Потух, лишь на миг на земле осветив, он –
Небесный пожар мировой.
Паук обустроил себе паутину
В жилище, в тиши ледяной.
Теперь тишина от меня не отстанет
До самого раннего дня,
Когда я дождусь, как грачиная стая,
Крича, пролетит для меня.
Тогда я, израненный в сердце, с клюкою
На улицу выйду, на свет.
Прохожий мне руку протянет знакомый
И скажет: «Всё пишешь, поэт?»
Октябрь 2009
* * *
Камнетес и каменная глыба.
Перед ней стоял он.
– Всё могу! –
Так сказало мастеру зубило.
Молоток добавил:
– Помогу.
Ноябрь 2009
Грезы
Попрощаться со звездной лазурью моей
И с ветрами полынной пустыни!
Я запомню прохладу последних ночей
И как родину запах полыни.
Мне так хочется боли свои утолить,
Только где раскопать мандрагору?
И про жизнь в подземелье со мной говорит
Одинокий родник с косогора.
Где исток родника, так он ведает мне,
Никакое светило не ходит.
Только дух замогильный на той стороне
В безрассветной ночи колобродит.
По пределам своим как бы дух ни бродил,
Что бы он ни искал среди ночи,
Все равно кроме старых и свежих могил
Ничего для него не найдется.
Что Премудрым дано все столетья назад,
Сверх ему ничего и не надо.
Он не ведает толпы людские у врат,
Подземельное оберегая.
Неизменный дружище стареющий мой,
От тебя что-нибудь хоть таил я?
У нас ходят светила. И люди – с мольбой,
Сверхмолитвенной просьбой людской.
Неумолимо!
Ноябрь 2009
Я подожду
Словно как с испугу