтобы собственный опыт приобрести. По материалам прошлой операции, насколько я помню, была отмечена отличная работа Тамары Васильевны с джойстиками.

– Ее похвалили заслуженно, – отметил майор Старогоров и с одобрением посмотрел на невозмутимую Тамару, привычно не реагирующую на комплименты в свой адрес.

– И отлично. Вы у нас будете ведущим оператором. Я даже поговорю с генералом, чтобы вам за это доплачивали как специалисту высокой квалификации. Но следует, Тамара Васильевна, и дублера подготовить. Радимов, я вижу, просто рвется в бой. Обучайте его. Здесь джойстик чуть-чуть другой, – подполковник показал свое знание предыдущей операции группы. – Но принцип тот же. Система несложная. Дети справляются успешно.

Кирпичников не стал говорить, что это тоже приказ. Но тон сказанного не позволял усомниться. Новый командир сразу начал с категоричных приказов. Это, впрочем, никого не смутило.

Капитан же Радимов, радостный оттого, что полку спецназовцев его ведомства уже прибыло и еще прибудет, готов был согласиться с тем, что он действительно рвется овладеть джойстиком.

Опробовали оборудование сразу после обеда. В кабинет к оперативной группе зашел руководитель научно-испытательной бригады Владимир Иванович Авсеев, который перед первой операцией обучал группу работе с проекционным оружием. Вообще Авсеев был, как он сам себя называл, не столько научным, сколько передаточным звеном. Он со своими помощниками проводил первоначальные испытания оборудования в кабинетной и полевой обстановке и потом передавал оперативникам для испытаний в боевой. Но перед тем, как провести испытания в «поле» и написать полный отзыв, следовало изучить то, что следует испытывать. В обязанности Владимира Ивановича входили и преподавательские функции.

– Машина готова, господа офицеры, – сказал Владимир Иванович, войдя после приглашения в кабинет. – Можем приступать.

– Мы больше привыкли к форме обращения «товарищи офицеры», – поправил штатского испытателя подполковник Кирпичников. – Так будет лучше.

– Это я от особого расположения, уважительно, – улыбнулся Авсеев, показывая свое прекрасное настроение.

– А зачем машина? – спросил Старогоров. – Мы куда-то едем?

– Летим, – объяснил руководитель научно-испытательной бригады. – Вернее, отправляем машину в полет. Тамара Васильевна, вы готовы взять бразды правления в свои руки?