Экспансия 4`13

– Хочу сказать, что вывести из строя корабль у меня не хватит ни сил ни мозгов. –

– Ну, разумеется, ты теперь прикинешься маленьким и глупеньким и вообще ты не причем.

– Слушай, можешь сидеть тут сколько угодно и жалеть себя, обвиняя всех вокруг. А я пойду поем. По ощущениям: не ел уже пару тысяч лет. – Ридл встал и, не оборачиваясь, вышел. Желудок Энни, будто проснувшись ото сна, решительно заявил о своей солидарности с Ридлом. Нос начал предательски улавливать запахи чего-то очень вкусного или, как минимум, очень съедобного. Энни хотела было остаться в палатке, чтобы доказать Ридлу, что он не прав. Но все внутренние органы решили дружно саботировать эту попытку, мягко намекая на то, что доказательство собственной правоты не есть самое важно в данный момент. В чем именно Ридл был не прав, Энни ответить себе так и не смогла. Грустно выдохнув, расписываясь в собственном бессилии перед голодом, Энни вышла из палатки. Непривычно яркий свет двух солнц бил в глаза.

– Энни, садитесь милочка, вам крайне необходимо поесть. – С добродушной улыбкой сказал Динк.

Он взял ее под руку и очень осторожно повел к столу, за которым уже сидели Ридл и Виктория. Сделанный из того же материала, что палатка и кушетки, стерильно белый стол смотрелся инородно на фоне зеленеющих джунглей. Энни прищурилась, смотря на стол.

– Все хорошо? – Спросил Динк. – Как вы себя чувствуете?

– На удивление неплохо, только глаза режет немного. – ответила Энни, садясь на предложенный стул.

– Ничего. Это быстро пройдет. А пока- вот. – Динк протянул ей небольшой прямоугольник серебристого цвета.

– Что это? –

– Это еда. Высококалорийный пищевой концентрат. Он же ВКПК он же – просто ПК. Очень интересная вещь. Имеет в себе весь необходимый перечень витаминов, минералов, микроэлементов, вобщем всего, что надо. Отлично утоляет голод на ближайшие сутки и даже немного перебивает жажду. Им можно питаться на протяжении года, абсолютно без вреда для здравья, многие переселенцы так и делают, первый год питаются только им. – Рассказывал Динк, пока Энни разворачивала ПК.

– А потом? – Спросила Энни

– Что потом? – недоуменно переспросил Динк.

– После года чем питаются переселенцы? –

– Обычно больше года они не живут – С крайне серьезным лицом вставил Ридл. – Просто через год привозят новых.

Динк раскрыл рот, и кусочек концентрата выпал на стол.

– Что вы такое говорите? – Ужаснулся он.

– Шучу я, док.

– Что с Сержем? Как он после ранения? Мы так просто сидим тут, будто на пикнике, а что, если местные придут снова? – Спросила Энни. Что бы немного вернуть Динку способность мыслить которой он, явно, лишился.

– Мне удалось частично заставить иммуны работать. Прямо в крио капсуле нам ввели новые. Специальная разработка для переселенцев. После отключения от корабельного контура Экспансии, они должны были войти в сеть Гефеста 2. И, когда мы приземлились здесь, иммуны, не найдя сигнала, вошли в спящий режим. Мне удалось сымитировать сигнал при помощи технологий, которыми оснащена спасательная капсула. В целом кое- как все работает. Два солнца дают достаточно энергии, но я решил не рисковать. Через шестьдесят часов иммуны будут полностью выведены из наших организмов.

– Как выведены? Мы же снова заболеем. – Удивилась Энни.

– Дело сложное, но не невозможное. Вы долго спали Энни. Пятьдесят три часа, почти двое местных суток. За это время мы много сделали. Я взял анализ крови у нашего пленника, – Динк неуверенно взглянул на Ридла. – необходимые антитела будут выработаны и интегрированы в нашу иммунную систему. Все займет тридцать часов и еще столько же на тестирование. Все должно получиться, другого выхода пока нет.

– Как все-таки Серж? – Переспросила Энни.

– Да все с ним нормально. – Весело ответил Ридл. В его голосе не слышалось прежней брезгливости. – Получил первое боевое ранение. Док его подлатал и теперь он как новенький, на мой взгляд, даже лучше прежнего.

В этот момент из другой палатки вышел Серж за руку с Нат.

– А вот и он. – Широко улыбаясь, сказал Ридл.

Серж и Нат подошли и сели за стол. Энни заметила, как Серж, будто совсем ненамеренно, выбрал место так, что бы стол оказался между ним и Ридлом. Ридл продолжил широко улыбаться.

– Эй, Серж? – воскликнул Ридл

– А? – С опаской, даже слегка вжав голову в плечи, выдавил Серж.

– Лови. – сказал Ридл и резко выбросив руку метнул в Сержа ПК. Серж неловко взмахнул руками, пытаясь поймать упаковку, но та ударила его в грудь и упала на колени.

– Молодец. Почти поймал. Держи Нат. – Ридл аккуратно толкнул второй ПК по столу и тот остановился, напротив девушки. В глазах Нат на мгновение мелькнул огонек ненависти, но она умело подавила его и придала своему лицу спокойное выражение.

– Спасибо. – сухо вымолвила она.

– Ладно. Вы тут развлекайтесь, а мне пока стоит пойти проведать нашего пленного. – С усмешкой сказал Ридл. Он вышел из-за стола и ушел к дальней палатке.

– Урод! – Зло прошептала Нат, когда Ридл уже скрылся.

– Хватит, Нат. Он нас спас. – Неуверенно возразил Серж.

– Нет, не хватит. Не хватит. Он убийца. Возможно террорист. Могу поспорить, что это из-за него мы здесь.

– Успокойся. Просто у тебя стресс. – Успокаивающим тоном говорил Серж. Но Нат, казалось, это только больше раздражало.

– Ты! – Обратилась она к Энни. – Как там тебя, Эли?

– Я – Энни.

– Что он тебе сказал? Вы с ним ворковали там в палатке, и он постоянно о тебе спрашивал, пока ты валялась.

– Ничего. – Энни немного смутил такой акцент на том, что Ридл о ней спрашивал. – Сказал, что устроить аварию он не мог.

– Прямо так и не мог? А может ты его просто защищаешь? – От возмущения Нат резко встала.

– Вряд ли ему нужна защита, особенно моя. – Ответила Энни, сосредоточенно изучая содержимое пакета ПК. Нат возмущенно вздохнула, уже намереваясь что то сказать, но потом растерянно села и погрузилась в свои мысли.

………………………………………………….

Герк сидел в странном белом шатре. Никаких шестов или подпорок не было и крыша, казалось, держалась сама собой. Но Герк быстро соображал. И тогда на поляне, когда они встретили богов он, пусть и не сразу, но понял кто это. А вот идиот Шах не понял. Герк кричал, умолял, упрашивал, но Шах понимал только силу. Он даже выстрелил в одного из богов. Стрела пробила плоть и у бога потекла кровь. В этот момент нужно было бежать. Бежать и молиться, что бы его не заметили. Но кровь, кровь была красная, совсем как у обычных людей. А потом стало поздно. Богиня кинулась на Шаха. Он никогда не позволял женщинам так с собой разговаривать, слов никто не понял, но Шаху было достаточно неуважительного тона. И Шах сделал то, что обычно делает с женщинами, которые дерзят ему. Дальше Герк помнил только, как голова Шаха отделилась от тела и полетела в воздух. Потом яркий свет, в котором исчез Тарх. В голове до сих пор слышался звук, с которым голова Шаха упала на землю. Будто плод ярвы уронили на каменную улицу квартала знати. Дальше Герк помнил плохо. Монахи говорят: те, кто оказался в Пустыне Ледяного Безмолвия, не помнят своей смерти. И белые стены шатра в первые мгновения напугали Герка. Испуг быстро сменился ужасом, когда Герк понял, что он жив и связанный сидит в жилище богов. Путы, которыми его связали, были необычайно крепки, создавалось впечатление, что разорвать или перетереть такой материал невозможно. Герк непременно бы попытался, но не нашел вокруг ничего подходящего и смирился. Он не смог бы точно ответить, сколько просидел так. Один раз к нему зашел Бог. Герк его сразу узнал: Бог убийца Арс. Герк уже было подумал, что вот и его черед пришел, но бог, увидев ужас в глазах Герка, лишь улыбнулся и протянул ему небольшой сверток. Герк сидел нешелохнувшись, боясь что-либо предпринять. Бог сам развернул сверток, надкусил содержимое. Герку ничего не оставалось кроме как съесть предложенное. Руки бог ему развязывать не стал, да и путы совсем не натирали. После его пару раз водили справить нужду и давали воду. И вот сейчас бог пришел снова. Его вид, как и прежде, внушал Герку ужас. Хотя на этот раз, если присмотреться, а Герк никогда не страдал недостатком внимательности, можно было заметить изменения. Что-то в его поведении, в походке, в движениях было не так. Герк отчетливо видел это, и Бог глядя на него все понял. Он улыбнулся, но не так как раньше, без уверенности и насмешки, напротив, его лицо выражало боль. Как удивительно мимика бога была похожа на человеческую. Когда умирал отец Герка, умирал долго, страдая, последние месяцы его жизни запомнились Герку именно таким выражением лица. Бог сделал несколько неровных шагов, судорожно пытаясь что-то достать из кармана своей необычной куртки. Руки его не слушались, дыхание было тяжелым, хрипящим и прерывистым. Он медленно заморгал, потрясая головой, выставил руки перед собой, будто пытался их разглядеть, потряс головой снова и, не удержав равновесия, рухнул прямо перед Герком. От неожиданности Герк вскочил на ноги, но не смог удержать равновесия из-за связанных лодыжек и упал рядом. Его лицо оказалось напротив лица бога. Герк, на сколько позволяли связанные конечности, быстро отполз назад. Он полз бы и дальше, но уперся спиной в стену. Он никак не мог отвести взгляда от лежащего на полу Бога. Бог был страшен. Лицо, перекошенное гримасой боли и гнева, покраснело, губы потрескались. Он тяжело дышал, с каждым выдохом выбрасывая изо рта кровавую пену. Руки продолжали шарить в поисках чего-то неведомого. Через мгновение он издал нечто, похожее на победный рык и в его руке оказалась небольшая оранжевая трубка. В несколько рывков, дававшихся ему с особым трудом, бог поднес трубку к лику. Послышался щелчок, это трубка треснула в сжатом кулаке, выделяя оранжевый дым. Бог вдохнул дым, и его тело бессильно обмякло. Прошла всего пара мгновений, а бог уже стоял перед Герком в полный рост, и обтряхивал, лишь одному ему видимые пылинки с одежды. Настолько чистых помещений как это, Герк не видел никогда в жизни, но богу виднее. Бог оценивающе посмотрел на себя, и видимо сочтя свою одежду достаточно опрятной, накормил Герка и вышел.

Ночью, когда всем порядочным гражданам следует спать или выбирать товары на ночном рынке, не очень порядочные граждане собрались в тайном, очень охраняемом месте. Расположение этого места известно ограниченному кругу людей. Среди непорядочных людей это тайное место имеет множество различных названий. Но самое популярное из них «Ночной дворец». Ночной дворец, как и дворец обычный, является пристанищем правящей династии. И пусть, в отличии от обычного, дневного дворца в ночном никто не живет, в нем решаются вопросы, под час, куда более значимые для города. Через случайное количество дней, ночной дворец меняет свое местоположение. И вот завтра, перед самым рассветом, данное здание более не будет являться ночным дворцом и никогда им не станет впредь. ВанНьях не так глуп, что бы возвращаться на то же место. До переезда оставалось еще несколько часов, и это было самое напряженное время. ВанНьях никого не принимал лично, ни в какой другой день, точнее ночь, кроме последнего. Будь его воля, он с огромнейшим удовольствием обошёлся и вовсе без контактов, решая все дела через верных ему людей. Но людям почему-то очень хотелось его увидеть. Иногда для того, чтобы попросить что-то, иногда что бы засвидетельствовать свое почтение, будто оно ВанНьяху так уж необходимо. И сегодняшняя ночь не оказалась исключением. Разумеется, заявки на аудиенцию принимались очень заранее. Так же, разумеется, не все они были одобрены, пустозвонов и подхалимов ВанНьях терпеть не мог. Ему было достаточно таковых, в изобилии снующих во Дворце. И уж в своем, пусть и не таком роскошном, мириться с ними он не имел ни малейшего желания. Фарук, будучи правой рукой, очень хорошо это знал и подходил к выбору претендентов со всей серьезностью. Мелкие, а порой и крупные купцы, и ростовщики отметались сразу, с них достаточно было взымать часть прибыли. Воры, мошенники и бандиты разных сортов удостаивались такой чести по личной рекомендации кого-либо из уже побывавших. И если претендент, тратил время ВанНьяха зря, или же пытался договориться о снижении дани, взывая к мудрости, святости и подобной ерунде, то наказанию подвергался тот, кто давал рекомендацию. Представители знати по некоторым вопросам сотрудничали с Ночным Королем, но ВанНьях никогда не встречался с ними лично. Сегодня же произошло нечто новое. Встречи с ним просил сам Верховный Жрец. Вопреки всем правилам просил он сегодня, и Фарук взял на себя смелость согласиться.

– Подумай, господин, Верховный Жрец – это не какая-то погань из подворотни. Его стоит выслушать. – Говорил Фарук.

– Можешь меня не убеждать. Я прекрасно понимаю мотивы твоего решения. И поддерживаю его. – Ответил ему ВанНьях. Конечно, Фарук и сам это понимал, он лишь соблюдал этикет и выказывал свое уважение.

Верховному Жрецу было сказано, что зайдет он один. Жрец необычайно легко согласился, попросив лишь организовать ему тайную доставку, так что бы никто, особенно в храме, ничего не узнал. Операцию разработал сам Фарук. Ничего слишком сложного придумывать не пришлось. Фарук всегда говорил, что главное в таком деле – это простота. Иначе, то, что задумано было скрыть, вызовет лишь большие подозрения. Люди не любят сложных вещей и очень болезненно на них реагируют.

Вечером, за два часа до назначенной встречи, Верховный Жрец вызвал к себе лекаря. Через четверть часа лекарь с двумя учениками явился в спальню Верховного жреца. Укрытые капюшонами и лицевыми повязками, ученики лекаря выглядели абсолютно одинаково. Стража впустила лекаря, как впускала его множество раз до этого. Когда же лекарь вышел от Жреца на месте одного из учеников был сам Жрец. Лекарь сообщил охране, что сейчас в спальне Верховного проходит окуривание целебными благовониями и ни при каких обстоятельствах нельзя открывать двери. Иначе весь процесс лечения сойдет на нет. Лекарь пообещал прийти через несколько часов и проверить состояние пациента. Стражники понимающе кивнули. Выйдя из жилой части храма, лекарь вместе с учениками сел в карету. Вернувшись в госпиталь, лекарь так и оставался там. А через черный ход, ведущий на темную маленькую улицу, вышел человек. Его ученический балахон, темный и бесформенный, почти растворялся в окружающем мраке. Прямо возле выхода его дожидалась карета с наглухо закрытыми окнами. Карета проехала длинным запутанным маршрутом, то ускоряясь, то замедляя ход. И к назначенному часу жрец, в балахоне ученика лекаря, вошел в зал для аудиенций. Зал был освещен не полностью и ВанНьях, как и подобает титулу, восседал на высоком троне в неосвещенной части, пряча свое лицо. На многих это производило впечатление. Войдя, жрец первым делом снял капюшон, повязку и распахнул балахон. Стены залы заиграли замысловатыми отражениями. Под балахоном жрец был одет в церемониальную рясу, украшенную, к тому же, начищенными пластинами из небесного металла. За одну такую пластину можно было купить небольшой дворец вместе с его обитателями.

ВанНьях так и остался сидеть на своем троне, скрытый полумраком. Жрец хмыкнул и вопросительно посмотрел на Фарука, застывшего у стены словно изваяние.