Во всем виноват Колобок

Так что, дядя Саша был занят тем, что, начав поливать огород, практически на весь день, ну разве что за исключением небольших перерывов на отдых, оказался потерян для общества. Общество тоже не предавалось лености, и праздности: Ванюня собирался в город, Ботаник в поисках пищи для ума и желудка, вернее будет сказать: газет и прочих полиграфических чудес, обследовал деревню и ее окрестности, ну а вновь, в прямом смысле этого слова, испеченный член общества – Колобок наблюдал за происходящим во дворе. Иными словами, все были заняты, все были при деле.

Вот ведь какая странная штука жизнь. Наверное этой странностью, она и примечательна для бездельников. Живет и живет себе человек: на работу ходит, детей воспитывает, с женой бывает, что, ругается, а бывает, что, нет – живут душа в душу. Такое происходит сплошь и рядом и давным-давно уже никого не удивляет.

Удивляют же события необычные и непривычные, а вернее, редко происходящие или происходящие в единичных случаях, так сказать, штучный товар. Ну например, нашел на улице монетку в десять копеек – ничего удивительного. Сам не удивился и никого этим не удивил. А вот если нашел на той же улице тысяч, этак, двадцать, рублей! Тогда да. Тогда сам удивился, и всех, кто узнал об этом, удивил. Дело не в том, что кто-то позавидовал, а кто-то нет, дело в другом. Десять копеек гораздо проще найти на улице, чем двадцать тысяч, вернее, шансов больше. Ну или в какую-нибудь лотерею много денег выиграть: проиграть, так вообще, запросто! Выиграть рублей сто – более-менее обычное дело. а вот миллиона два-три – даже не знаю с чем и сравнить…

Дело то не в деньгах и не в джек-потах, хотя без денег тоже никуда, нужны они. С ними, с деньгами, как раз все понятно. Каждый знает, что это такое.

Другое дело с чудесами. Если верить Колобку, то никаких чудес вовсе и не бывает, а бывают события, которые происходят до того редко, что люди если и назвали о них, но забыли, а потому и назвали, чудесами.

Тот же, никому неизвестный старик, поймавший Золотую рыбку, согласитесь такое не каждый день бывает.

Или нырнул мальчишка в самой обыкновенной речке, хоть и называется она Москва-река, и вытащил кувшин. А в нем аж сам Старик Хоттабыч, джинн, самый настоящий. А бывает, что и кирпич на голову с крыши упадет, хотя, крыша покрыта железом и никаких кирпичей там отродясь не было. А этот бац, и упал.

Если к упавшим на головы кирпичам отношение у людей двоякое: на свою голову «поймал» – мягко говоря, отрицательное, а если на какую-то чужую, то бывает, что и, приятно.

Отношение к чудесам несколько отличается. Разумеется, человек, заполучивший ту же Золотую рыбку или джинна, будет рад этому, хоть и не сразу сообразит, что с ними делать. Но он вряд ли побежит рассказывать знакомым и незнакомым людям о счастье его посетившем, все будет происходить втихаря.

Вот и Колобок сказал дяде Саше, мол, не говори никому, что я у тебя появился, ни к чему хорошему это не приведет. Так вот, об обладателях таких чудес становится известно гораздо и гораздо позже, когда все, что было нужно их обладателям, уже сделано и повлиять на произошедшее, уже невозможно. Вот так наверное и появляются на свет сказки: что-то, когда-то произошло, но, известно об этом стало много лет, а то и сотен лет, спустя. Потому, узнав о них, наверное, дабы успокоить себя и не расстраиваться за зря, называют такие события сказками.

Может быть о чудесах становится известно гораздо позже еще и потому, что непонятно, по какому принципу они распределяются. Почему именно этот старик поймал Золотую рыбку, а не другой и точно такая же ситуация с кувшином, в котором джинн оказался?

Если посмотреть на этих счастливчиков, а вернее, прочитать о них, то ничего такого примечательного и вовсе нет, люди как люди. Интересно, по какому принципу они, эти чудеса, распределяются между людьми?

Одному все, ну или почти все, чего ни пожелает, а другому ничего, сколько он не старается. Наверное это можно сравнить с музыкальным слухом: у кого-то он есть и даден неизвестно за что, а второй его напрочь лишен хоть и любит петь. Иногда даже таким людям говорят: «Делай что хочешь, только не пой.» Но они продолжают петь, и приходится не то, чтобы слушать, а слышать их пение. Интересно, а вот медведи на уши «наступают» по просьбам, так сказать желающих, или же исключительно по собственной инициативе? Наверное, как и в случае с чудесами, по собственной. Чудес желают все и любят их все. Но просят о них не все, а их обладателями, так вообще, становятся единицы.

Так и в случае с дядей Сашей. Живет себе мужик и живет, и вроде бы всем доволен и ничего ему больше-то не надо. Конечно, что-то, разумеется, надо еще, но он предпочитает об этом молчать и хранить в себе, а не кричать о своих желаниях день-деньской. И вот непонятно, почему и тем более, непонятно, за что, появляется у дяди Саши говорящий козел Ботаник, а теперь еще и Колобок. Ну вот как это назвать, если не чудом?

Конечно, чудеса – штука хоть и редкая, но хорошая. Но, чтобы, как в дядисашином случае, два чуда в одни руки, это перебор!

Наверное там, у них, у тех, кто эти чудеса среди людей распределяет, что-то сломалось и пошло не так. А может быть и туда коррупция проникла, хотя что-то не похож дядя Саша на коррупционера. Вот она, неизвестно насколько суровая, реальность и ничего не попишешь. Приходится мириться и принимать ее такой, какая она есть.

***

Время течет, день продолжается. Дядя Саша, покончив с поливкой огорода, принялся что-то пилить и строгать, не иначе глаза подсказали, что без этой отпиленной и обструганной деревяшки в хозяйстве никак, а Колобок продолжал наблюдать за тем, что происходило во дворе. Может быть он не особо то и наблюдал, а просто думал о чем-то о своем только ему известном, все может быть.

– А, появился! Где шлялся то? – дядя Саша отвлекся на появившегося Ботаника, который через персональный лаз в заборе, прошел во двор и теперь пил воду из куриного тазика. – Где был, спрашиваю?

– Ходил дядя Саша, питался. Комбикорм штука вкусная, но подозрительная. А вдруг там ГМО какое есть? Так и в скорпиона недолго превратиться. – напившись воды ответил Ботаник.

– Опять какой-то ерунды начитался?

– Не, это я из твоего телевизора слышал. Ты передачу про еду смотрел, а звук включил громко, вот я и услышал.

– Ты и так уже превратился, что дальше некуда, – засмеялся дядя Саша. – Лучше иди, познакомься с новым жильцом. Ох, чует мое сердце споетесь вы с ним и тогда совсем не будет мне от вас покоя. Вон, на подоконнике, в кухне лежит, иди, поговори.

Ботаник отправился знакомиться и подойдя к окну кухни, вдруг неожиданно для самого себя, подобно той собаке, уселся на «пятую точку».

Вроде бы удивление не входило в число добродетелей Ботаника, но тем не менее, он был удивлен увидев шар, по цвету напоминающий свежеиспеченный хлеб и два глаза-бусинки смотревшие на него. Был еще рот, но по-первости, Ботаник не обратил на это внимания.

– Привет. Стало быть ты и есть Ботаник? – спросил Колобок.

– Стало быть и есть. А ты, то кто будешь? – слегка ошалев, но быстро приходя в свойственное ему грустно-философское расположение духа, ответил и спросил Ботаник.

– Колобок я, Колобок, может слыхал?

– Так ты из сказки, что-ли?

– И этот туда же. Не из какой я не из сказки, из теста я. – усмехнулся Колобок. – А сам-то ты откуда такой говорящий, может это ты из сказки?

– Не, я из деревни. Говорят, это инопланетяне надо мной поработали, какая-ж это сказка.?

– Понятно, передовые технологии значит.

– Может и передовые, только один я здесь такой, остальные все, самые обыкновенные.

– Не переживай, и я тут один такой. А теперь, получается, что двое нас таких. Вместе, веселее будет. Слушай Ботаник, ты бы меня просветил, что за деревня, что здесь еще есть интересного, куда я хоть попал-то? Сидя на подоконнике, много не увидишь, а ты тут все знаешь, ходишь везде.

– А ты к нам надолго?

– Не знаю. Да и куда мне идти-то, тем более что и ног у меня нет?

– А как тогда передвигаться собираешься? Все равно ведь, куда-то, да пойдешь.

– Еще не знаю, придумаю что-нибудь. Давай сделаем так: как дядя Саша отойдет куда, ты мне все обо всем расскажешь, договорились? – подмигнул Колобок.

– Договорились. Обычно он после обеда ложится отдохнуть на часик-другой, вот мы тогда с тобой и поговорим. А пока пойду я схожу на почту, там сейчас должны старые газеты выбрасывать, ты не скучай тут. – с этим Ботаник отправился к своему персональному входу-выходу в заборе, оставив Колобка в одиночестве.

Колобок смотрел на двор, смотрел и думал. О чем он думал и как думал, узнать не представляется возможным, и еще, теперь он ждал возвращения Ботаника. Колобку очень надо было знать, что происходит вокруг? Зачем ему это? Колобок, даже если и спросили, толком ответить не смог бы, просто ему это было надо.

Тени от деревьев и вообще от всего, что могло их отбрасывать, уменьшившись в размерах и, наконец-то, сообщили о том, что наступил или вот-вот наступит, полдень, и что пришло время обедать, а после этого, можно немного и отдохнуть.

Дядя Саша, отложив свои бесчисленные хозяйственные дела, отправился в дом, где умывшись, принялся разогревать обед:

– Ну ты как здесь, не заскучал? – спросил дядя Саша Колобка, доставая из холодильника то, чем собирался обедать.

– Нет. С Ботаником познакомился. Он на почту пошел, сейчас должен вернуться. Дядь Саш, а ты переставь меня на стол что под окном, Ботаник придет, мы с ним поговорим о том, о сем, ну чтобы тебе не мешать, – попросил Колобок.

– Ага, все-таки снюхались, уже и секреты появились. А не боишься, что галки склюют?

– Не боюсь, я слово заветное знаю. Так поставишь меня на тот стол?

– Поставлю, поставлю. Вот Ботаник придет и поставлю, а пока, поесть надо. – сказал дядя Саша, присаживаясь за стол, на котором помимо огурцов-помидоров уже стояла довольно-таки приличная миска с дымящимся борщом.

Покончив с обедом, дядя Саша переложил Колобка на блюдо. На ощупь, Колобок оказался больше похож не на свежий хлеб, а скорее, на каучуковый мяч, но дядя Саша уже ничему не удивлялся. Вынес во двор, и поставил блюдо с Колобком на стол:

– Ну сиди, дожидайся своего дружка, раз галок не боишься, а я пойду подремлю часок, все-таки с утра на ногах.

Стоит сказать, что галки на Колобка не обратили никакого внимания, так что агрессия с их стороны ему не угрожала, Колобку больше ничего не оставалось делать, как лицезреть двор в ожидании возвращения Ботаника, который не заставил себя долго ждать и предстал перед Колобком во всей красе и с клочком газеты во рту. Видимо он так торопился, что второе действие – поедание прессы, проделывал на ходу, да немного не успел.