Кому на МФ жить хорошо

Ехали, получается, все в одну сторону. Поэтому сели утром на электричку и через два часа прибыли на вокзал станции Тайга. Там протолкались часа три дожидаясь своего поезда. Это был забытый Богом и министром путей сообщения поезд

Челябинск – Чита.

В середине восьмидесятых годов состав состоял из вагонов послевоенной постройки: мрачные, отделанные крашенной фанерой с врезанными в стены зеркалами.

Грязные, никогда не мытые, а зачастую просто разбитые стёкла вагонов, между стёкол столько пыли, что можно огород разводить. Фанерные же, облезлые полы на огромных заклёпках, деревянные лавки – лежанки в виде жёлоба, чтобы с них не свалиться и плоские высоко под потолком третьи полки для багажа.

Поскольку багажа у нас с собой не было вовсе, а мест для всех не хватало, то третьи полки тоже заняли под лежание.

Но, если в купе эти полки не были ничем обременены, то боковые были на треть заняты, проходящими вдоль вагонов труб отопления.

Спать на этих «боковушках» было не реально.

В любой момент, во сне спящий имел возможность свалиться прямо на пол. Поэтому наши парни, кому выпало такое счастье, ехать на этих боковушках, на ночь пристёгивались к трубе поясным ремнём.

Ничем выдающемся наша поездка отмечена не была, за исключением того, что питьевая вода в вагоне закончилась ещё в начале пути, а ехать нам предстояло полтора суток. До столицы Советской Бурятии Улан – Удэ. Ранним утром, выскочив на станции Улан – Удэ мы узнали, что здесь нас ожидает пересадка на международный поезд либо Москва – Пекин, либо поезд Москва – Улан – Батор и около двенадцати часов ехать к Монгольской границе до станции Наушки. А дальше всё, вылазь, СССР закончился!

Прослушав инструктаж, где и в котором часу нам всем надлежит собраться, мы побежали искать место, где можно утолить жажду.

Совсем недалеко от вокзала располагался парк, куда мы и устремились.

Здесь мы сразу обнаружили пивную, в которой имелось пиво.

Взяв по кружке, мы все сразу этим пивом поперхнулись на первом же глотке.

На вкус оно было жутко горьким, хотя называлось «Бархотным».

Доводилось мне пробовать «Бархотное» пиво, произведенное в городе Копашево Томской области, так оно было на столько сладким, что ему мог позавидовать любой детский напиток типа лимонада. Пиво не понравилось, поскольку жажду оно совершенно не утоляло, а напротив, пить после него хотелось ещё больше.

А здесь… По полости рта растеклась горечь не до конца перебродившего и не выдержанного пива.

Отплевавшись от такого напитка, мы пошли по городу искать лимонад или минералку.

Вот чем Улан – Удэ оказался похож на Томск: ни там, ни там летом найти чего – ни будь попить было невозможно.

Нашли обычную колонку для разбора воды.

Прильнули к ней все! Но вода оказалась под стать пиву: тёплая и со вкусом ржавчины.

Страдая от жажды и голода, потому что еда в столовой по вкусу оказалась близка к пиву и воде из колонки, мы пробродили весь жаркий день по городу. Город оказался совсем маленьким, а самые большие достопримечательности в городе были: старинное здание театра оперы и балета и памятник В.И. Ленину в виде огромной головы на высоком постаменте.

В сумерки мы подошли поближе к вокзалу и обнаружили рядом протекающую главную реку Бурятии Селенгу.

Даже не сговариваясь, мы все вместе подошли к берегу, молча разделись и окунулись в воду.

Это был наиболее приятный момент за весь прошедший день!

Быстро смыв с себя пыль, пот и усталость мы оделись и пришли на вокзал.

Вскоре подошел наш поезд.

Рассевшись по местам, мы тут же уснули и не заметили, как настало утро, а вместе с ним и мы прибыли к месту прохождения сборов.

По – солдатски, на бортовых машинах, нас доставили в часть.

Это оказался мотопехотный полк танковой дивизии.

Сразу же при входе на территорию нас встретила большая каменная стена красиво оформленная, состоящая из двух половин.

На первой крупными красивыми буквами была нанесена надпись, гласящая о том, что в данной части с такого – то по такой – то год служил политруком Генеральный секретарь ЦК КПСС, Председатель Президиума Верховного Совета СССР Л. И. Брежнев.

Ничего себе! Мы, стало быть, теперь с Брежневым однополчане!

А вторая половина не менее красочно и доходчиво демонстрировала боевой путь части, проходящей от Закарпатья до Сталинграда и обратно до Венгрии, а другой путь от Даурии по Манчжурии и обратно в Бурятию.

Полк располагался на Советско – Монгольской границе в городке Кяхта.

Сразу после переодевания в военную форму с нами взялся беседовать особист части. Он нам пояснил, что сложность нахождения здесь заключается в том, что в Монголии отсутствует охраняемая граница с Китаем, поэтому фактически мы находимся на границе с Китаем, с которым на тот исторический момент у нашей страны были крайне напряжённые отношения. А по сему: все передвижения вне полкового городка только строем в присутс -твии офицера, строем и никак иначе! Это обезопасит нас и от воз -можных конфликтов с местным населением, которое состоит из людей, которые сидели, или сейчас сидят, или будут обязательно сидеть в скорости. Здесь контингент живёт из числа потомков воинов Колчака, а в Даурии, куда поехала вторая часть наших ребят, вообще ещё проживает любовница Колчака!

Поэтому здесь всегда было не самое приветливое отношение к людям в военной и милицейской форме.

Рассказал он нам и про китайского диверсанта, пересекшего нашу границу без денег, без документов, а задержали его всего через неделю, когда он пытался сесть на теплоход в Сочи.

После беседы особиста мы обратили внимание на то, что граница проходит в виде ограждения из колючей проволоки по вершинам холмов и сопок, причём с уклоном в нашу сторону. А самое высокое место сопок находится на чужой территории. И если туда подойти, то вся картина у подножия сопок видна как на столе. И на этом столе располагалась сама танковая дивизия со своими полками.

Так что всю нашу технику и весь личный состав реально пере -считать по пальцам! Это нас сильно озадачило и придало дополни -тельно ответственности.

Само же место было таким, что кадровые военные про него говорили: «Здесь июнь – ещё не лето, а июль – уже не лето!»

Что происходило с погодой в июне мы не знаем, потому что прибы- ли в часть в середине июля. А на счёт июля пришлось согласиться.

Раннее утро, развод личного состава.

Солнце полыхает такое, что устоять в строю сложно.

Прожаривает так, что у некоторых ребят уши, которые солдатская пилотка не закрывает, обгорели до хрящиков, постоянно кровоточили, и им пришлось обращаться за помощью к врачам. И когда стоишь в шесть утра на разводе под таким солнцем, то трудно даже представить, что ночью, всего три часа назад, когда

наши ребята стояли в наряде, то не могли согреться даже в шине –ли, потому что ночью был заморозок до минус пяти градусов. и вся трава покрывалась белым инеем. Так что, когда на неё наступали ногами, то она ломалась как стеклянная!

Все дни, проводимые в части, были не интересными и одно -образными: подъём, развод, теоретические занятия, строевая и спортивная подготовка.

Дважды мы покидали часть для проведения стрелковых заня – тий и на тактические занятия. Это дало лишний раз убедиться на сколько неожиданный, непредсказуемый климат в этой местности.

Вывели нас на тактические занятия.

Маршрут пролегал на другую сторону сопки, у подножия которой находилась часть. Рассчитано занятие на весь день. Прихватив с собой сухой паёк и питьевую воду, жарким утром мы отправились вверх на сопку.

Поднявшись к вершине, мы видели с противоположной стороны сопки тучи, чему обрадовались, ведь было очень жарко.