Как исчезает власть

А они, как не крути, а будут положены в угоду так называемому самолюбию и не совсем разумному упорству.

Несомненно, что к фактам создания определенных предметных ценностей, вплоть до каких-то там произведений искусства и тому подобного, приложены самые обычные человеческие руки из нашей русской среды, и они по праву принадлежат действительно России.

Но, к великому сожалению, для всех нас в настоящее время право какой-то частной собственности оказалось сильнее нас самих, а иначе не было бы низложено так обозначенное советское государство, а вместе с этим и не образовалось то, что имеем сейчас.

Это значит, что пренебрегая старым, мы не можем пренебречь и всем тем, о чем идет речь. Ибо так будет несправедливо, ибо наша затеянная во времени правда выступает на мировой арене как-то однобоко.

А это говорит о том, что мы на самом деле не такие, какими хотим выглядеть в глазах остальных, а значит, делаем только то, что абсолютно выгодно нам самим.

Качества такого рода нигде не ценятся, и абсолютно правы все другие, что указывают на это и намеренно подливают масла в огонь пока еще не совсем сильно разбушевавшейся вокруг нас войны.

А она, несомненно, вспыхнет, если мы и далее будем проявлять свое витиеватое упорство и продолжать провоцировать Запад своими воинственного рода наклонениями.

То, что Россия сильна – знают все прекрасно. Отчасти, потому и не нападают.

Но слишком уж активное бряцание оружием и пренебрежение какими-то общемировыми стандартами такого рода отношений, способны вызвать очень серьезную реакцию со стороны тех государств, которым не по нраву наша страна, особенно в том виде, в котором она находится сейчас.

Я не предлагаю сдаться или откровенно выложить все и передать в чужие руки, словно откупаясь от какого-то назойливо дотошного кредитора.

Речь может идти только о моменте законной передачи всего того, что так же законно должно было перейти к кому-то по наследству или быть передано ранее, как истинным владельцам по самой истории развития народов Земли.

Речь здесь может идти только о моменте торжества справедливости и соблюдения общепринятых норм законности.

Относительно то же, должны проделать и иные государства, в распоряжении которых находятся кое-какие уже наши средства и предметы, исторически принадлежащие нам самим.

Согласитесь, что так было бы лучше для всех.

С одной стороны – с нас сняли бы все претензии, существующие в этом направлении.

С другой – мы намеренно получили бы друзей в лице наших же соотечественников, вынужденно проживающих где-то за пределами страны и имеющими своеобразный политический вес в той среде, где они находятся.

Решение такого рода вполне позволило бы многим из них, наконец, вернуться на Родину и заметно оживить весь наш так называемый отечественный истеблишмент, который, кстати, за годы существования новой России так и не смог по достоинству занять соответствующее место на мировом уровне.

Разбросанные по Земле корни благородства должны вернуться в Россию – так можно было бы об этом сказать, но, в то же время, возникает некоторая опасность в связи с некоторым недопонимаем многих людей истинного значения этого слова, в большинстве своем воспринимаемого всеми за какое-то упраздненное во времени барство.

И особенно это страшно звучит именно в это время, когда позиции самых простых людей заметно унижены, или доведены до крайности.

Потому, такой словесный подход может вполне быть расценен, как очередное издевательство над народом и пробивание к порогам власти именно тех, кто был низвергнут в прошлое время.

Но, позвольте, все-таки просто объяснить.

Благородство – не какой-тот рычаг, либо способ к какому-то излишнему прославлению, достижению степени богатств или ступеней власти.

Это всего лишь качество человека, которое наработано годами обретения ума и которое так же неназойливо во всех отношениях, как и то, что какой-то человек просто живет на Земле.

В этом его истинная ценность и самая незапятнанная репутация во все года и во все бывшие или имеющиеся государственные строи на планете.

Потому, отвергать его, мы просто не имеем права и политически должны исправить допущенные во времени исторические ошибки нашего прошлого.

Я, как и многие другие из простых людей, лично себе от всего этого не получаю, если кто-то пожелал бы сейчас задать мне вопрос о своем личном интересе во всем этом деле.

Но, как человек и гражданин страны, буду морально удовлетворен тем, что хоть какая-то часть нашего исторически низвергнутого прошлого смогла себя реабилитировать, а значит, все мы вместе решительно вступили на путь исправления всех те ошибок, что сотворили наши предки.

А их очень много, можете этому поверить.

Что же касаемо непосредственно каких-либо действительно драгоценностей, то я думаю, что через какое-то время они все же вернутся в наши музеи или какие-то хранилища, так как истинное благородство всех тех людей просто не позволит им себе их присвоить и жить с ними где-то на стороне.

Как бы там ни было, но решение всегда остается за людьми и их право распоряжаться всем тем, что накоплено годами в каких-то там закромах государственного значения.

Мнение одного – всегда будет и есть оставаться всего лишь мнением, пока не будет поддержано другими и не обрастет соответствующим количеством иных человеческих мнений.

На настоящий момент это всего лишь рассуждения, хотя и не лишены какой-то логики в деле так называемого общего восстановления социально необходимой справедливости.

Раздор внутри государства между нами самими, как раз, и происходит по той причине, что ее просто нет в нашей среде, и она сама по себе не предусматривается даже законодательно.

Везде говорится всего лишь о правах и чем-то подобном, но нет ни одного документа на государственном уровне, гласящем о применении так называемого закона социальной справедливости.

Это обидное для многих законодательное упущение, которое конституционно унижает в правах одних и в то же время предоставляет своеобразную свободу насилия другим.

Исходя из той же Конституции страны, само слово свобода к тому обязывает, ибо оно воспринимается и понимается в различных кругах абсолютно по-разному.

В то же время, социальная справедливость не предусматривает сама по себе какого-то материального равенства или тому подобного.

Она предусматривает всего лишь сохранение и повсеместное присутствие в среде общества элементарной справедливости, понимать которую и воспринимать все граждане страны должны абсолютно одинаково.

Такого, к сожалению, сейчас не наблюдается и можно констатировать лишь факт культивирования позиции силы материальной величины.

Именно она диктует право присутствия всех свобод, и она же продвигает решения, зачастую не имеющие никакого отношения к так обозначенной социальной справедливости.

Но это уже относится к материалу другой главы, а значит, и говорить об этом будем позже.

Здесь же хотелось бы всего лишь добавить то, что все вопросы так называемого материального урегулирования дел находящихся под опекой государства наследного характера ценностей, должно взять на себя само государство, практически владеющее всеми необходимыми для этого средствами и имеющее в распоряжении должное количество специалистов.

Право наследственности в далеком от нас сейчас будущем должно и вовсе исчезнуть из обыденной человеческой лексики.

Оно должно плавно перейти к праву преемственности, и уже далее, к праву обозначающей себя принадлежности.

Указанные понятия еще будут оговорены в произведении в соответствующем разделе о будущем. Там с ними и можно будет более подробно ознакомиться.

А пока данная глава завершена и можно переходить в следующую, в которой будут рассмотрены иные вопросы, напрямую связанные с нашей обычно протекающей повседневной жизнью.

Глава 3. Законодательное урегулирование отдельной категории вопросов

Рассказывать о жизни какие-то там небылицы, как правило, мы все мастера, но гораздо меньше в ней самой тех, кто только и делает то, что говорит правду.

Но говорить правду, по сути, вредно, как лично самому, так и кое-кому другому, попадающему в разряд самого близкого окружения так называемого скорбящего по самой правде.

Это я, так сказать, о тех самых правдолюбах, которые есть, и частично к которым отношусь сам, хотя воспринимаю данное понятие несколько по-другому.