Великая империя зла

Вдруг он почувствовал, как холодная сталь ножа коснулась его горла, а затем резко прошлась по нему.

Глаза его наполнились слезами, а рот кровью.

Мужчина упал, так и не поняв до конца, что с ним случилось. От него в сторону отошла тень и медленно удалилась в темноту.

Абдах, найдя лопату и небольшую кирку, взял их в руки и направился было к дворцу. Но вспомнив, что это может вызвать подозрение у кого-либо, взял большой кусок ткани, висевший тут же, и все обвернул.

Теперь его ноша была похожа скорее на что-то вроде походного оброка, которым пользовались все воины султана.

– Boт так-то лучше, – с удовлетворением думал эмир, отправляясь в свои апартаменты.

По дороге он никого не встретил, и это несколько ободрило его.

Заходя внутрь, Абдах принял все меры предосторожности.

Сначала выдвинул вперед на уровне своей головы сверток, а затем хотел уже было войти сам, как вдруг по свертку что-то ударило и отскочило в сторону.

Присмотревшись, эмир увидел, что то змея, отползающая в темноту.

– О, Аллах, ты снова меня спасаешь, – тихо прошептал он и осторожно двинулся дальше.

Укусы таких змей были во многих случаях смертельными, но эмир все же их мало боялся.

Его детство прошло в общении с гюрзами и другими более мелкими змеями. Поэтому, он умел с ними обращаться.

Но все же это было неприятно и, проходя дальше, Абдах все так же выставлял оброк впереди  себя.

Вскоре он зашел внутрь и с облегчением вздохнул. Теперь эмир понимал, что дальше в его жизни не будет ни минуты расслабления, и ни секунды забвения. Все это оставалось в прошлом.

Голова устало качалась на его плечах, но все же пока держалась, мысленно борясь со сном и наступившей внезапно вялостью.

Абдах вновь потянулся к вину. И опять его рука застыла, так и не дойдя до намеченной цели.

– Что за собачья жизнь, – прошептал он, – даже выпить нельзя, боясь за свою драгоценную жизнь. А не послать ли это все подальше, – подумал эмир, опуская руку, – но нет, нельзя, я же обещал султану, и кто позаботится о его сыне, кроме меня.

Вспомнив о нем, он невольно вспомнил и о бывшей жене султана.

– А она красивая и стройная, – почему-то вслух произнес он сам себе, – надо бы получше ее разглядеть, а то в пылу боя это было просто невозможно.

Почему-то запомнились ее серые глаза и длинные темно-коричневые волосы. Остального он пока не помнил, но знал, что оно не менее красивое и лицеприятное.

Султан не выбирал себе жен. Их выбирали ему слуги. А они руководствовались только красотой и фигурой.

Хотя, судя по всему, у этой есть, кроме этого, еще и ум в голове.

Продолжая думать о ней, эмир даже на минуту забыл о том, что он собирался делать, но вот, встрепенувшись от того, что почувствовал уклон головы, снова взялся за дело.

Он прошелся по комнате, встряхнув головой несколько раз, отгоняя   дремоту, и приблизился к шторе.

Резко отбросив ее в сторону, он оказался лицом к лицу с оцепеневшей от ужаса чьей-то головой.

Сердце эмира взволнованно застучало. То была голова Сигизмунда. Все указывало на то, что его слежка замечена, а виновник раскрытия заговора наказан.

Теперь было бессмысленно лезть в этот ход, так как либо он никуда не приведет, либо там ждала какая-нибудь ловушка.

Поэтому, задернув штору обратно и отойдя в сторону, Абдах решил завтра же утром приказать зарыть этот ход, а заодно обследовать другие стены, в том числе и потолок.

Теперь надо было  приниматься за основное.

Но как. Идти прямо, у кого-то на глазах нельзя.

То, что за ним постоянно кто-то следит, сомнений не было. Надо перехитрить.

Чтобы забраться в потайной ход, нужно пересечь комнату и в самом углу незаметно укрыться под небольшой софой, предназначенной для музыкантов.

Голова напряженно работала… Свет. Вот, что может выполнить задуманное. И он решил сделать вид, что ложится отдыхать, а затем, потушив освещение, незаметно исчезнуть.

Так было и сделано.

Спустя пять минут, эмир со своим грузом продвигался по потайному ходу. Света не было, и он на ощупь пробирался в темноте.

Вдруг что-то холодное и скользкое оказалось под рукой. Абдах хотел уже было отдернуть руку, но вовремя вспомнил, что змеи не любят резких изменений температур и, придерживая одной рукой ее за туловище, другой аккуратно нащупал голову.

С силой сжав, он почувствовал, как что-то хрустнуло под его пальцами, а затем змея, дернувшись, застыла.

Абдах бросил ее под ноги. На лбу выступила испарина.

– Очевидно, и сюда они забрались, – подумал эмир, – вряд ли змея сама заползла, хотя все случается?

И он продолжил свой путь, так как выхода другого  уже не видел.

Шкатулка все время лежала у него внутри на поясе, аккуратно притороченная к туловищу материей, от чего казалось, что у эмира небольшой живот, несмотря на его довольно молодые годы.

Всего лишь тридцать шесть исполнилось ему в этом году, а он уже был стар душой и млад знаниями подобных дел.

С невеселыми мыслями продвигался эмир по темному ходу. Оброк с лопатой и киркой висел у него за спиной, как колчан со стрелами в прежние времена.

До женской половины оставалось совсем немного, как вдруг где-то впереди  ему послышались приглушенные голоса.

– Кто бы это мог быть? – подумал тут же эмир, прячась в одну из заранее приготовленных ниш для подобных наблюдений.

Там было сыро и, слава Аллаху, пусто.

Абдах поуютней устроился и стал ждать появления непрошенных гостей, на всякий случай, оголив свой кинжал.

Двое, судя по голосам, были мужчиной и женщиной. Они продвигались тихо, лишь изредка перешептываясь.

Вскоре остановились совсем рядом возле него, и эмир услышал их разговор.