За морем где край земли

***

Солнце весь день высоко стояло в небе, и южный ветер наполнял паруса, так что гребцам ещё ни разу не пришлось взяться за вёсла. Дважды корабли разминулись с плавучими льдинами. На одной из них, проплывшей совсем близко, заметили огромного белого медведя. Хозяин льдов стал пленником отколовшейся от берега льдины, увлёкшей его в нежданное путешествие. Увидав корабли, зверь издал громоподобный рык, далеко разнёсшийся над волнами. Медведи хорошие пловцы. Когда льдина вновь приблизится к берегу, туманной полосой видневшемуся на востоке, он благополучно выберется на сушу.

Вечером вдалеке показался силуэт ледяной горы. Весной огромные куски льда размером с целый остров приплывают с севера и долго блуждают по морям, пока солнце не растопит их. Но когда такая гора в самом начале своего пути, встреча с ней опасна для мореходов – глыба льда может раздавить любой корабль, а потому от неё стоит держаться подальше. Впрочем, вскоре гора исчезла и больше не появлялась.

Ветер всё ещё был попутным, и корабли уверенно скользили по волнам на северо-запад. С наступлением сумерек люди улеглись на палубе, и только дозорные на корме и носу оставались бодрствовать, всматриваясь в сумеречную даль…

…Хрольв проснулся от холода, который коварно забрался под сползшую на бок волчью шкуру. Солнце вставало над сонным морем, разгоняя своими лучами туман. Ветер совсем стих, и тишину вокруг нарушал только слабый плеск волн о борт корабля.

Хрольв сел. Второй корабль маячил в тумане, в одном полёте стрелы за кормой. Кормчий спал, привалившись к борту и закутавшись с головой в меховой плащ. Все остальные тоже спали, даже дозорный у форштевня, которому полагалось непрерывно бодрствовать. Какая-то смутная тревога зашевелилась внутри, поднялась откуда-то из глубины и подступила к самому горлу.

Хрольв встал и быстро прошёл вперёд. И тут тревога его ожила – впереди, раздвигая туман, возникло огромное белое пятно. Корабль, которым никто не правил, двигался навстречу огромной ледяной горе.

Хрольв схватил висевший на поясе рог и затрубил.

– Вставайте! – крикнул он и затрубил снова.

Пока команда приходила в себя, он уже отдавал приказы:

– Парус убрать! Гребцы на вёсла! Руль вправо!

Вёсла застучали о края гребных люков, заскрипели снасти – корабль оживал на глазах. Но как же медленно! О боги, как медленно!

Гора приближалась. Вот она впереди, кажется уже прямо перед самым форштевнем. Вот сейчас белая громада нависнет над кораблём, раздастся треск ломающегося дерева и ледяная вода хлынет через борт. И никакие усилия рулевого уже не спасут судно от этого столкновения.

– Гребцы! – крикнул Хрольв. – Левый борт! Гребите что есть сил!

Вёсла ударились о воду, брызги взлетели над бортом. Корабль медленно начал менять курс.

– Гребите быстрее!

Казалось корабль изогнулся в дугу, напрягся, и вот наконец со страшным скрипом стал поворачивать.

– Теперь оба борта! Гребите все! Гребите!

Корабль, словно выпущенная из лука стрела, рванулся с места и заскользил по волнам, огибая ледяную глыбу. Хрольв оглянулся. У второго корабля было больше времени для манёвра, и он уже был в безопасности.

– Прошли! – воскликнул кто-то.

Хрольв посмотрел вперёд. Льдина продолжала свой путь, понемногу отдаляясь.

– Впереди! – вдруг раздался крик. – Берегись!

Но Хрольв уже увидел и сам – ещё одна льдина, значительно меньше первой, но столь же опасная, возникла из тумана перед кораблём.

– Руль влево! – Скомандовал Хрольв.

– Зажмёт между льдинами!

– Успеем. – Лицо Хрольва было спокойно. – Гребите!

Гребцы налегали на вёсла, и судно, снова изменив направление, пошло в обход нового препятствия.

Стена льда медленно вырастала над правым бортом. Вот она уже совсем близко… А потом расстояние до неё снова начало увеличиваться. Теперь льдина была уже не опасна – корабль двигался вдоль неё, понемногу отдаляясь.

Хрольв снова оглянулся назад. Со вторым судном всё было в порядке – оно обошло обе льдины с другой стороны.

– Успели, – спокойно сказал Хрольв.

Больше никто не проронил ни слова.

***

Льдины встречались всё реже. Безбрежную морскую гладь сменили протянувшиеся по правую руку, насколько видит глаз, однообразные очертания плоского, каменистого побережья. Удача снова была на стороне мореходов – ветер поменял направление, и теперь уверенно направлял корабли вдоль скалистых берегов на юго-запад.

– Добрый знак! – повторяли гребцы, за всё время путешествия лишь пару раз бравшиеся за вёсла. – Добрый знак!

Каменистые пустоши сменились сосновыми лесами, которые подступали кое-где к самому морю. Острова и островки, встречавшиеся тут и там, также сплошь были покрыты лесом. Гренландцы, большинство их которых в своей жизни не видели настоящих лесов, с изумлением смотрели на это чудо. Хрольв же, совершивший шесть походов в эти края, был спокоен и равнодушен.

Один из гребцов по имени Скалагрим не выдержал и воскликнул:

– Почему наши предки выбрали для своего поселения холодный, безлесный остров на краю земли? Почему не отправились дальше, в этот благодатный край?

Хрольв поморщился и, продолжая пристально всматриваться в берег, нехотя обронил:

– Скрелинги.

– Что?

– Здесь чужая земля. И мы здесь чужие. Те, кто здесь поселился, плохо окончили. Эти леса кишат скрелингами.

Несколько раз корабли приставали к берегу, чтобы пополнить запас воды и передохнуть. Но Хрольв не стал разбивать здесь лагерь и велел плыть дальше.

– Что мы ищем? – спрашивали его спутники.

– Подходящее место, – отвечал он, не отрывая взгляд от берега.

Наконец, через пять или шесть дней этого скучного плавания вдоль густо заросшего лесом побережья, деревья отступили от воды, открывая обширные, поросшие высокой травой прогалины.

– Здесь, – сказал Хрольв и указал на широкий подковообразный залив, в который открывалось русло небольшой реки.

Корабли вошли в реку и поднялись немного вверх по течению. Лес словно расступился в стороны, и берега по оба борта представляли собой широкие, залитые солнцем поляны.

Хрольв, который как будто начал узнавать местность, искал что-то взглядом прищуренных глаз, и не мог найти.

Наконец он велел причаливать, и оба корабля повернули к берегу.

Сосны с любопытством смотрели на нежданных гостей и о чём-то перешёптывались, качая косматыми головами. Выбравшиеся на берег гренландцы останавливались и настороженно осматривались. Незнакомый, непривычный мир обступал их со всех сторон, неведомые доселе запахи и звуки будоражили их слух и обоняние, невероятные картины открывались их глазам.

Хрольв пошёл вперёд, не спуская глаз с недалёкого леса. Казалось, он искал признаки какой-то опасности, но всё вокруг было спокойно, лишь шум деревьев да крики птиц нарушали тишину.

Походив туда-сюда, Хрольв вернулся на берег.

– Лагерь будет здесь, – сказал он. – Вытаскивайте корабли.

Работа закипела. Корабли выволокли на берег, убрали мачты, подпёрли борта брёвнами. Гренландцы стали выгружать свои нехитрые пожитки. Вовсю застучали топоры, а в небо взвились дымы от костров.

Хрольв снова отошёл в сторону от суетящихся на берегу спутников. Он прошёл шагов двадцать, присел и ножом разворошил землю. Под корнями травы обнаружился слой пепла.

– Ты бывал здесь раньше? – Спросил подошедший сзади Эйнар.

Хрольв повернул голову.

– Мы стояли здесь десять зим назад. Весной пришли скрелинги. Мы сожгли лагерь и ушли на юг.

Из лесу на поляну осторожно вышел олень. Он некоторое время с любопытством разглядывал копошащихся на берегу людей, потом неспешно прошёл по краю поляны и скрылся в чаще.

– Он не боится, – глядя в след животному, сказал Хрольв. – Значит людей здесь давно не было. Это хорошо.

***

Гренландцы соорудили на поляне несколько небольших домов из брёвен, а чуть поодаль – кузницу, чтобы плавить болотное железо и ковать гвозди, ножи и наконечники для копий. А на самом берегу несколько человек уже сооружали корабельный сарай. Корабельный сарай – это утроба, из которой явится на свет новый корабль. За него возьмутся позже, ближе к осени, когда будет заготовлено вдосталь вяленого мяса на зиму и подходящего дерева для строительства. Может позже рядом поставят ещё один сарай, и к весне будет целых два корабля, которые нагрузят лесом и железом и поведут, через море, к берегам Гренланда.

Хрольв трудился со всеми не покладая рук. Он сам раздувал меха и ковал гвозди. В этом деле ему не было равных.

Беда пришла нежданно, когда с моря, подсвеченные заходящим солнцем, появились три корабля. Два небольших, а третий – огромный, с резными бортами и рогатой головой чудовища на форштевне.

Хрольв оставил работу и громко затрубил в рог. Но и без того все уже увидели корабли и собрались на берегу, настороженно переговариваясь, и оружие было в руках у каждого.

Корабли приближались. Громко пропела труба, потом другая. Самый большой корабль первым врезался в прибрежный песок, и с его бортов посыпались вооружённые люди. Два других причалили слева и справа.

Несколько человек двинулись в сторону гренландцев. Они тоже все были вооружены. Широкоплечий воин в высоком шлеме шёл впереди, положив на плечо широкий боевой топор.

– Эй! – крикнул он, остановившись в двадцати шагах. – Кто вы такие и кто ваш вождь!?

– Мы люди из Вестербюгдена что в Гренланде, и я, Эйнар, сын Торгрейва здесь главный! – отвечал Эйнар, выступив вперёд.

Пришелец подошёл ещё ближе, окинул юношу презрительным взглядом с ног до головы, переложил секиру на другое плечо, смачно сплюнул и сказал:

– Я спрашивал вашего предводителя, а тут какой-то сопливый юнец…

– Я Эйнар сын Торгрейва здесь главный! – вспыхнув от гнева повторил Эйнар.

– Нет ли тут иного вождя, посерьёзнее? – Пришелец оскалил зубы в безобразной усмешке и огляделся по сторонам. Его бойцы поддержали его слова дружным хохотом.

Хрольв пока что стоял позади и не вмешивался. Он подозвал к себе Ульфа и сказал ему вполголоса:

– Возьми троих людей, смолу и головни и костра. Идите лесом к их кораблям. Если они нападут, то все побегут сюда. И тогда вы зажжёте один или два корабля, если сможете.

Ульф кивнул и поспешил исполнять приказание.

– Так что же? – Пришелец широко расставил ноги и буравил Эйнара взглядом маленьких глаз под нависшими бровями. – Стало быть, ты вождь этого сборища неудачников?

– Мы!.. – юноша запнулся. – Я…

– Всё ясно. Слушай же меня, юнец! Горе-путешественники с ледяного острова, знайте, вы заплыли на чужую землю. Здесь я хозяин. Поэтому я заберу весь лес, который вы нарубили, и всё железо, которое вы добыли.

– Клянусь небом этому не быть! – воскликнул Эйнар, стиснув рукоять меча, так, что побелели пальцы.

– Потише, юнец! – Пришелец оскалился и снова перекинул секиру на другое плечо. – Больше говорить с тобой я не буду…

– Ну так со мной может поговоришь? – Хрольв раздвинул своих и вышел вперёд. Кольчуга его блестела на солнце, а топор он держал в опущенной руке.

– Кто ты такой? – Пришелец сощурился.

– Прежде я хотел бы знать кто такой ты, – спокойно отвечал Хрольв.

– Родители назвали меня Асмунд. Но люди зовут меня Хюмир13-Скала, потому что череп мой твёрд как камень. Ещё ни один боец не смог меня одолеть, и два меча сломалось об мою голову!

– А не тот ли ты Асмунд-Скала, который бился с Гримом Торвальдссоном и снёс ему голову одним ударом?

– Да, это я укоротил жизнь какому-то Гриму на Овечьих островах14, но это было давно, не меньше девяти зим минуло с тех пор… А ты… я видел тебя прежде…

– Имя моё Хрольв, а отца моего звали Хравн.

– Клянусь богом, я знаю тебя! – воскликнул Асмунд. – Мы ходили с тобой на Свальбард!15

– Да, так и было. Тогда ты был моложе, хотя и такой же задиристый.

– Хорошо! – Асмунд повеселел. – Тогда я возьму у вас только половину добра и не торону ваши корабли.

Хрольв рассмеялся и покачал головой.

– Ты делишь добычу, которая ещё не твоя, Хюмир-Скала!

– Нас больше, а вы хуже вооружены, – сказал Асмунд.

– Твоя правда, – согласился Хрольв. – Но это не помешает нам вас победить.

Асмунд расхохотался и смеялся долго. Потом он махнул рукой и крикнул:

– Люди! Сюда!

Его воины стали прыгать с кораблей на берег и собираться за спиной своего предводителя.

– По обычаю древних времён, – сказал Хрольв, – предлагаю тебе решить исход битвы поединком.

Асмунд снова рассмеялся.

– К чему это? Нас больше и мы сильней. Мы возьмём и так всё, что захотим. Разве нет?

– Может и так. Но немало воинов погибнет в этом бою. Если же мы сразимся с тобой, погибнет только один.

– Сказки про древние времена, – осклабился Асмунд. – Боги и герои. Это было давно. Так давно, что никто уже и не вспомнит. К чему теперь говорить об этом?

И, обернувшись назад, он крикнул:

– Вперёд, моя верная дружина! Покажите этим гренландцам как остры наши мечи!

Громкие крики и лязг железа были ему ответом. В тот же миг пришельцы бросились в атаку.

– Сомкните строй! – скомандовал Хрольв. – Копья вперёд!

Стук мечей о щиты, треск ломающихся костей и крики сражающихся разнеслись над берегом, заглушив все остальные звуки.

Хрольв растолкав людей впереди себя кинулся к Эйнару. Тот отбивался сразу от трёх противников.

– Ко мне! – крикнул Хрольв, высоко подняв секиру.

Двое воинов кинулись на него, но Хрольв увернулся от их ударов и тут же рассёк одному из них руку, а второго опрокинул наземь, подставив ему подножку. Эйнар между тем неумело размахивал мечом перед лицом третьего бойца, но тот, увидав рядом нового, более сильного противника, не решался вступить в бой и потихоньку отступал.

Хрольв бросил взгляд в сторону берега, где виднелись корабли пришельцев. Там было пусто и тихо.

– Убивайте! Убивайте всех! – Кричал Асмунд, потрясая секирой. Его шлем свалился и обнажил бритую голову, обезображенную ужасными шрамами.

– Сразись со мной! – крикнул Хрольв и двинулся к нему.

– Тебя я убью с большим удовольствием! – отвечал Асмунд и, подняв оружие, зашагал навстречу противнику.

Хрольв снова глянул на берег. Никого. Потом оглянулся назад. Было видно, что гренландцы проигрывают – пришельцы теснили их к лагерю. Ну что ж, поглядим! Эта битва ещё не кончилась!

– Во славу древних богов! – воскликнул Хрольв и пошёл на врага.

– Я убью тебя! – закричал Асмунд, размахивая топором над головой.

Увернувшись от смертоносного удара, Хрольв пригнулся до самой земли и, зачерпнув горсть песка, швырнул её в лицо противнику. Асмунд выронил оружие и остановился, протирая глаза. И тут же Хрольв размахнулся и что есть силы нанёс удар сверху вниз и разрубил ему череп до самых зубов.

– Не так уж крепка твоя башка, Хюмир-Скала, – усмехнулся он, упёрся ногой в грудь поверженного врага и двумя руками выдернул свою окровавленную секиру.

И в тот же миг на берегу запылал корабль – Ульф и его товарищи сделали своё дело. Увидев гибель своего вождя и внезапный пожар, пришельцы разом обратились в бегство.

– Бейте их! Догоняйте! Бейте! – крикнул Хрольв.

Два корабля уходили прочь, один догорал на песчаной отмели. Хрольв сел на камень. Почти два десятка гренландцев лежали мёртвыми и ещё очень многие были ранены. Пришельцы оставили на берегу тридцать трупов. Впрочем, это было уже не важно.

***

На следующее утро похоронили убитых. Пока священник бормотал над ними молитвы, оставшиеся гренландцы собрались на берегу около кораблей.

– Мы потеряли половину людей, – сказал Хрольв. – Часть убиты, часть ранены и неспособны работать. Наши враги ушли, и мы не взяли никакой добычи. Полагаю, что мы должны погрузить всё, что у нас есть, на корабли и отправляться в обратный путь, пока не настали холода и льды не закрыли нам дорогу на север.

– Мы должны были здесь зазимовать и построить два корабля! – воскликнул Эйнар. – Так было задумано!

Гренландцы одобрительно закивали головами.

– Всё так, – отвечал Хрольв. – Но судьба распорядилась иначе. У нас мало людей, и даже если нам удастся построить хотя бы один корабль, то кто поведёт его?

– Новые корабли мы можем тащить привязав к нашим двум кораблям! Для этого людей у нас хватит!

– Но тогда нам всё равно придётся провести здесь зиму. Многие раненые её не переживут.

– Но мы и собирались зазимовать! Мы справимся! – сказал Эйнар и обратился к гренландцам. – Я ваш вождь в этом походе! Согласны ли вы подчиниться мне?!

– Согласны!

Хрольв пожал плечами.

– Что ж, – сказал он, – раз ты вождь, тогда ты и приказывай.

– Мы должны следовать замыслу моего отца. Мы остаёмся.

– Остаёмся чтобы умереть.

– Остаёмся чтобы победить! Согласны ли вы остаться?!

– Согласны! – сказал Ульф.

– Мы подчинимся тебе! – сказал Скалагрим.

– Что ж, пусть будет так, – хмуро согласился Хрольв.

***

Раньше топоры непрерывно стучали в корабельном сарае, а из кузни с утра и до вечера доносились удары молота. Но теперь людей не хватало – когда часть гренландцев отправлялась на охоту, заготовлять лес и строить корабль было некому; когда же они шли валить деревья, начинали истощаться запасы мяса, и приходилось бросать всё и снова браться за охоту. К концу лета так и не было заготовлено достаточно дерева для строительства хотя бы одного корабля, а большая часть вяленого мяса, которое рассчитывали оставить на зиму, была съедена. В сарае валялись несколько готовых шпангоутов, недоделанный киль да необработанные доски, к которым давно никто не притрагивался.

Эйнар суетился, что-то кричал, бегал от корабля к кузнице, сам хватался за работу, но толку от этого было немного. Хрольв только качал головой и продолжал делать гвозди.

– Почему ты так спокоен?! – как-то раз вспылил юноша. – Дела идут из рук вон плохо, а ты спокоен, будто у нас всё отлично!

– Я говорил, что нужно возвращаться, – невозмутимо отвечал Хрольв, продолжая стучать молотком по куску железа. – Ты не послушал. Было время передумать…

– Мы остались, потому что так было задумано в самом начале похода!

– Если первоначальный замысел оказывается невыполним, от него следует отказаться. Твой отец позвал меня, чтобы я помог тебе советом. Но, я вижу, тебе не нужны советы.

– Мой отец!.. – Эйнар стиснул кулаки. – Мой отец!..

– Что?

– Ничего.

Юноша нахмурился и побежал прочь. Хрольв проводил его взглядом, потом отложил молоток и пошёл на берег. И долго стоял там, глядя как река перекатывается через камни и в прозрачной воде то и дело мелькают силуэты рыб.

***

Это был один из тех погожих осенних дней, когда лето ненадолго возвращается, чтобы в последний раз согреть солнечным теплом остывающую землю. Но трава на полянах уже пожухла, а листья дубов начинали багроветь. И только сосны, надменно качая своими вечнозелёными вершинами, не хотели признавать смену времён года.

Хрольв медленно шёл, петляя между огромными стволами деревьев, погружённый в свои мысли. Солнечные лучи пронзали листву и золотились на растянутой между ветвей паутине. Хрольв досадливо смахивал эту паутину, когда она попадалась ему на пути, а та липла к лицу и рукам, словно хотела удержать его навсегда в этом сонном осеннем лесу.

Охотники только что загнали оленя и, привязав к длинной палке, поволокли в лагерь. Хрольв не пошёл с ними. В последнее время он всё чаще вспоминал своё одиночество в доме на краю ледника, и желание уйти подальше от людей в эти моменты становилось необычайно сильным. Но даже когда он уходил вверх по реке или далеко в лесную чащу, ему казалось, что и здесь люди преследуют его. Вот и теперь раз или два ему почудилось, что кто-то идёт следом, прячась за стволами деревьев. Вот даже тень мелькнула и ветка хрустнула под ногой! Хрольв остановился, отгоняя наваждение, а потом продолжил свой путь.

Некоторое время спустя он вышел к ручью. Хрольв подошёл к самой воде, присел на корточки, стащил с себя рубаху и стал умываться. Вода была холодной, но Хрольв, привыкший умываться снегом в самый лютый мороз, этого не замечал.

И тут он вдруг вздрогнул и замер. Ему снова почудилось… Нет, не почудилось – позади ясно послышался шорох. Хрольв резко распрямился и обернулся, и человек, стоявший прямо у него за спиной, испуганно прянул назад, вскрикнул, замахал руками и, потеряв равновесие, повалился на землю.

– Эйнар? – Хрольв шагнул вперёд, собираясь подать юноше руку. Но тот быстро вскочил на ноги и попятился. Лицо его было бледно, а глаза бегали из стороны в сторону. Только теперь Хрольв увидел в его опущенной руке дрожал обнажённый меч.

– Эйнар!?

Юноша отступил ещё на несколько шагов, зацепился за торчащий из земли корень и снова едва не упал.

– Ты шёл за мной? – Хрольв перевёл взгляд с меча на лицо юноши, покрывшееся вдруг лихорадочным румянцем.

– Да, я шёл за тобой, – одними губами прошептал Эйнар.

– Зачем? Чтобы убить меня?

Эйнар молчал. Хрольв упёр руки в бока и смерил его пристальным взглядом с ног до головы.

– Хорошо же, – сказал он. – Я отвечу за тебя. Ты пришёл отомстить за своего отца. Так?

– За моего отца, – глядя куда-то в сторону, проговорил Эйнар.

– Отомстить ударом в спину?

– Ты ведь поступил тогда так же.

– Я? Ты спрашивал меня. Я сказал, что это был честный поединок.

– Ты солгал. Мой отец рассказывал, что ты застал его внезапно. Ты хотел забрать у него женщину. Сигню. Мою мать. Моя мать любила моего отца, а ты хотел взять её силой.

Хрольв расхохотался и долго смеялся, запрокинув голову, и кадык неровно дёргался под его коротко остриженной бородой. Эйнар растерянно смотрел на него, и лицо его снова стало бледным, словно первый снег в горах.

Кончив смеяться, Хрольв тряхнул головой и глянул ему в глаза.

– Твой отец, – сказал он, – назначил мне встречу на берегу. Но пришёл туда не один. С ним было ещё трое, и все они были с оружием. Копьём, ножом и голыми руками я сразил этих троих. А потом твой отец бежал. Я догнал его, и мы бились на прибрежных камнях, в волнах прибоя, где я изувечил его правую руку. Я мог бы его убить, но не стал этого делать. Как оказалось потом, напрасно…

Эйнар отступил ещё на шаг. Лицо его стало серым, как небеленое полотно.

– Я не верю тебе, – он говорил так, словно чья-то рука сильно сжала его горло.

– Мы бились из-за женщины, из-за твоей матери, это правда, – продолжил Хрольв. – Она любила меня, но её родители решили отдать её Торгрейву, потому что он пообещал большой свадебный выкуп. Он был богат, а я нет. После того, что случилось на берегу, твой отец привёл на тинг16 двух лжесвидетелей, которые рассказали, будто бы я вероломно напал на него и его людей. Тинг объявил меня вне закона, и я бежал в Маркланд. А когда я вернулся, Сигню уже стала женой твоего отца. Тогда я поселился в доме на краю ледника, и если бы он не послал за мной…

Тут Хрольв вдруг осёкся, а потом снова расхохотался.

– Так вот зачем позвал меня Торгрейв! – Переведя дух, воскликнул он наконец. – Надо было мне догадаться! Не для того, чтобы я помог тебе вернуться из этого похода живым, а для того, чтобы ты меня в этом походе прикончил!

Эйнар опустил голову. Руки его теперь дрожали сильнее.

– Ну так что же, – сказал Хрольв, – я теперь всё сказал. Хочешь со мной биться – бейся сейчас. У тебя меч, а у меня только нож. Но ты юн, а я опытен. Так что это будет вполне честный поединок.

– Нет! – вдруг почти что закричал Эйнар. – Нет! Не может быть!

И, развернувшись, побежал прочь.

***

Липкая осенняя сырость стала подкрадываться к лагерю. По утрам лужи покрывались тонкой коркой льда, а на ветках деревьев серебрился иней. Днём солнечные лучи разгоняли туман, и вместе с ним таяли первые признаки приближающейся зимы. Но стоило солнцу уйти за тучи, как холодный ветер приносил с собой ледяное дыхание северных льдов, и редкие хлопья снега начинали кружить в воздухе.

Звери, ранее бывшие лёгкой добычей охотников, теперь держались в стороне от лагеря, и охотникам приходилось уходить всё дальше в погоне за дичью. В эти походы Хрольв и Эйнар теперь никогда не ходили вместе. Они вообще обходили друг от друга стороной. Особенно Эйнар, смотревший теперь на Хрольва так, как будто видел перед собой не человека, а тролля. Они говорили между собой всего несколько раз, да и то на людях и по делу.

В тот день гренландцы, как обычно, отправились в лес. Мелкий дождь сменился редким снегом. Лёгкий туман растекался между деревьями, так что ниже половины человеческого роста всё тонуло в сырой полумгле. Опавшие листья шуршали под ногами.

Они не успели отойти далеко от лагеря, когда внезапный шум и крики нарушили их планы.

Прямо из-под ног одного из охотников вдруг выскочил человек и пустился наутёк.

– Эй! Стой! Держи! – раздалось с нескольких сторон.