Слон Иван Васильевич
Глава 1. В которой рассказывается, как слон Иван Васильевич попал в наш город
Слон Иван Васильевич, вообще-то, был не местный. Родился он там, где и положено слонам, – в Африке. Там вырос, возмужал и собирался прожить в жаркой саванне до самой пенсии, но судьба распорядилась иначе. Судьба играет не только людьми, но и порой слонами…
В Африку приехали охотники. Они поймали и Ивана Васильевича, и многих других зверей, бродивших по Африке, и увезли их далеко-далеко на север. На новом месте их объявили особо опасными, посадили в железные клетки и поставили сторожа с ружьём, поручив охранять и стрелять при попытке к бегству. И называлось это место зоопарком.
Поначалу зверям всё это очень не понравилось. Тем более, что одна из мартышек, которая умела читать, сказала, что на клетках привинчены таблички с надписью «Животных не кормить!». Но, к счастью, сотрудники зоопарка были, видимо, неграмотны, табличек не читали и кормили очень даже неплохо. И постепенно звери привыкли к новой жизни.
Собственно говоря, Иваном Васильевичем слон стал именно в зоопарке. До этого он был просто слоном, каких много ходит по Африке… Или, может быть, правильнее будет сказать – слоняются…
– Раньше я был никем, и звали меня никак. А теперь – Иван Васильевич! – с гордостью думал порой наш слон. Он был мудрый и умел во всём находить хорошее. Это качество порой очень помогает в жизни слонов.
Кстати, почему его звали Иван Васильевич, спросите вы. Ответ лежит на поверхности. Неудобно ведь к огромному, величиной с дом слону обращаться попросту – Ваня.
А ещё он был очень вежливый. Слонам вообще присуща врождённая деликатность. К соседу – бегемоту Боре – он обращался не иначе как:
– Послушайте, гиппопотам… – и рассказывал ему про Млечный путь, туманность Андромеды и планеты в созвездии Альфа Центавра. Бегемоту это не нравилось. Ему вообще ничего не нравилось. Какое-то время он слушал, скосив в сторону слона свои маленькие заплывшие глазёнки, потом говорил одно только слово:
– Мрак! – и, пуская пузыри, погружался на дно бассейна.
И Иван Васильевич оставался один со своими мечтами о космосе. Он думал о туманности Магелланово облако и созвездии Волосы Вероники, о белых карликах и чёрных дырах, размышляя заодно, как туда попасть. Со временем Иван Васильевич понемногу остепенился и поставил перед собой более реальную цель – Луна. В самую полночь она висела совсем низко над стоящей возле зоопарка пятиэтажкой. Кажется, только руку протяни… Или, правильнее, хобот… И однажды Иван Васильевич решил это сделать.
Глава 2. В которой Иван Васильевич покидает зоопарк
В эту ночь звёзды на небе горели так ярко, а в груди что-то ныло так сильно, что Иван Васильевич не выдержал. Он просунул между железными прутьями хобот, открыл задвижку и распахнул дверь. Ночной ветерок приятно холодил огромные уши, а листва огромных старых лип что-то одобряюще нашёптывала. Иван Васильевич подошёл к соседнему вольеру и негромко произнёс:
– Послушайте, гиппопотам, я тут собрался немного прогуляться. На звёзды посмотреть. Не желаете ли Вы составить мне компанию?
В темноте было слышно, как что-то огромное заворочалось в воде, но ответа не последовало.
– Извините… – пробормотал слон и, грузно развернувшись, направился к выходу зоопарка. Уходя, он услышал, как бегемот произнёс:
– Мрак, – и воды бассейна с плеском сомкнулись над его огромной тушей.
– Он, наверное, больше никаких слов не знает! – подумал Иван Васильевич. – Бедняга…
Для того чтобы выбраться из зоопарка в город, Ивану Васильевичу ещё нужно было пройти через пост охраны, на котором дежурил сторож – Пахом Пахомович Пахомов. Так его назвали родители, решив, что окружающим будет проще запомнить. Не знаю, как остальные, а Иван Васильевич запомнил…
Слон знал, что покинуть зоопарк не будет проблемой. Как и все нормальные люди, сторож считал, что ночью надо спать. Вечером Пахом Пахомыч делал обход, останавливаясь у каждой клетки и рассказывая зверям про свой ревматизм. Животные не совсем понимали с его слов, что это такое, но чувствовали, что эта штука будет похуже и львов, и крокодилов. Ибо от них можно убежать или спрятаться, а с ревматизмом, судя по сторожу, этот номер не проходил. Излив душу, Пахом Пахомыч шёл в свою сторожку, и скоро оттуда по всей округе начинал разноситься храп. И хоть вольер для слона находился в самом дальнем углу зоопарка, с такими ушами, как у Ивана Васильевича, всё было очень даже замечательно слышно…
В полной темноте шёл Иван Васильевич на звук этого храпа. А вот и сторожка. Через раскрытое окно хоботом Иван Васильевич поправил у Пахома Пахомыча почти сползший на пол плед, отворил калитку и вышел в спящий безмолвный город.
Глава 3. В которой Иван Васильевич знакомится с Кириллом
Ночной город принял Ивана Васильевича насторожённо, можно даже сказать – с опаской. И его можно было понять – не каждый день или тем более ночь по улицам и тротуарам вот так запросто прогуливаются слоны. Словно подчёркивая значимость момента, пару раз хрипло каркнула ворона.
Иван Васильевич так разволновался, очутившись на свободе, что почувствовал, как у него подкашиваются ноги.
– Надо немного отдохнуть, – подумал слон. – Прийти в себя.
С этой мыслью он огляделся вокруг и увидел скамейку.
– То, что нужно, – решил Иван Васильевич и уселся на неё. Скамейка жалобно скрипнула, но выдержала.
Он волнения Ивану Васильевичу было жарко, и он принялся обмахиваться своими огромными ушами. Всё-таки, что ни говори, а слоны устроены гораздо лучше и разумнее других живых существ.
Иван Васильевич поднял глаза вверх и встретился взглядом с Луной. Он помахал ей, как старой знакомой. Потом посмотрел, далеко ли ей осталось до крыши пятиэтажки.
– Скоро мы с тобой встретимся, – сказал он Луне. – Совсем скоро…
– Можно присесть рядом? – вдруг послышалось чей-то голос.
Иван Васильевич скосил глаза – на другом конце скамейки сидел мальчик. Обычный мальчик. Не слишком маленький, но и не очень большой. В самый раз мальчик.
– Если что, меня Кириллом зовут, – представился он.
– Иван Васильевич, – сказал слон в ответ. – А что Вы делаете на улице в столь поздний час?
– Давай на ты, – предложил Кирилл. – Мы уже почти минуту как знакомы…
– Давай… – согласился Иван Васильевич и протянул хобот для рукопожатия.
– Что это у тебя такое? – спросил Кирилл, крепко, по-мужски его сжав.
– Хобот, – объяснил слон. – Это как у тебя нос, только гораздо лучше.
– Вещь! – в голосе Кирилла явственно слышалось уважение и восхищение. В ответ Иван Васильевич почувствовал к мальчику расположение и симпатию.
– А с кем ты сейчас разговаривал? – поинтересовался Кирилл. – Когда я подошёл. Обещал скоро встретиться…
– С Луной.
– А разве она понимает? – удивился мальчик.
– Разумеется, – слон снова посмотрел на Луну. – Она всё понимает. Разве ты сам этого не видишь?
Кирилл внимательно посмотрел на Луну. Холодно и ровно она изливала на Землю свой спокойный и неяркий свет. Когда она неспешно уползла за тучку, Кирилл повернулся к Ивану Васильевичу.
– Ничего не могу сказать, – ответил он слону. – Поначалу мне показалось, что она что-то понимает, а потом я засомневался…
– Как засомневался? – не понял слон. – Ты в школу ходишь? Там тебе должны были всё рассказать…
– Хожу. Но учусь я там на одни двойки.
– Ни фига себе!
Мало того, что у всегда вежливого слона выскочила такая фразочка, так Иван Васильевич даже присвистнул от удивления. Получилось так, будто бы прозвучал паровозный гудок. В окнах домов начал зажигаться свет. Слону стало неудобно.
– Уйдём отсюда, – предложил он мальчику.
– Смываемся! – кинув взгляд на светящиеся окна, согласился Кирилл. – Пока не застукали…
Глава 4. В которой оперуполномоченному Сидорову поступают странные звонки
Оперуполномоченный Сидоров сидел в своём отделении на дежурстве и ждал, когда произойдёт нечто ужасное. Он устал маяться от безделья и буквально истосковался по настоящей работе.
В какой-то мере оперуполномоченный сам был виноват в сложившейся ситуации. Последнего жулика он выловил восемь лет назад, последнего хулигана перевоспитал пять лет назад, а всякие бандиты обходили городок стороной, будучи наслышанными о профессиональном чутье и хватке Сидорова.
В эту ночь оперуполномоченный, как всегда, сидел за своим рабочим столом. На столе стоял телефон, а также графин с водой и стакан. Телефон, как обычно, в последние годы молчал, и Сидоров остро переживал свою служебную невостребованность. И вдруг…
– Тр-р-р…
Хотя Сидоров его всё время ждал, телефонный звонок прозвучал совсем неожиданно.
Сидоров сразу напрягся, как ищейка, взявшая след, чётким движением поднял трубку и сказал коротко и ясно:
– Оперуполномоченный Сидоров слушает!
– Это безобразие! – ответила трубка. – Я буду жаловаться!
– Жалуйтесь, – приободрил трубку Сидоров. – Сейчас, только карандаш с блокнотом возьму.
– Мне завтра на работу, – продолжала трубка, – а у вас в полночь паровозы гудят во всю мочь!
– Какие паровозы! – удивился Сидоров. – В нашем городе нет железной дороги! Одно время хотели построить, да что-то не срослось… Может, Вам это приснилось?
– Я не спал! – ответил невидимый собеседник. – Я очень трудно засыпаю. Доктор прописал мне считать овец. Я уже дошёл до пятнадцать тысяч восемьсот сорок седьмой овцы, а этот гудок меня сбил! Придётся сначала всё начинать… Пятнадцать тысяч восемьсот сорок семь овец – коту под хвост! Надеюсь, вы это понимаете!
– Разумеется, – ответил Сидоров, хотя мало что понял. – А на какой улице Вы живёте?
– На Родниковой.
– Разберёмся, – пообещал оперуполномоченный и повесил трубку. Затем он налил из графина и выпил стакан воды, но ситуация от этого не прояснилась.
Телефон зазвонил снова. Сидоров поднял трубку.
– Почему ночью в городе раздаётся паровозный гудок? – вопрошала трубка.
– Да нет у нас никаких паровозов! – взмолился Сидоров.
– Как так? – удивилась трубка. – Гудок есть, а паровоза нет? Вы уж там примите меры, пожалуйста!
– Это само собой! – твёрдо ответил Сидоров. – Даже не сомневайтесь! Наша работа в этом и состоит. Улица у Вас какая?
– Сиреневая.
– Ясно, – с этими словами оперуполномоченный повесил трубку. Потом взял два флажка и, подойдя к висевшей на стене карте города, один прикрепил в районе улицы Родниковой, другой – Сиреневой.
Сидоров отошёл на некоторое расстояние от карты и внимательно на неё посмотрел. Он никак не мог уловить связи между этими двумя флажками, хотя чувствовал, что она, несомненно, есть. Сидоров снова налил себе стакан воды, но пить не хотелось.
– Вовнутрь я уже принял! – вспомнил он и вылил содержимое стакана себе на голову. Этот приём раньше часто ему помогал, но в этот раз не сработал. Путаница в голове никуда не делась. А телефон зазвонил снова, словно истосковавшись по общению за много лет молчания. Всё завертелось, как в калейдоскопе, постоянно набирая скорость…
– Оперуполномоченный Сидоров слушает…
– Какая улица…
– Разберёмся…
– Оперуполномоченный Сидоров слушает…
– На какой улице проживаете…
– Выясним…
– Оперуполномоченный Сидоров у телефона…
Глава 5. В которой Кирилл рассказывает Ивану Васильевичу о жизни своей
Увидев, что разбудили жителей спящего дома, Иван Васильевич с Кириллом засмущались, встали со скамейки и ушли в другой двор. Там Кирилл продолжил рассказ о своей короткой, но трудной судьбе.
– Один раз я девять двоек за день получил. Представляешь, уроков пять, а двоек девять!
Иван Васильевич, представил, поразился и опять присвистнул. Пришлось им с Кириллом снова менять своё месторасположение.
– Наверное, хуже учиться невозможно, – предположил слон.
– Да, нет… Есть ещё куда расти… – Кирилл вспомнил и разъяснил слону, что кроме двоек есть ещё единицы.
– Наверное, это не то, к чему надо стремиться? – засомневался Иван Васильевич.
– Да я особо и не стремлюсь. Оно как-то само в руки идёт, – ответил мальчуган. – Стремлюсь я к совсем другому.
– К чему же? – заинтересовался слон.
Кирилл исподлобья посмотрел на Ивана Васильевича.
– А ты не будешь смеяться?
– Не буду. Честное слоновье.
Кирилл немного подумал и решил, что такая клятва выглядит довольно серьёзно. Он вытер нос кулаком и наклонился в сторону слоновьего уха.
– Ты думаешь, зачем я хожу ночью по городу?
– Ума не приложу, – чистосердечно признался слон. – Мне это сразу показалось странным.
– Хочу записаться в хулиганы. А если повезёт, то в бандиты…
В этом месте Иван Васильевич снова присвистнул, и им опять пришлось менять насиженное место…
– И зачем тебе это надо? – первым делом спросил Иван Васильевич Кирилла, когда они устроились на новом месте.
– Как зачем? – Кирилл даже удивился такому вопросу. – Запишут меня в банду, выдадут пистолет… Как залетаю я в свой класс с криком: «Всем оставаться на своих местах! Это ограбление!» – и в потолок из пистолета ба-бах!
Слон подумал, почесал хоботом затылок и уточнил:
– В твоём классе есть что грабить?
– Сомневаюсь, – ответил Кирилл. – Но суть не в этом.
– А в чём?
– Ты представляешь, сколько визгу будет! А Снегирёва, наверное, громче всех визжать будет.
– Кто такая Снегирёва? – снова задал уточняющий вопрос Иван Васильевич.
– Ирка, – Кирилл шмыгнул носом. – Есть тут одна отличница… В упор меня не замечает. А ведь за одной партой сидим…
– Понятно, – ответил слон.
Немного помолчав, Кирилл скосил глаза в сторону слона и спросил:
– А у тебя есть мечта?
– Ты когда-нибудь раньше видел слонов без мечты? – в ответ спросил его Иван Васильевич.
Так как Кирилл не был в зоопарке и видел слона живьём первый раз в жизни, он отрицательно покачал головой и произнёс:
– Никогда.
– Вот то-то! – многозначительно проговорил слон. – Конечно, есть. Как слону жить без мечты.
– Расскажи, – попросил его мальчик. – Я же тебе про свою рассказал.
Иван Васильевич посмотрел на Луну, смерил расстояние между ней и крышей дома и предложил:
– А давай, я её тебе покажу. Только надо подняться на крышу вон того дома, – слон показал на пятиэтажку по адресу: улица Рябиновая, 47.
– Что ж мы сидим! – вскочил Кирилл со скамейки. – Пошли скорее!
Глава 6. В которой странные звонки продолжаются
Иван Васильевич открыл дверь в подъезд и кивком головы пригласил Кирилла следовать за ним. Наверх вела узкая лестница, через этаж освещаемая тусклыми лампочками. Одним боком касаясь стены, а другим – перил, слон начал подниматься наверх. Кирилл следовал за ним.
И хотя Иван Васильевич изо всех сил старался ступать тише, дом, не рассчитанный на слонов, заходил ходуном. У многих зазвенела в сервантах посуда, шкафы заходили ходуном и дверцы их со стуком начали то закрываться, то открываться. В одной из квартир сорвалась с потолка люстра. Перепуганные жильцы наперебой бросились звонить оперуполномоченному Сидорову.
– Алло! У нас тут землетрясение! – кричали они по очереди в трубку оперуполномоченному.
Сидорову поступило около сорока таких звонков, всё больше и больше запутывая его. Мало того, что сам Сидоров не чувствовал никакого землетрясения, судя по звонкам, трясло только один дом в городе по улице Рябиновой, 47. Сидоров нутром чувствовал, что что-то тут не так. У хороших оперуполномоченных, как правило, очень чувствительное нутро, которое часто помогает им в работе. Но тут и оно было бессильно…
Между тем, Иван Васильевич и Кирилл поднимались всё выше. Жительница квартиры номер 29, тётя Клава, проснулась посреди ночи от звуков, напоминающих забивание свай. Лёжа в темноте на кровати, она определила, что звуки эти идут со стороны лестничной площадки и постепенно приближаются.
– Хулиганьё! – подумала тётя Клава. Она всегда так думала, если происходило что-то странное или непонятное.
Поначалу она решила разбудить мужа – дядю Витю, продолжавшего безмятежно храпеть рядом, но передумала.
– Что я, одна не справлюсь! – рассудила тётя Клава и, встав с постели, накинула на плечи халат. – Вряд ли их больше пяти человек, – подойдя к двери, она приникла к дверному глазку…
Как раз в это время Иван Васильевич поднимался на пятый этаж. Оцепеневшая тётя Клава через глазок наблюдала, как на неё надвигается огромный серый слон. На какое-то мгновение их взгляды пересеклись, и тётя Клава увидела в глубине слоновьего глаза какую-то тайную грусть.
С трудом развернувшись на лестничной площадке, слон стал подниматься дальше. Тётя Клава заметила, что следом за ним идёт какой-то мальчик. Это её не удивило. Мальчиков она в своей жизни повидала огромное количество. Но слон… в жилом доме… на пятом этаже…
– Непорядок! – решила тётя Клава, вернулась в комнату, взяла телефон и набрала номер оперуполномоченного Сидорова.
Глава 7. В которой оперуполномоченный Сидоров запутывается окончательно
В кабинете Сидорова уже в который раз за эту ночь зазвонил телефон. Ему очень не хотелось отвечать на звонок, но чувство долга пересилило Сидорова. Взяв телефонную трубку, он поднёс её к уху и усталым голосом проговорил:
– Оперуполномоченный Сидоров слушает!
– А у нас тут слон! – ответила трубка миловидным женским голосом.
– Где слон? – не понял Сидоров.
– Рябиновая, 47, – услышал он уже знакомый адрес. – Второй подъезд, пятый этаж.
– Какой слон! – взорвался оперуполномоченный. – Какой ещё слон!
От неожиданного вскрика телефонная трубка замолчала, а потом тихонько вымолвила:
– Большой такой… Серый…
– Так… – Сидоров забарабанил пальцами по столу. – Так… Значит, серый… А ещё какие-нибудь приметы есть.
– У него немного грустные глаза, – доложила трубка.
Оперуполномоченный Сидоров чуть было не застонал от полного непонимания происходящего, но сумел взять себя в руки и произнёс вполне бодрым голосом:
– А вот это уже кое-что! – он вытер платком лоб, вспотевший от работы мысли, и уточнил. – Слон сейчас рядом с вами?
– Нет, – ответила тётя Клава, а это была она. – Он уже ушёл.
– Как ушёл? – не понял Сидоров. – Куда?
– Наверх, – терпеливо объяснила тётя Клава. – Куда же ещё!
– В самом деле… – уже совсем во всём запутавшись, согласился оперуполномоченный. – Куда ещё идти слонам, как не наверх…
Сидоров снова забарабанил пальцами по столу. В трубке терпеливо ждали.
– Вот что, гражданочка, – принял наконец решение Сидоров. – Постарайтесь задержать слона до приезда милиции.
– Каким образом? – удивились на другом конце провода.
– Любым удобным для вас способом, – великодушно разрешил Сидоров и повесил трубку.
Глава 8. В которой тётя Клава и дядя Витя собираются на охоту
Так как со слонами в своей жизни тётя Клава никогда не сталкивалась, она решила, что в этот раз помощь ей не помешает.
– Вить, а Вить! – тетя Клава толкнула спящего мужа в бок. – Витя, вставай!
– Что такое? – не понял спросонок дядя Витя. – Разве уже утро? А почему так темно?
– Сейчас час ночи, – ответила ему тётя Клава. – У нас с тобой ответственное поручение – мы идём ловить слона.
– Подожди, – попросил дядя Витя. – Сейчас очки надену.
Он нащупал на прикроватной тумбочке очки и водрузил их себе на нос, после чего внимательно посмотрел на жену. На сумасшедшую она была не похожа…
– Дорогая, какого слона? Слоны, они в Африке или, на худой конец, в Индии…
– Слоны, они повсюду! – разъяснила ему жена. – Один из них в данный момент прямо у тебя над головой. На крыше.
Дядя Витя поднял глаза к потолку.
– Вот такой экземпляр! – разведя руки во все стороны вширь, порадовала его тётя Клава. – Разве не слышишь?
Сверху действительно неслись какие-то странные громкие звуки, люстра моталась из стороны в сторону, а на головы сыпались мелкие хлопья побелки.
– Хорошо, допустим, – стряхивая ладонью извёстку с волос, согласился с женой дядя Витя. – Но я же не умею охотиться на слонов.
– Ты научишься! – пообещала ему тётя Клава тоном, не терпящим возражений.
– Ты так думаешь? – с сомнением произнёс дядя Витя.
– Да, – голос тёти Клавы был твёрд. – Я верю в тебя!
– Ну, тогда… тогда, конечно… – сидя на кровати, дядя Витя стал озираться в поисках одежды.
– Надевай, – тётя Клава бросила ему на кровать брюки. – И поторопись, а то он уйдёт.
Больше ни о чем не спрашивая, дядя Витя натянул брюки и надел тапочки. Искать рубаху уже не было времени. В стоптанных тапочках и мятых брюках и майке, он встал навытяжку перед женой и рукой пригладил взлохмаченные волосы. Она одобрительно осмотрела его и поинтересовалась:
– Ты готов?
– Так точно! – по-военному отрапортовал дядя Витя.
Тётя Клава тоже была готова. На ней были также разношенные тапочки, халатик из ситца, перехваченный пояском, и прямо на бигуди накинутая косынка.
– Вперёд! – сказала она мужу.
Уже возле двери тётя Клава спохватилась.
– Вить, минутку подожди!
Подбежав к зеркалу, тётя Клава нанесла последний штрих – помадой подкрасила свои губы в огненно-красный цвет.
– Всё, теперь пошли!
Глава 9. В которой оперуполномоченный Сидоров звонит в соседний город оперуполномоченному Петрову
Оперуполномоченный Сидоров почувствовал, что сходит с ума. Во избежание этого он обхватил голову обеими руками и зажмурился. Стало только хуже. В воспаленном сознании оперуполномоченного туда-сюда, периодически посвистывая, ездили паровозы, дом по улице Рябиновая, 47 качался то влево, то вправо, а потом вдруг пошёл плясать вприсядку. А большой серый слон с грустными глазами, тихо шевеля ушами, то появлялся, то исчезал в сиреневом тумане…
Сидоров открыл глаза, взяв графин за горлышко, вылил на голову остатки воды и пододвинул поближе телефон. Достав из ящика стола блокнот, он нашёл номер старого приятеля, который служил в соседнем городе, и набрал его, вращая телефонный диск резкими и чёткими движениями.
– Оперуполномоченный Петров у телефона! – трубка ответила почти мгновенно.
– Слоны в городе! – зачем-то прикрывая трубку ладонью, сообщил Сидоров. – Вызываю подкрепление!
– Сидоров, ты, что ли? – узнал его Петров. – Кончай прикалываться! Я на работе.
– Да не прикалываюсь я! – попытался убедить его Сидоров. – Мне твоя помощь нужна!
– Если у тебя банк ограбят или Рембрандта из картинной галереи уведут – с удовольствием помогу, – ответил оперуполномоченный Петров. – Я люблю такие дела. За них именные часы могут подарить. Или по телевизору покажут…
– Какой Рембрандт! – закричал с надрывом Сидоров. – Какой в нашей картинной галерее Рембрандт? Да он там даже не ночевал! В нашей галерее сейчас выставка рисунков дошкольников проходит. Знаешь, какие каляки-маляки по стенам висят!
– Как украдут – звони! – официальным тоном сказал Петров и отключился.
Трубка нервно верещала короткими тревожными гудками. Сидоров вздохнул и положил её на рычажки телефона.
– Эх, Петров, Петров… – вздохнул он. – А ведь за одной партой сидели в школе милиции…
Впрочем, Сидоров не обижался на своего друга. Он сам не верил в то, что с ним происходило. Тем не менее, надо было действовать. Сидоров открыл самый нижний ящик стола. Тускло блеснул воронёный ствол пистолета.
Оперуполномоченный Сидоров достал пистолет из ящика, проверил обойму и положил его себе в кобуру.
– Рябиновая, 47, – повторил он про себя адрес. Затем встал из-за стола, надел фуражку и вышел из отделения навстречу опасностям.
Глава 10. В которой Иван Васильевич и Кирилл знакомятся с тётей Клавой и дядей Витей
Когда Иван Васильевич с Кириллом попали наверх, огромное бескрайнее чёрное небо буквально опрокинулось на них. От миллиардов маленьких ярких звёздочек, оказавшихся рядом, закружилась голова, и слон с мальчиком присели на тёплую даже ночью крышу дома. Прямо перед ними ровно и спокойно светила Луна.
– Вот, смотри, – указал на неё Иван Васильевич. – Когда она подойдёт поближе, я её раз… – слон сделал движение хоботом. – И достану!
– А что потом?
– Подержу и верну на место, – Иван Васильевич, не отрываясь, смотрел на Луну. – Я только хочу узнать, какая она?
– Это и есть твоя мечта?
– Да, – ответил слон немного виноватым голосом. – Вот такая она у меня.
– Ничо так, в общем… – сказал Кирилл. – Нормальная такая мечта…
Пару минут он молча смотрел вместе со слоном на Луну и вдруг почувствовал, что ему тоже очень хочется узнать – какая она… Гладкая или шершавая, тёплая или холодная, плоская или надутая, как футбольный мяч.
