Этюд в чернильных тонах

– Не обращайте внимание, дорогуша, – произнес Виктор Сарджент, заметив смятение молодой женщины. – Единственная на кого Элиас Каббэдж смотрит с любовью – это графиня Пинборо.

– Думаю, есть кое-что еще, что беспокоит мистера Каббэджа.

– Что же?

– Мое существование само по себе, – ответила Юджиния и тут же пояснила. – Как секретаря. Кто-нибудь из здешних знал о ваших планах нанять себе помощницу?

Писатель потер подбородок.

– Не уверен… Нет.

– Так я и думала, – радостная от собственной правоты заявила молодая женщина. –Чуть ранее в поезде вы назвали жителей Литтл-Пин-Гроув благонравной общиной, но поверьте мне – нет более консервативного и закостенелого общества, чем такие вот благонравные общины. А уж сколько скелетов хранится в их шкафах…

Мистер Сарджент лукаво улыбнулся и, склонив голову, произнес:

– Наблюдательность тоже в числе ваших богатств, не так ли? Я так и знал, что под парой платков скрывалось что-то еще. Знаете, миссис Смит, мне нравится открывать в вас все больше новых граней. Вы никогда не думали стать писательницей? Мне кажется, из-под вашего пера могло бы выйти увлекательное чтиво.

– Спасибо за комплимент, сэр. Я польщена. Признаюсь, мне импонирует писательство. В детстве я часто придумывала истории, записывала их в тетрадку, а потом зачитывала окружающим. Те истории были наивными, но других от ребенка никто и не ждал. Теперь же… – Юджиния задумалась.

– Что теперь? – заинтересовался писатель.

– Теперь я выросла, – выдохнув, ответила женщина. – Детской наивности нет места в моей жизни. А чтобы написать увлекательное чтиво, как вы выразились, нужно иметь соответствующий опыт.

Виктор Сарджент громко рассмеялся.

– И все же вы очень наивны, миссис Смит. Даже по прошествии стольких лет! Открою вам маленький писательский секрет: чтобы написать хорошую книгу не обязательно иметь богатый опыт. Собственный, во всяком случае. Если писатель обладает достаточным уровнем воображения и легким слогом, то ему все под силу. Таково мое жизненное кредо, дорогуша, – мистер Сарджент подхватил легкую сумку, единственную, что не смог унести дворецкий, и направился к дверям Литтл-Пин-Хауса. – Говорите не имеете соответствующего опыта? Пусть так… Присмотритесь к деревенским, миссис Смит. Вы сами сказали – у них полно скелетов. Вот вам мой совет. А теперь идемте. Я продрог до костей.

Холл Литтл-Пин-Хауса был мрачен и старомоден. Внутри, как и снаружи, сказывалось отсутствие крепкой хозяйской руки. Правда, было чисто: рыцарские доспехи блестели, а картины не обросли пылью и паутиной, как оно обычно бывает в похожих домах.

Откуда-то справа послышались шаги и голоса. Один из них принадлежал дворецкому.

– Леди Хельга, да послушайте вы меня! Постойте!

– Прекрати свой скулеж, Каббэдж! И хватит меня задерживать!

– Мистер Сарджент он…

Но было поздно. Прежде, чем дворецкий смог рассказать что-то своей хозяйке, графиня Пинборо буквально влетела в холл. На ней было темно-синее бархатное платье и меховая накидка.

– Виктор! – скрипуче воскликнула она, сделав ударение на «о».

– Графиня! – воскликнул в ответ мистер Сарджент, выпустил сумку из рук и раскинул руки в стороны, словно именно он был радушным хозяином этого дома. – Как рад я нашей новой встрече!

Леди Хельга расплылась в довольной улыбке, открыла было рот, чтобы ответить любезностью на любезность, но тут за спиной писателя она заметила Юджинию. Миссис Смит отчетливо смогла разглядеть, как радость жизни покинула морщинистое лицо хозяйки, и на нем застыла эмоциональная смесь из возмущения, брезгливости и страха.

– А… Это… Кто… – забормотала старая графиня. Она переводила взгляд с писателя на молодую женщину и не могла подобрать нужных слов.

– Позвольте представить, – возникший за ее спиной дворецкий пришел ей на помощь. Холодным тоном он резко произнес: – Миссис Юджиния Смит. Секретарь мистера Сарджента.

От услышанного лицо Хельги Оверкаст залилось краской, а маленькие сухие ручки резко сжались в кулаки.

Глава 3

Юджиния смотрела на графиню Пинборо и понимала, что не сможет проникнуться к ней теплыми чувствами. Очевидно, что леди Хельга была вздорной старухой и ее одиночество, на которое ссылался мистер Сарджент, было следствием, а не причиной дурного характера. Миссис Смит попыталась найти хоть что-нибудь, что вызовет в ней расположение к хозяйке поместья, но и тут вынуждена была признать поражение. Как и Виктор Сарджент, графиня Пинборо не отличалась красотой. Но и шарма ей тоже недоставало. Седые волосы небрежно убраны назад. Голос гортанный. Необычайно бледные глаза горели холодным блеском ненависти. Тонкие губы сжались от недовольства. Она разве что не шипела. Что ж, Юджиния без спроса проникла на ее территорию. Стоило ли винить леди Хельгу в попытке защитить то, что она считает своим?

Миссис Смит выдохнула. Был только один способ снизить напряжение.

– Для меня большая честь познакомиться с вами, леди Пинборо, – вежливо и учтиво произнесла молодая женщина.

– Да неужели? – с вызовом ответила на вежливость хозяйка дома.

Юджиния проигнорировала выпад и продолжила в той же миролюбивой манере:

– Мистер Сарджент очень ценит вас. Всю дорогу только и говорил о том, как обязан вам всем, что у него есть.

Озлобленное недовольство, омрачавшее лицо графини, сошло так же быстро, как и появилось, а его место заняло снисходительное самодовольство.

– В самом деле? – произнесла графиня, вновь расплываясь в улыбке. Она подошла к писателю и положила ему руку на плечо. – Спустя столько лет, ты все еще помнишь?

Писатель немного смутился, взял руку графини в свою и осторожно поцеловал ее.

– Как я могу забыть вашу доброту, леди Хельга?

Графина Пинборо жеманно усмехнулась. В глазах заискрилась нежность.

– Я всего лишь полила семечко. Талант в тебя заложил Создатель, – она погладила его по щеке и, как будто с облегчением выдохнула. – Я рада, что ты снова здесь. Твоя комната готова. Как и кабинет. Располагайся и приходи в столовую. Я распоряжусь, чтобы Бамблби подала закуски.

– Благодарю, графиня! – отсалютовал писатель и размашистыми шагами поспешил к лестнице.

Удивленная таким поведением нанимателя Юджиния опешила, но нашла в себе горсть гордости, чтобы прочистить горло и привлечь, таким образом, внимание к своей персоне.

Мистер Сарджент вздрогнул, остановился и развернулся на каблуках.

– Леди Хельга, – обратился он к графине, – надеюсь, для миссис Смит тоже найдется место в вашем гостеприимном доме?

– Нет, – грубо и резко ответила та.

– Но почему? – искренне удивился писатель, а Юджиния одарила его снисходительным взглядом.

Хельга Оверкаст начала бормотать что-то бессвязное.

– К сожалению, подготовить еще одни апартаменты не представится возможным, – Каббэдж снова пришел на помощь хозяйке. – Вы, правильно сказали, сэр. Дом графини Пинборо славится своим гостеприимством. Еще Шекспир, побывавший в поместье, писал своей жене, что путника в Литтл-Пин-Хаусе ждет приятная компания, сытый ужин и мягкая постель. Однако, и вы это знаете, большинство комнат дома давно стоят закрытыми. В отличие от вашей. Если бы вы только дали знать, что приедете не один… графиня бы сделала все, что в ее силах… – дворецкий покосился на хозяйку, и та решила ему подыграть, закивав головой.

– Именно так. Если бы я только знала… – леди Хельга театрально сцепила руки в замок и склонила в покаянии голову.

– Кажется, я понял, что допустил ошибку… – смутился мужчина. – Но что же делать миссис Смит, скажите на милость? Где ей теперь ночевать?

– В «Старом лисе», – снова нашелся с ответом Элиас Каббэдж. – Дороти Синклер будет рада сдать комнату миссис Смит.