Мир империй. Территория государства и мировой порядок

Государство обязано считаться с условиями жизни других народов, когда это не наносит существенного ущерба ему самому. Неизменность формулы существования любого государства («нация» плюс «территория» посредством «власти») позволяет сделать вывод о том, что забота о нации и ее территории и есть обеспечение национальной безопасности.

Организмические аналогии Д. Локка и Г. Спенсера внесли свою лепту в становление различных современных подходов к анализу государства. Государство, писал И. А. Ильин, есть проявление права[241 - Ильин И. А. Собр. соч.: В 10 т. Т. 7. М., 1998. С. 24.]. Отходя от традиционного понимания государства как «общего дела», К. Маркс, Ф. Энгельс, В. И. Ленин и их последователи глубоко вскрыли социальную сущность и заведомую неполноту отвлеченных подходов к пониманию государства. Тем не менее, здесь мы рассматриваем государство только как территориальную систему, т. е. совокупность определенным образом между собой связанных элементов, некое целое, объединяющее населенное пространство посредством политического режима и системы законодательства. Вопросы сегментирования (физико-географического районирования) требуют отраслевых исследований.

Относясь к самоприспосабливающимся (самонастраивающимся) системам, территориальная система государства включает различные уровни территориальной организации.

Первый уровень — это система экономической организации территории государства. Экономическая организация территории складывается объективно, путем образования экономических районов, обеспечивающих территориальное размещение производительных сил. Система экономического районирования государства определяет все остальные территориальные системы и является их основой, их материальной базой.

В России XX в. (СССР) советская система экономического районирования закреплялась документально – постановлениями ЦК КПСС и Совета Министров СССР от 12 апреля 1961 г. и от 19 сентября 1963 г. было установлено 18 экономических районов. В 1982 г. был выделен из Северо-Западного «Северный» экономический район. На завершающем этапе существования СССР только в составе РСФСР выделяли районы (регионы): Северный, Северо-Западный, Центральный, Волго-Вятский, Центрально-Черноземный, Поволжский, Северо-Кавказский, Уральский, Западно-Сибирский, Восточно-Сибирский, Дальневосточный.

Второй уровень — национальная система территориальных единиц, существующая в виде либо административной, либо федеративной (государственно-территориальной или национально-государственной) структуры территории. Понятие структуры территории оказывается тождественным понятию территориального деления и выступает, соответственно, как один из основных признаков государства[242 - См., напр.: Керимов Д. А. Проблемы общей теории права и государства. Т. 3. С. 37.]. При этом многообразие различных связей между государством или государственной территорией в целом и отдельными административными территориями (в том числе территориями субъектов Федераций в федеративных системах) складывается в единую территориальную систему.

Элементная структура системы территории складывается исторически и регулируется политико-правовыми механизмами. В качестве элементов при этом могут выступать отдельно взятые регионы, как имеющие статус административно-территориальных единиц или субъектов Федерации, так и охватывающие в силу исторической традиции несколько таких единиц или субъектов. Регионы при этом следует рассматривать как публично выделяемые части государственной территории, что будет более точным и продуктивным, чем попытка И. Н. Барцица представить регион как «пространство, произвольно ограниченное и выделяемое человеком на основе известных критериев»[243 - Барциц И. Н. Правовое пространство России: вопросы конституционной теории и практики. С. 31.]. В своей целостности территориальная система дает ту или иную форму государственного устройства.

Границы элементов территориальной системы в части, не совпадающей с государственными границами, являются административными границами государства, позволяя применять в государстве различные административные режимы. Это относится не только к унитарным и федеративным государствам, но и к внутренней границе между членами союзного государства.

5.2. Административная структура территории

Административная структура территории предполагает, что территория государства разделена, как правило, на усредненные составные элементы, наделенные административной самостоятельностью, в соответствии с которыми строится система органов государственной власти и самоуправления. Такой подход исторически сложился при становлении национальных государств, когда стояла задача организовать жизнь этнически, культурно и лингвистически однородного населения.

Административная структура территории свойственна «национальному» государству, при этом следует помнить, что понятие нации родилось в горниле Великой Французской революции XVIII в., когда «третье сословие» на полях сражений переплавило подданных в граждан, отделяя себя от государства-монарха. Народные массы исповедовали принцип – «моя нация создает мое государство». Слово «национальность» впервые употребила мадам де Сталь в своей книге «О Германии», затем его подхватил и развил Фихте в «Речах к германской нации». В «национальных» государствах единство территории основывается на этнически однородном составе проживающего населения (моногенности нации). Говоря о становлении национальных государств, В. И. Ленин подчеркивал объективную необходимость государственного сплочения территорий с населением, говорящим на одном языке, при устранении всяких препятствий развитию этого языка и закреплению его в литературе[244 - Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 25. С. 258.].

Административная структура территории присуща и «территориальным» государствам, в которых само единство многонационального (полиэтнического) населения основывается на единстве территории. У такого государства возникают социально-политические проблемы, когда «здоровье» народа как целостности увязано напрямую с вопросом о способности каждого этноса реализовать свои цели.

Административно-территориальное деление — достаточно подвижная часть в системе государственного устройства. Так, Итальянская Республика, единая и неделимая, признает местные автономии и содействует их развитию; осуществляет самую широкую административную децентрализацию в зависимых от государства службах; приводит принципы и методы своего законодательства в соответствие с требованиями автономии и децентрализации (ст. 5 Конституции). Административное деление территории Италии осуществлено на области, провинции и коммуны (ст. 114). Области, созданные как автономные образования с собственными правами и функциями (ст. 115), выполняют административные функции в пределах основных принципов, установленных законами государства, и в сферах, прямо указанных в конституции или конституционных законах, кроме вопросов исключительно местного значения, которые могут передаваться законами республики провинциям, коммунам или другим местным учреждениям (ст. 117 и 118). Провинции и коммуны в Италии являются территориальными единицами государственного и областного деления (ст. 129). Территории провинций могут быть подразделены на округа с исключительно административными функциями в целях последующей децентрализации.

Конституция Испании провозглашает нерушимое единство испанской нации, единое и неделимое отечество всех испанцев. Она признает и гарантирует право на автономию для национальностей и регионов, ее составляющих, и солидарность между ними (ст. 2 Конституции).

Подход Испании к территориальному устройству государства, закрепленный в разд. 8 Конституции, особо характерен регламентацией автономий. Территориальное устройство Испании включает муниципии, провинции и учреждаемые автономные сообщества. Все эти образования пользуются автономией при ведении своих дел (ст. 137 Конституции). Различия в статутах различных автономных сообществ ни в коем случае не дают им экономических и социальных преимуществ.

Испанские муниципии обладают всей полнотой прав юридического лица. Провинция, также пользующаяся правами юридического лица, представляет собой объединение определенного количества муниципий на основании территориального принципа для осуществления государственной деятельности. Руководство и автономное управление провинциями осуществляется представительными органами. Допускается образование объединений муниципий, отличных от провинций. В архипелагах каждый остров имеет также соответствующее самоуправление в виде кабильдо или советов (ст. 140–141)[245 - См. подробнее: Конституции государств Европейского Союза / Под ред. Л. А. Окунькова. М., 1997. С. 401–409.].

Похожие нормы существуют в законодательстве Португалии, структуру территории которой составляют исторически сложившаяся территория на Европейском континенте, а также архипелаги Азорский и Мадейра (ст. 5 Конституции). Конституция подчеркивает, что португальское государство является унитарным и уважает в своей организации принципы автономии местных органов власти и демократической децентрализации государственного управления (ст. 6). Особый политико-административный режим Азорских островов и Мадейры основывается на географических, экономических и социальных характеристиках и на историческом стремлении островного населения к автономии (ст. 227). Структура территории континентальной части Португалии включает местные самоуправляющиеся единицы в лице приходов, муниципий и административных областей; автономных областей Азорских островов и Мадейры – приходы и муниципии (ст. 238).

При конституционном закреплении единства и неотчуждаемости территории Белоруссии территория этого государства делится на области, районы, города и иные административно-территориальные единицы. Административно-территориальное деление государства определяется законодательством (ч. 2 и 3 ст. 9 Конституции Республики Беларусь).

Исторически территориальное деление зарождалось как административное. Так, территория Римского государства периода древней республики делилась на провинции, а периода заката, после смещения самого государства на восток, территория Римской империи (европейцы с XIV в. стали ее называть Византийской империей, но для тех, кто ее населял, она оставалась Романией, т. е. Римской империей вплоть до ее гибели в середине XV в.) делилась на префектуры. В IV в. префектур было четыре (Восток, Иллирик, Италия и Галлия), каждая из которых делилась на диоцезы. В конце VI в. на западе империи были учреждены два больших округа (экзархата), а еще через сто лет префектуры были заменены фемами[246 - Подробнее см.: Гийу А. Византийская цивилизация / Пер. с фр. Екатеринбург, 2005. С. 31–35.].

Российская административно-территориальная система накануне 1917 г. подразумевала разделение территории государства на губернии, уезды и волости, т. е. территориальные массивы, представлявшие собой относительно самостоятельные районы, в рамках которых выделялись сложившиеся поселения (деревни, села, станицы, города и др.).

Особое место занимала Финляндия. Декларацией от 16 марта 1808 г., обращенной к европейским державам, император Александр I объявил о завоевании Финляндии и присоединении ее на вечные времена к Российской империи. Прибавлялась еще одна провинция. Но позднее, в своем рескрипте финляндскому генерал-губернатору от 14 сентября 1810 г., Александр I напишет: «Намерение мое при устройстве Финляндии состояло в том, чтобы дать народу сему бытие политическое, чтобы он считался не порабощенным России, но привязанным к ней собственными его очевидными пользами, для сего сохранены ему не только гражданские, но политические его законы»[247 - Цит. по: Гусев П. Исторический очерк эпохи образования Финляндской конституционной монархии. СПб., 1912. С. 20.]. С этими помыслами император и записал в Грамоте от 15 марта 1809 г., что, вступая в обладание Финляндии, он считает за благо «вновь утвердить и удостоверить Религию, коренные Законы, права и преимущества, коими каждое состояние сего Княжества в особенности и все подданные, оное населяющие, от мала до велика, по Конституциям их доселе пользовались»[248 - Там же. С. 25.].

В свое время на основании обстоятельного анализа документов П. Гусев уверенно делал вывод о том, что Финляндия не есть русская провинция, она даже не инкорпорирована в русское государство, она лишь управляется общим с Россией монархом[249 - Там же. С. 36.]. Аналогичную позицию занимал Б. Чичерин, именно из-за Финляндии (Польша, по его мнению, была полностью инкорпорирована в состав России после восстания 1863 г.) относя Россию к сложным государствам[250 - Чичерин Б. Курс государственной науки. Ч. 1. Общее государственное право. М., 1894. С. 183.].

Однако Финляндия не могла по формальным основаниям относиться к государствам, находящимся в личной унии с Россией, поскольку ее территория была завоевана и присоединена к России, что закрепил русско-шведский мирный договор. Оправданно было говорить только об особом уровне автономии Финляндии.

Совершенно отличную от П. Гусева точку зрения высказывал русский правовед Сергиевский в книге «К вопросу о финляндской автономии и основных законах»: «Финляндия не может быть государством… а должна быть нераздельной частью Российской империи, связанной с остальными частями всеми теми установлениями, существование которых необходимо для русского государства. Затем, второе – если бы, тем не менее, Финляндия оказалась государством не в теории только, а на практике, т. е. тем или иным путем присвоила бы себе государственную отдельность и самостоятельность, подкрепленную не словами, а какими-либо реальными моментами, – то немедленно должны были бы быть приняты самые решительные меры к уничтожению такого положения вещей и к полному объединению Финляндии с прочими частями Империи».

Н. М. Коркунов обоснованно указывал на то, что в ст. 4 Фридрихсгамского мирного трактата говорится об уступке Швецией России не Финляндии как единого целого, а отдельных шведских провинций. Как инкорпорированная провинция, Финляндия пользовалась очень широкой автономией, русское законодательство определяло компетенцию финляндских учреждений, причем суверенитет и в Финляндии принадлежал Российскому императору не лично, а только как правителю суверенного русского государства. «Осуществляя права суверенитета по управлению Финляндией, – писал Н. М. Коркунов, – Император осуществляет их в качестве носителя русской государственной власти»[251 - Коркунов Н. М. Русское государственное право. Т. 1. С. 195.].

Царская политика в отношении Финляндии вообще была противоречивой. До начала 80-х гг. XIX в. по инерции действовали установки предшествующего периода, рассчитанные на развитие начал автономии. Были созданы финские воинские части, в 1886 г. Сейм получил право возбуждения законодательных вопросов, созыв сеймских чинов производился каждые 3 года. В конце 80-х – начале 90-х гг. происходит перелом в национальной политике, что, естественно, было отрицательно воспринято финской общественностью. Александр III направил 28 февраля 1891 г. рескрипт на имя финляндского генерал-губернатора в ответ на обращение к нему ланд-маршала Сейма и тальманов сословий, сообщавших «о тревожном настроении в крае, вызванном проводимыми мерами в целях более тесного единения Российской державы». Отметив «непрестанность попечения о благосостоянии и внутреннем развитии Финляндии», император подчеркнул в рескрипте, что «Финляндский край» (а не княжество. – С. Б.) состоит «в собственности и державном обладании империи Российской»[252 - Об управлении Финляндией в Российской империи см. также: Коркунов Н. М. Русское государственное право. Т. 1. Введение и общая часть. 3-е изд. СПб., 1899. С. 186–198.].

Значительно больше, чем Финляндия или Царство Польское, определила лицо России Сибирь – «страна без границ», территории и народы восточнее Урала. Территориальный объем имени «Сибирь» исторически рос с движением русских на восток. Начавшись в конце XVI в. с присоединения к Русскому государству Сибирского ханства, он достиг своего предела в середине XIX в. с вхождением в состав Российской империи Степного края, Приамурья и Приморья[253 - См. подробнее: Ремнев А. Россия и Сибирь в меняющемся пространстве империи, XIX – начало XX века // Российская империя в сравнительной перспективе: Сб. статей. М., 2004. С. 286–319.].

В начале XX в. Россия (Русское государство) разделялось на следующие области:

1) Московская промышленная, или Верхне-Волжская (Московская, Калужская, Тверская, Ярославская, Владимирская, Костромская и Нижегородская губ.);

2) Центральная земледельческая (Курская, Орловская, Тульская, Рязанская, Тамбовская и Воронежская губ.);

3) Озерная (Псковская, Новгородская, Петербургская и Олонецкая губ.);

4) Северная (Архангельская и Вологодская губ.);

5) Приуралье (Пермская, Вятская, Уфимская, Оренбургская губ.);

6) Среднее Поволжье (Казанская, Пензенская, Симбирская, Саратовская и Самарская губ.);

7) Малороссия (Черниговская, Полтавская, Харьковская, Киевская, Волынская и Подольская губ.);

8) Белая Русь – Белоруссия (Минская, Могилевская, Смоленская и Витебская губ.);

9) Литва (Виленская, Ковенская, Гродненская и Сувалкская губ.);

10) Привислинский край (Варшавская, Ломжинская, Седлецкая, Люблинская, Полоцкая, Радомская, Келецкая, Петроковская и Калишская губ.);

11) Прибалтийский край (Эстляндская, Лифляндская и Курляндская губ.);

12) Финляндия;

13) Новороссия (Бессарабская, Херсонская, Таврическая, Екатеринославская губ.);

14) Донская;

15) Кавказский край;

16) Прикаспийская (Ставропольская, Астраханская, Уральская и Закаспийская губ.);

17) Киргизская степная (Тургайская, Акмолинская и Семипалатинская губ.);

18) Туркестанская (Амударьинская, Сырдарьинская, Самаркандская, Ферганская губ., Хива, Бухара и Памир);

19) Западная Сибирь (Тобольская и Томская губ.);

20) Средне-Сибирская (Енисейская и Иркутская губ.);

21) Восточно-Сибирская (Якутская, Камчатка, Анадырский, Гижигинский и Охотский округа);

22) Приамурский край (Забайкальская, Амурская губ., Удский, Хабаровский округа, Уссурийский край, Сахалин);