Сады Жарден

– Дима, убереги меня от лишних подробностей. Что сделано, то сделано.

– Я найду ее и проведу с ней жесткий разговор. Наверняка у нее была веская причина.

– Наверняка, – вздыхая, согласился Владимир Львович. – Иначе зачем она еще по-твоему разнесла дом нашего доброго друга и коллеги? Мы ведем борьбу с прогнившим монархизмом, с его застарелостью и в этом мы ни одни. У нас есть союзники во всех властных структурах, начиная с местных управ и заканчивая кабинетом министров. Все они трудятся на благо нашего общего дела. Все они нам как братья. А Александра поступила своевольно и безрассудно пролив их кровь. И это не хорошо, Дима. Ей придется заплатить за это.

– Владимир Львович, она не знала, что творила. И моя вина в этом есть. Это я виноват.

– Твоя самоотверженность похвальна, мой мальчик, но бесполезна, – мужчина достал маленький пакетик с зерном и рассыпал горсть на земле, приманивая птиц. – Я и ты, и все мы каждый день рискуем жизнями, ради общей цели. А что же делает она в это время? У меня есть связи в полиции, говорят, она связалась с тем офицером. Их часто видели вместе. Боюсь, Александра Григорьевна уже не с нами. Ей не составит труда сдать нас полиции при удобном случае. Да, у нас много союзников, но и противников хватает. Лишние проблемы новой власти будут не нужны.

– Это правда? Все, что вы мне рассказали правда? Саша и, правда, больше не с нами?

– Боюсь, что все именно так, – вздохнув, ответил Владимир Львович. – Такова суровая правда. Как бы больно это не звучало.

– И что мне теперь делать? – тихо, опустив голову, спросил Дмитрий.

– Не тебе Дмитрий, а нам. Ну, же! Взбодрись. Это наше общее дело. Александра Раскова… Возможно сможет нам послужить сама того не зная. Сегодня вечером в Гельсингфорс отправляется поезд, в котором поедет ряд делегатов от финского сената. Печально, что поезд так и не доедет до места назначения.

– Но причем тут Саша?

– Ее объявят террористкой, подорвавшей поезд. Это уж я как-нибудь устрою. Новой власти понадобится сильный внутренний враг. Во всяком случае, так должны думать массы.

– А что с ней будет потом? Если ее схватят, то узнают, что она не виновна.

– Не схватят. Во всяком случае, мы не позволим этому случиться. Ладно, довольно разговоров. Нас не должны так долго видеть вместе. Вот, возьми хлебушка. Пусть думают, что я подкармливаю бездомных. А пока что мне пора, – Владимир Львович поднялся на ноги. – Ах да, Дмитрий, совсем забыл тебе рассказать последние новости. Николай в ставке отрекся от престола. Теперь мы в одном шаге от нашей общей мечты.

Тем временем Алексей, закончив приготовления к отъезду, вернулся на квартиру к Вере:

– Саша, Мария, собирайтесь. Нам пора.

– Я рада, что с тобой все хорошо, – обрадовавшись его возвращению, Вера бросилась его обнимать. – Но будь осторожен.

– Спасибо за беспокойство. Но не думаю, что нам что-то может угрожать. Главное аккуратно попасть на поезд, а дальше будет проще.

– Я надеюсь, что мы еще увидимся. Мне бы этого очень хотелось, – Вера хоть и пыталась сдерживать слезы, получалось у нее это не очень.

– Ты всегда сможешь приехать к нам, если этого не сможем мы.

– Обязательно.

– Все, ждать больше нельзя. Нужно выходить. Времени почти не осталось.

– Да, выходим, – согласилась Саша, и как только смогла остаться с Верой наедине обратилась к ней: – Прости меня за все. Надеюсь, мы еще увидимся.

– Я еще понянчаю ваших детей, – отмахнулась от нее девушка и крепко обняла, прошептав на ухо: – Береги его. Обещай, что сбережешь.

– Обещаю.

– Я верю тебе. А теперь иди. Не стоит заставлять его ждать.

19. Петроград, 1917 г.

Петроград стал небезопасен, поэтому многие, кому было куда податься, старились покинуть этот ставший за несколько последних лет несчастливым город. Вот и на Финском вокзале к полудню образовалась небольшая толчея, которая нашим героям была лишь на руку.

Саша была достаточно узнаваемой личностью. Поэтому было решено, что ее лицо будет прятано за темной вуалью, да и в одежде стоит избегать ярких красок. Так им удалось беспрепятственно добраться до перрона, где при посадке в вагон людей досматривали полицейские, среди которых оказался и Константин.

– Кого мы хоть ловим-то? Кто-нибудь девку эту в глаза-то видел? Подорвали, на уши поставили, а толком ничего не объяснили! – возмущался один из полицейских.

Это был высокий худощавый мужчина с маленьким круглым лицо и русого цвета волосами и усами.

– Замолкни уже! – раздраженно рявкнул на него Константин. – Только и делаешь, что жалуешься с самого утра? Я видел ее. Понял. Так, что будет случай – не упустим. Батюшки!

Константин замечает Алексея и начинает движение в его сторону. Алексею ничего не остается сделать, как оттолкнуть девушек вглубь толпы:

– Саша, держи билеты. Увидим уже в купе.

– Алексей Владимирович? – Костя рад видеть своего начальника, хоть и удивлен. – Разве вы не отправились в варьете?

– Костя? – Алексей пытался оставаться спокойным. – Да, но нет там никого. Решил первым делом вокзалы осмотреть. Ты то, как тут очутился? Помнится, я давал тебе задание перекрыть отходы из города.

– Так, Алексей Владимирович, я их и перекрываю! Вокзал самое подходящее место для этого? А что с Вами? Вы как-то взволнованы?

– Ну, ясно, – Алексей задумчиво осматривается по сторонам и замечает, как Александра и Маша прибиваются к группе человек и обходят заграждение стороной. – Что ты говоришь? Прости, отвлекся.

– Алексей Владимирович, я ведь все понимаю. Я Вас знаю как никто. Мне можете довериться, – Костя переходит на шепот. – Это ведь все из-за танцовщицы? Вы расстроены, тем фактом, что я оказался прав, и она действительно оказалась террористкой. Вы разочарованы и чисто по-мужски я Вас прекрасно понимаю…

– Да, Костя! – Алексей видит, как девушкам удается сесть в вагон. – Ты совершенно прав. Но знаешь, я, пожалуй, пойду. Вы тут и без меня справляетесь хорошо. Будьте бдительны господа! На тебя, Константин, вся надежда.

Алексей прощается с коллегами и уходит. Не заметно от них он проникает в тот же вагон, что и Саша с подругой ранее.

В купе Саша заняла место у запотевшего окна. Мария села рядом. И присутствие близких ей людей рядом ее пугает. Ей все-таки страшно. Очень и очень страшно. Вдруг все пойдет не по плану. Вдруг кто-нибудь пострадает? Она кладет свою руку себе на грудь и прислушивается к стуку сердца. Бьется. Легко улыбнувшись, она прикладывает руку к стеклу и оставляет на нем свой след.

– В детстве мы с братом всегда любили оставлять свои отпечатки на окнах. Нам казалось, что так время останавливается в той точке, когда мы были очень счастливы. Мама ругалась на нас, а отец всегда защищал, – грустно произнесла девушка. – Кажется, будто это было лишь во сне. Я же никогда никому не рассказывала как оказалась у Игната, как до того хотела спрыгнуть с моста. Все это время я пыталась быть другим человеком, а ведь настоящую меня никто не знает. Порой даже мне кажется, что я забыла тем, кем являюсь на самом деле. Вся моя жизнь одна большая загадка, которую я унесу с собой в могилу. А я не хочу этого. Я не хочу, как Лиза умереть и быть забытой. Как-то поздно я поняла, что хочу, чтобы меня помнили! Что хочу оставить след после себя.

– Саша… – эти слова обескуражили Марию. – Не говори глупости! Тебя помнят и будут помнить! Прекрасную Пурпурную царицу Петроград еще не скоро забудут! Да, и Лиза не забыта. Ты и я, мы помним ее, а пока помним, она будет жить среди нас.

– Маша, я хочу… Нет! Я должна тебе все рассказать! И пусть сейчас не самое лучшее для этого время, – она сделала паузу и умоляюще посмотрела на подругу, и когда та согласно кивнула продолжила:– Я родилась в богатой семье промышленника. Моему отцу принадлежало несколько фабрик в губернии. У нас была большая и крепкая семья. Родители видели меня великой балериной, от чего отдали с самого раннего возраста на уроки балета. Они нас очень любили, но особенно они превозносили Мишу. Мой старший брат был самым лучшим в мире. Я его очень любила… Но пришла война и Миша ушел на фронт. Дела у отца шли хуже и хуже, пока он окончательно не разорился. Его так называемые друзья и пальцем не пошевелили, чтобы помочь нам. Он стал пить. А потом…потом пришло известие…наш Миша, Миша которого мы так любили, был убит. Это очень подкосило всех нас. Отец стал пить еще больше, а мама все чаще плакала по ночам. Потом начались побои. Отец бил мать, меня и младших братьев и сестер за малейший проступок. В один такой день, он избил мать до полусмерти и бросился на маленького брата, который хотел защитить ее. Я тогда только пришла, и когда увидела все это – бросилась на него. Я не помню, как так получилось, но я его толкнула. Толкнула так, что он упал и расшиб себе голову… В тот день я совершила свое первое убийство. Я убила своего отца.

– Саша, остановись. Тебе не обязательно все это проживать заново…

– Нет, нет. Мне нужно этим с кем-то поделиться. Прошу выслушай меня до конца! – она положила свои теплые руки на руки Маши.

– Хорошо.

– В тот день я сбежала из дома. Я…Я не помню, как оказалась на мосту. В легком пальто, я перелезла через перила и готова была отпустить руки, но меня остановила Лиза. В ту ночь, она слонялась по городу в поиске ночлежки и, идя мимо, она заметила меня. Она плакала и что-то говорила, но я лишь помню ее глаза: большие, открытые и бесконечно добрые. Такими глазами смотрел на меня Миша. Лиза в ту ночь, разожгла во мне надежду на лучшее, и эта надежда не угасала во мне до дня ее смерти. Я не знаю, как мне жить дальше. Последние события совсем меня вывели из колеи. Я не хочу больше так жить.

– Подумай о себе! Ты молода, красива! У тебя есть Алексей! Он любит тебя!

– Леша очень хороший, но он слишком добр ко мне. Я тоже его люблю, поэтому и не хочу, чтобы он был со мной рядом. Это слишком опасно. Я всегда совершаю неправильные поступки. Из-за своего гнева на весь мир я связалась с плохими людьми. Я помогала им получать информацию, и однажды чуть было не помогла им убить неповинных людей. После моего побега они будут искать меня, они не успокоятся и рано или поздно найдут. И в этот день, я не хочу, чтобы Леша был рядом со мной.