Школа имени одиннадцатого космонавта

– Что «но», что «но»? Вот оттуда у Маринки и возьмется, что она дружила со старшим парнем. Понятно?

– Теперь понятно. А вы знаете его?

– Ну, знаем! Ну и что? Ты не лезь в их разборки. Они должны разобраться без тебя. Но, кажется, что он отказывается от ребенка и не хочет жениться на ней.

– А как жениться, если возраст по закону не подходит.

– В такой ситуации, Женечка, закон позволяет с пятнадцати лет регистрировать семью. Да вот «папаша» уперся. Говорит: « Может быть, я не один с ней спал!?»

– Вот ведь гад! Вы мне скажите, как его зовут. Я с ним разберусь, как следует!

– Именно по это причине мы тебе его имя и не скажем!

– А раз так, то и не надо. Я сам всё решу так, как надо!

Женька вернулся в свой класс, собрал свои вещи и убежал из школы.

Но направился он не к себе домой, а к Марине.

Марина вышла ему навстречу на прозвучавший звонок у входной двери.

– Что пришел, что тебе нужно от меня? Мало ты мне нервы трепал в течение всего учебного года? Мало тебе? Пришел продолжить?! Пришел поиздеваться надо мной? Да, я такая, так случилось. Можешь посмеяться теперь надо мной, разрешаю!

– Марина! Я не знаю, каким образом у тебя это случилось и с кем. Мне не важно! Я хочу, наконец-то, тебе сказать, что я тебя люблю уже давно, очень давно. Давай я стану отцом твоего ребенка! Давай поженимся друг с другом, а?!

– Ты что, Женька, дурак, что ли? Ты соображаешь, что ты говоришь? Тоже мне, придумал, жизнь свою портить! И не подумаю даже.

– А ты подумай, я прошу, подумай. Вот я уже подумал. Я сейчас закончил восемь классов. Летом поступлю в техникум, туда можно после восьми классов, а через три года я получу специальность, диплом и буду работать по специальности. А пока устроюсь каким-нибудь разнорабочим и буду приобретать рабочую специальность. Ты перейдешь в вечернюю школу.

Ты будешь в школе, я с ребенком. Днем я на работе, ты с ребенком. А через три года я техникум закончу, ты школу. А когда закончим, то втроем: ты, я и наш ребенок, поедем куда-нибудь в Сибирь, на комсомольскую стройку и вокруг не будет ни единого знакомого, кто бы там мог знать нас. Заживем прекрасной жизнью!

Маринка всё это выслушивала внимательно и думала: «Какая же я была большая дура! Такой мальчик меня любит по-настоящему, а я увлеклась каким-то Вадиком из десятого класса!»

Она долго отказывала в своём положительном решении Женке, но к концу мая своё согласие дала. Самборский забрал свои документы из школы и поступил в техникум. Маринка перевелась в вечернюю школу. С согласия родителей их зарегистрировали, как семейную пару. И уже через три года, как Женя и обещал, они втроем уехали в Сибирь на строительство Красноярской электростанции.

Так неожиданно быстро начали взрослеть ребята и покидать свою футбольную команду.

Глава 7

Летние каникулы пролетели совершенно незаметно, ни чем особо не отметившись. Снова грянул сентябрь. Пора для всех привычная. Первые дни учебы, утряска расписания, затем распоряжение партийных органов и с согласия ГорОНО отправка взрослых школьников на помощь селу по сбору урожая.

Дело известное и давно знакомое. Ребят то отправляли собирать морковку, то свеклу, то с ведрами идти за картофелекопалками и убирать с

полей картошку.

Работа была тяжелая, но всегда очень веселая. Труд не только облагораживает человека, он ещё развивает коллективизм, дружескую поддержку и огромное чувство юмора. В коллективе работать так приятно и весело, что к концу рабочего дня даже не понятно: ты устал от физической работы или от того, что весь день смеялся. Здесь же каждый человек видится совершенно под другим углом зрения, не то, что в школе, за учебной партой.

Если в школе хитрец «вылезает» за счет чьей-то подсказки… Ну, и что? Подсказали и забыли! То в поле вместо хитреца кто-то должен больше поработать физически, а это уже усваивается лучше и в следующей ситуации хитрец не получит помощи уже ни от кого.

А, если в поле работают настоящие товарищи, то помощь могут ожидать только девочки. Парни же стараются и перед девочками показать себя молодцом, да и перед парнями не ударить в грязь лицом.

На этот раз классу, теперь уже девятому «Б» выпала работа не обычная. Весь их класс направили ни в поле, картошку собирать, а на овощехранилище, принимать собранную картошку.

Их класс рано утром подвезли прямо к хранилищам.

Такого никто из них горожан ещё не видел. Это были кирпичные полуподвальные здания длиной метров 50-60 и шириной метров 25. Таких строений стояло рядом шесть штук.

– Вот это я понимаю, вот это «закрома Родины»!– с восторгом воскликнул Конев. Да тут, наверное, картошки прячется на всю область!

Кто-то из селян, услышав это, ответил:

– Ребята! Да тут ведь не одна картошка хранится. Вон там, в самых дальних, мы закладываем свеклу и морковь, в следующем – лук хранится, следующих два – капуста. Но там её ещё нет. Капусту рубим значительно позже, после первых заморозков. Мы там и в свежем виде храним, и в квашенном. Там же квасим в больших чанах, раскладываем по деревянным бочкам и в них уже до весны стоит. А вот в два последних будет только картошка загружаться. Та, что пойдет на продажу. А семенную мы храним отдельно.

В это время подошел огромных размеров мужик в фуфайке, выцветшей кепке неопределенного цвета на ярко-каштановой шевелюре, серых рабочих брюках и в кирзовых сапогах с завернутыми голенищами. Его огромная физиономия была настолько раскрасневшейся, что от неё можно было, как от раскаленной печки, греться, если бы не одно обстоятельство. От мужика разило сильнейшим водочным перегаром. Рядом с ним ни находиться, ни дышать было просто невозможно!

– Так, я вижу, что вас немного ввели в курс дела. Я здесь являюсь бригадиром и заведующим складами. Вы направлены ко мне работать. Обращаться ко мне будете Макар Макарович.

Ваша задача на сегодня такая. Сюда с полей будет поступать картофель грузовиками. Он будет ссыпаться в бункер. А уже с этого бункера вы будете на столе перебирать эту картошку. Вот такую и больше, он ткнул пальцем в булыжник, валяющейся прямо на дороге рядом с коровьей лепешкой, будете отправлять в этот бункер. Всю, мельче такой, и, примерно до… – он покрутил головой, поперекатывал свои воспаленные от перепоя глаза по земле, но ничего подходящего для сравнения не нашел. Тогда он поднял перед собой свою громадную ладонь, свернул её в кулак, и, оттопырил большой палец. Другой рукой он как бы отсек первую фалангу и продолжил, – и до такой, собираете в другой бункер, там будет семенной фонд для будущего года. Прочую мелочь, а так же резанную, не взирая на её размеры, отбрасываете в третий бункер. Она пойдет на корм скоту.

В это время уже появился первый грузовик с полным кузовом картошки.

Бригадир по-быстрому, свернул свою речь:

– Я буду приходить, и проверять, как вы работаете. Будете плохо работать или лоботрясничать, я вас накажу, сообщу по месту учебы.

– А если будем хорошо работать?– спросил вполне серьезно Петр.

– А так у нас не бывает! Поэтому либо сообщу, либо нет. А вот тебя лично, я уже запомнил и о тебе отдельно сообщу, что ты провокатор и саботажник.

– Интересно! И в чем это выражается?

– В твоих вопросах. А уж что сообщить, я найду!

Бригадир ушел, а все разошлись по сортировочному столу и без энтузиазма приступили к работе, поскольку первый грузовик уже разгрузился.

За интенсивной работой неприятный разговор с неприятным бригадиром забылся. Бункеры стали довольно быстро наполняться и вот уже, когда пришел очередной полный картофелем грузовик, сортировать урожай стало некуда. Обратиться не к кому, все работают далековато от школьников, да и дела им нет до них никакого. Единственный «живой человек» – это водитель грузовика. Подошли к нему. Это молодой парень. С

ним быстро нашли общий язык.

– Скажи, пожалуйста, а как разгрузить эти, ребята показали на переполненные, бункеры.

– Так должны машины подойти и вывезти отсюда на склад. Макарыч должен их присылать. Да ладно. Я вам помогу, в ущерб своему заработку.

Он погрузил на кузов по очереди «едовую» картошку и отвез, затем семенную картошку и отвез, затем кормовую и тоже отвез.

– Всё, ребята. Я вам помог, чем мог. На этом я, думаю, одну ходку с полей не досчитаюсь.

– А что нам дальше делать?