Когда я убью дракона

– Не переживайте, господин! – заверил Себастьян, спускаясь с коня – Гномы – они ребята крепкие. Им и булыжником-то голову не проломишь, а падать на травку для них – что на перину укладываться!

Мужчина водрузил храпящего Бора обратно на седло своего пони. Оба гнома беспробудно и совершенно бессовестно дрыхли всю дорогу из Подгорода. Никто из сопровождающих принцессу не был за то, чтобы тащить с собой в столицу двух пьянчуг, но на этом настоял Ясновидец: «Вы начали этот путь на Черной Скале вшестером, вшестером же должны его закончить!». Безжизненные и громко храпящие тела Бора и Дура были найдены в самой дорогой таверне Подгорода. Гномы стали счастливыми и очень непродолжительными обладателями редчайшего Недрового Лагера, пустую бочку которого обнимали во сне. Таких бочек было закатано всего пять тысяч еще в самом начале Первой Эпохи. Неизвестно, сколько золота потратили гномы, но то совершенно точно были все их сбережения.

Убедившись, что тело не скатывается с седла, Себастьян оглядел остальных, остановив взгляд на подозрительно тихой принцессе.

– Вас беспокоит что-то, ваше высочество? – спросил он, подойдя ближе.

Она моргнула, возвращаясь из мыслей в реальность.

– Нет, нет, что вы… Я просто задумалась.

Оруженосец нахмурился, подбирая слова.

– Хм… А ведь знаете, я встретил свою милую жену в те же годы почти, в которых вы сейчас. Мы друг от друга ничего не таим, всю душу, как есть, всегда показываем, в радости, да и в печали тоже. А то коль печали скрывать, да тайны хранить – никакой страсти не будет! Мы с моей Рунильдочкой друг другу открыты как душой, так и…

Юлий предостерегающе прокашлялся.

– …Но это сейчас уже, когда мы притерлись, да детей воспитали. А по молодости Рунильда иногда таила в себе переживания свои. А перестала она таить, когда поняла, что рядом с ней не абы кто, не проходимец какой ветреный. А верный человек, который уже с ней через невзгоды прошел, и дальше идти готов. Вам повезло, у вас таких аж трое!

Ийя, наконец, перевела взгляд с города на горизонте сначала на Себастьяна, а затем повернулась и к Юлию с Тардлой. Простой мужчина, высокородный рыцарь и зеленокожая женщина-воин никогда не были так похожи друг на друга. Несмотря на тяжкие думы, принцесса искренне удивилась тому, как сопереживание ближнему превращает классовые и расовые различия во что-то не более важное, чем элемент гардероба.

– Обстоятельства моего заточения на Черной Скале – это запутанный клубок, – заговорила она. – Сбежав, я стала пытаться распутать его… Вместо того чтобы просто вернуться в отцовские объятия. Причины того, что мой отец превратился в тирана, начинаются в его собственной голове, переплетаются с пророчествами, дворцовыми интригами, жадностью купцов, и даже со шпионами из соседних королевств… Но лишь сейчас я поняла, что распутать клубок по одной нити за раз – бессмысленно, ведь новые нити продолжают вплетаться. Сейчас, когда я иду прямо к дворцу, я словно разрубаю весь клубок пополам… И я благодарна судьбе, что делаю это не одна.

Все переглянулись, обмениваясь улыбками. Ийя отметила, что улыбка Тардлы, несмотря на торчащие клыки разного размера, не теряла женского шарма, пускай ее хозяйка и была сильнее всех мужчин в этой компании, включая спящих гномов.

Юлий поджал губы и выпятил грудь.

– Мы с вами до конца, ваше высочество! – гордо выпалил он – Я вообще считаю, что ваш отец потерял не рассудок, а любовь. Безвременный уход жены и ошибочное решение спрятать любимое дитя сломили его… Но все будет исправлено, когда вы, наконец, вернетесь домой!