История старинного сибирского рода

Кусковы и Савинков. На эту тему С.В. Малышев пишет следующее. Борис Викторович Савинков родился в Харькове в январе 1879 г. в семье товарища военного прокурора Виктора Савинкова, подполковника, уволенного с военной службы за свободомыслие. Мать Бориса – родная сестра известного художника Ерошенко, автора многих картин, героями которых являлись борцы с «проклятым царским режимом», демократы, народники и т. д.

Летом 1897 г. Борис Савинков поступил на юридический факультет Санкт – Петербургского императорского университета. Почему Малышев подчеркнул эту дату? А потому, что тем же летом на тот же факультет поступил сын доктора Кускова – Николай Николаевич Кусков. Тогда на курс принимали не более 50 абитуриентов. Следовательно, Борис Савинков и Николай Кусков были знакомы, протирали штаны в одних аудиториях.

В 1899 году Савинков женился на Вере Глебовне Успенской – дочери Глеба Успенского, писателя – демократа, автора «Нравов Растеряевой улицы», которая тогда же училась на Высших женских Бестужевских курсах в здании бывшего Шляхетского кадетского корпуса на 1-й линии Васильевского острова. От юрфака до этих курсов 600 – 700 метров. На этих курсах обретались в разные годы отпрыски женского пола сибиряков Кускова, Толмачёва, будущая жена С. К. Кускова О. В. Новокшонова.

Видимо, уже тогда между Савинковым, Успенской и детьми Н. И. Кускова установилась связь, что и привело к женитьбе Юрия Борисова на Татьяне Борисовне Савинковой. Надо отметить ещё одну деталь. В 1899 году студентов Савинкова Б. В. и Кускова Н. Н. отчислили с факультета. Из автобиографии Савинкова известно, что он отчислен за участие «в беспорядках», т. е. за политику.

Почему Кусков Н. Н. стал бывшим студентом 2-го курса юридического факультета именно осенью 1899 года? Клавдия Михайловна всегда говорила, что это связано с поездкой в Трансвааль. Не исключено, что она сама была в неведении, т. к. была ещё совсем юна и амурные отношения у неё возникли с Николаем где то в 1902 году. А может быть и знала, но не хотела бросать тень на светлую память покойного. Не участвовал ли и Н. Н. Кусков в беспорядках и папаша увёз «врага унутреннего» подальше от жандармов и для исправления под бдительным оком родительским?

Пока Н. Н. Кусков оказывал «интернациональную» помощь расистам, неугомонный Борис продолжал чинить «беспорядки» и вскоре оказался в ссылке в Вологде.

Пытаясь разобраться о том, что случилось с Николаем Николаевичем Кусковым в 1899 г., Малышев поднял большой массив информации о беспорядках в университете в том году. Оказывается в 1899 – 1902 г.г. в СПб и в Российской империи произошла целая студенческая революция. И началась эта революция в первой декаде февраля 1899 г, в годовщину 80-летия второго основания столичного университета. Ректор университета Сергеевич, выходец с юридического факультета, накануне годовщины факультета вывесил на доске объявлений свои требования к студентам в связи с предстоящим празднованием. Требования относились не к совести студентов, а содержали грязные намеки на свинство выходцев из благородного дворянства и «достаточных слоев» населения империи. В требования содержались угрозы применения репрессий. Это объявление было воспринято студентами, как оскорбление, и вызвало негодование даже у самых законопослушных.

8 февраля 1899 г., в день торжественного акта, студенты устроили обструкцию ректору, а он заранее вызвал полицию, в том числе конную. Когда студенты вышли на Менделеевскую линию (нынешнее название), проходящую вдоль «здания двенадцати коллегий», то там их встретили городовые и тогдашний «спецназ», которые не пропустили студентов на Дворцовый мост, на лед Невы, а направили по Университетской набережной в сторону Академии художеств. Напротив Румянцевского сквера на толпу студентов напал отряд конной полиции. Полицейские топтали конями лежачих, стегали будущих интеллигентов нагайками. В числе выпоротых оказались и представители титулованных фамилий, в частности брат графа Алексея Игнатьева, автора книги «50 лет в строю».

На другой день более двух тысяч человек студентов собрались в Актовом зале и подавляющим большинством голосов выработали решение об обструкции учебного процесса. Против проголосовало только 30 студентов, зато решение проводилось в жизнь в течении трех лет. Университет поддержали практически все ВУЗы столицы, включая военно-медицинскую и духовную академию, а затем большинство ВУЗов империи. Власти начали репрессии, однако высланных и арестованных тут же заменяли другие студенты. Ещё в 1900 году российский аристократ, бывший кавалергард, друг и секретарь Льва Толстого Владимир Григорьевич Чертков в своем издательстве «Свободное слово», расположенном в Эссексе, Англия, опубликовал сборник документов под названием «Студенческое движение 1899 года». Год назад питерский историк А.В. Кострикин опубликовал статью «Студенческая революция 1899 года: к 110-летию событий».

Кроме Бориса Савинкова однокурсником Н. Н. Кускова был некто Иван Каляев. Оба были исключены с юридического факультета 4 апреля 1905 г. Каляев бомбой взорвал московского генерал-губернатора великого князя Сергея Александровича, дядю императора Николая II. Организовал это убийство Б. В. Савинков. 2 апреля 1902 г. студент Степан Балмашов, однокурсник Н. Н. Кускова, переодевшись в форму флигель-адыютанта проник в Мариинский дворец в СПб – резиденцию министра внутренних дел Дмитрия Сипягина и застрелил последнего несколькими выстрелами из револьвера. Следующего, министра внутренних дел Плеве, убил также исключенный из СПб университета Игорь Созонов, однокурсник Кускова. В ходе обструкции учебного процесса из Московского университета был исключен юрист-студент Лев Каменев (Розенфельдт), а из Казанского университета – студент – юрист Алексей Рыков. Эти парни не пошли в эсэры, а стали лидерами в РСДРП (б).

У Н. Н. Кускова, судя по альбомам, в 1901 г., была сломана рука. Малышев полагал, что эта травма привела к задержке восстановления его на факультете после поездки в Африку. Но всё оказалось сложнее. Исключенные из университета в 1899 году имели право с учетом «вины» каждого восстанавливаться только через установленное ректоратом количество лет. Некоторые вообще не имели права на восстановление. Вот почему, оказывается, Николай Кусков был «вечным» студентом. Александр Керенский поступил на юрфак Императорского СПб университета летом 1899 г. и входил в число штрейкбрехеров, посещавших лекции и семинары. Он закончил университет летом 1904 г. А поступивший в университет летом 1897 Николай Кусков еще только продолжал образование. У него не хватили решимости идти по пути Савинкова, Каляева и Балмашова.

История рода Кусковых не может претендовать на полноту. Когда смотришь схему нашего рода, в ней ещё много белых пятен. У Ивана Васильевича было 14 детей, у них у всех тоже были свои дети. Так что не теряю надежду найти исчезнувшие ветви рода (или они найдут меня, как это произошло в случае с С.В. Малышевым).

В июле 2012 года Сергей Васильевич прислал мне письмо, стирающее очередное «белое пятно» в роду Кусковых. Привожу его текст с незначительными купюрами.

14 июля с. г., будучи в Петербурге проездом из Баден-Бадена и Базеля, заглянул в Дом книги на Невском с тем, чтобы узнать о новинках литературы, по интересующим меня в настоящее время темам российской истории. Обнаружил только что вышедший двухтомник московского профессора С.В. Волкова «Генералы и штаб-офицеры русской армии. Опыт мартиролога», вышедшую в Москве в издательстве ФИВ в июне 2012г., тираж 1000 экз. В справочнике содержатся сведения о старших и высших офицерах русской армии на период Гражданской войны. В томе 1-м на странице 665 есть краткие справки на трёх старших офицеров по фамилии «Кусков». Два из них явно не потомки Ивана Васильевича. А вот один явно наш человек. Считайте, что «старатель» С.Малышев нашёл самородок золота. Воспроизвожу текст: «Кусков Владимир Иванович, р. в Енисейской губернии. Капитан Бакинской инженерной дистанции. Полковник. В Вооружённых Силах Юга России (Читай у «белых», прим. авт.). Взят в плен. В начале 1922 г. на особом учёте в Горском ОВК.» В справочнике данные на 18,5 тысяч офицеров и все краткие. У Кусковых особо краткие, что свидетельствует о том, что их послужные списки проф. Волков не читал. Как бывший кадровый офицер, интересовавшийся всегда военной историей, позволю сделать для Вас некоторые пояснения по приведённой выше статье из справочника:

а) «Инженерные дистанции» были учреждены в Российской империи после Крымской войны 1854-1856 гг. Они подчинялись 2-му департаменту Инженерной службы. Их задачей были строительство, ремонт и контроль за правильной эксплуатацией зданий и сооружений, предназначенных для расквартирования войск. Они были обязаны обеспечивать войска топливом, освещением, водой. В настоящее время в РА аналогичные задачи решают Управления по строительству и расквартированию войск военных округов и Квартирно-эксплуатационные части районов (КЭЧ районов). Офицеры дистанций, как правило, имели инженерное образование. Сразу вопрос: «Какое образование имел Владимир Кусков?»

б) Бакинская инженерная дистанция решала описанные выше задачи в интересах войск Кавказского корпуса. Её начальник по штату имел чин полковника. Таким образом, можно полагать что на момент пленения «белого» инженер– полковника В.И. Кускова он и руководил Бакинской инженерной дистанцией. Тогда ему было 69 лет.

в) По пленении В.И. Кусков не был расстрелян, а отпущен домой и поставлен на учёт в Горском областном военном комиссариате. Центром Горской области в 1922 г. был, кажется, город Владикавказ.

г) Мешковатая, плохо сшитая и подогнанная форма на В.И. Кускове, его всклоченная бородёнка и плохо подстриженные волосы на голове объясняются тем, что он не был строевым офицером, а «тыловой крысой» из «медвежьего угла», добывающей дрова, воду, строящей и ремонтирующей мосты, казармы и т. п. д.).

После Гражданской войны ГПУ, ОГПУ и НКВД планомерно уничтожали офицерский корпус старой армии. В первую очередь были ликвидированы офицеры, принимавшие участие в Гражданской войне, сначала «белые», а затем и «красные». Если Владимир Иванович не умер своей смертью вскоре после «постановки на особый учёт», то не позднее 1932 г. он был ликвидирован ребятами Генриха Ягоды.

Интересно, что в роду Кусковых не было «серых» личностей. На эту тему мой дед, Сергей Константинович Кусков написал моей бабушке в последнем письме из лагеря: «Что у Маруси сын талантливый, неудивительно: наши дети. Не наши только дети, а многих поколений. Евгеника учит, что признаки чередуются в нисходящих поколениях по известным законам, т.е. белые и чёрные кружки (признаки) могут выпадать то одному, то другому. Ему, очевидно, попал счастливый кружок».

Николаю Ивановичу Кускову, его детям, внукам и правнукам тоже «попали счастливые кружки». Только воплотить их не всем удалось. И в этом виновато время.

Орловский Сергей Николаевич

PS Все фотографии взяты мз семкйного архива рода Кусковых