Люди такие разные. Записки газетчика

И при этом нету боли,

нету ни черта.

Нету мрака, но и свету

нету – вышел весь…

Нету, нету, нету, нету —

вот и всё, чтo есть.

ВЫЛИТЫЙ ВАСЯ

Когда вышел на экраны фильм «Неуловимые мстители», я служил в армии. Его мне удалось посмотреть только после дембеля. И когда в Ставрополе я увидел афишу о гастролях Васи Васильева, исполнявшего в этом фильме роль Яшки-цыгана, очень удивился, обнаружив с ним некоторое сходство. Вася Васильев был на пике популярности. Фильм и его продолжения имели огромный успех. Народ на его концерты валил валом.

У меня в то время были другие заботы. В третьесортной гостинице некоторое время жила команда легкоатлеток из Эстонии, которые приехали в Ставрополь на какие-то соревнования, а с одной из них по имени Аавих я случайно познакомился. Она плохо говорила по-русски, но мы условились, что я загляну к ней вечером.

В её номере я и обнаружил Васю Васильева. Он, как и спортсменки из Прибалтики, тоже остановился в этой гостинице, и девушки пригласили его исполнить песни, звучавшие в фильме.

Вася увидел меня и застыл, как громом пораженный. Мы действительно были похожи внешне.

– Пойдём в мой номер, – сказал он мне. – Хочу посмотреть на тебя в буденовке.

Я напялил её на себя и встал рядом с афишей, на которой он был изображен в этом головном уборе. Наше сходство только усилилось.

В этот момент в номер к артисту вошла горничная. Она поглядела на него, потом на меня, и обратилась ко мне:

– Василий Федорович, чай вам принести?

Мы засмеялись. Потом, когда приканчивали вторую бутылку вина, он сказал:

– Если ты начнешь убеждать меня, что у тебя в роду цыган не было, я всё равно не поверю.

А я до сих пор не знаю, какой национальности был мой дед по матери: бесследно сгинувший в начале 20-х годов где-то в застенках ЧК. Может, Вася Васильев и прав.

ТРУДНАЯ АРИЯ

И еще одна случайная встреча примерно в то же время.

Молдавский театр оперы и балета давал гастроли в Ставрополе. А было очень жарко – город буквально изнывал от зноя. И мы с моим армейским другом Володей Муляром безуспешно искали пиво. Его, похоже, всё выпили.

Последней нашей надеждой был буфет Ставропольского драмтеатра. Я знал, как пройти туда с чёрного хода, и мы беспрепятственно туда проникли.

Зал, несмотря на страшную духоту, был полон. Мария Биешу исполняла арию Нормы из одноимённой оперы В. Беллини. Но мы пришли не затем, чтобы насладиться неповторимым голосом оперной дивы. Мы устремились в буфет.

Там было прохладно и было ПИВО. И мы, наконец, утолили жажду.

Рядом за столиком сидел какой-то неприметный человек. Он тоже потягивал пиво и внимательно слушал нашу трепотню. А мы говорили о том, как солистам трудно сейчас приходится – ведь они лишены возможности промочить горло.

– Я передам ваши сожаления Марии Лукьяновне, – сказал он.

Володя, как и я, не понял, кто такая Мария Лукьяновна.

– Биешу, – пояснил незнакомец. – Хотите получить её автограф?

– Ладно, ладно, – видя наше замешательство, успокоил он нас. – Не будем об этом.

Мы с Володей допили пиво и пошли тем же путём, что и пришли. Оглянулись – наш собуфетник следует за нами. И тут какими-то неисповедимыми путями мы повстречались с самой Марией Биешу. Мы впервые видели её так близко. В то время ей было лишь тридцать с небольшим.

– Кто это с тобой, Игнациу? – спросила она.

– Это – мои друзья.

– Вечно ты находишь себе друзей, – сказала певица раздраженно.

Видимо, потому, что не промочила горло после исполнения трудной арии.

СТИХОТВОРНЫЕ ПАСКВИЛИ

На лекциях, когда я перевёлся из полиграфического на истфак Ставропольского педагогического института, занимался тем, что писал стихотворные пасквили. Они посвящались, как правило, преподавателям. Особой популярностью пользовался Трофим Иванович Беликов, который вёл историю России эпохи феодализма. Ему было лет 60, и он буквально терроризировал молодых женщин, заставляя их по нескольку раз сдавать экзамен. И вынуждал некоторых вступать с ним в связь. Я откликнулся на это:

Любитель выпить на ночь

и вроде либерал,

жил-был Трофим Иваныч,

советский феодал.

Лет 60, не меньше,

в причёске – серебро…

Он сквозь очки на женщин

поглядывал хитро…

Кончилось это тем, что кто-то показал мои вирши Беликову. Тот стал ко мне придираться.

– Ну, всё, доигрался, – сказал мой друг Володя Астапенко. – Теперь он тебя завалит на экзамене.

Его пророчество не сбылось. Я получил пятёрку, хотя отвечал, пожалуй, на самый трудный вопрос о реформах в области крестьянской политики. Уже расписываясь в зачётке, Трофим Иванович не удержался и спросил:

– А стихи про меня ты написал?

Я признался, что грешен.

– А ты не мог бы дождаться, когда я закончу? – продолжил он. – Есть разговор.