Привет

– Может, уже скажешь что-нибудь? – поинтересовался психолог.

– Мне нечего тебе сказать, Ганс.

– Саша, мы это уже обсуждали… Меня зовут не Ганс, а Петер, Петер Вуртц, давай уважать друг друга.

– Хорошо, я начну тебя уважать – Ганс, когда твоя задница приземлится на крышу, и ты заберёшь меня отсюда на фиг. – Сказал Саша и поманил рукой психолога к себе. Петер сделал серьёзное лицо и ответил:

– Ты знаешь, что это невозможно.

– Почему? Бог запрещает или Дьявол? Кто из них запрещает тебе, забрать меня отсюда? А? – прокричал Александр.

– Власть, я не принимаю решений, ты же знаешь.

– Я знаю, что ты никто, Ганс. – проговорил Александр и махнул рукой в сторону монитора.

– Ты вспомнил о Боге, хочешь о нём поговорить? – поинтересовался психолог.

– Только не надо копаться у меня в мозгах, понял? Засунь свои психологические уловки себе в задницу.

– Хорошо, тогда может, обсудим твой вчерашний монолог?

– Тебе понравилось, Ганс? – спросил Саша с улыбкой на лице.

– О, да! И всему миру тоже, у тебя миллионы просмотров! А умельцы из разных уголков планеты, перевели твоё послание на десятки языков, ты сейчас самая обсуждаемая персона в мире!

– Я не персона, я личность, которая вынуждена выживать среди кучи дерьма. – Ответил Саша. Он встал на ноги, поднял с пола пакет и закинул в него остатки бумаги. Закончив, он отбросил пакет в сторону. Петер дождался, пока Саша сядет на место, а затем сказал:

– Хорошо. Но ты хочешь популярности? Алёна не пытается выйти в сеть.

– У неё хромает актёрское мастерство. – Рассмеявшись, ответил Александр.

– А тебе нужна слава?

– Мне нужна справедливость, – ответил Саша и замолчал, Петер молча ждал по ту сторону экрана. – Справедливость и свобода, ты можешь дать мне хоть что-то из этого? – после недолгого молчания, добавил Александр.

– Я могу дать тебе, общение…

– Не интересует. – Резко прервал Саша психолога.

– Хочешь сказать, что тебя не одолевает одиночество?

– Нет, мне всё это нравиться! – вскакивая со стула, прокричал Саша. Он вплотную подошёл к монитору.

– Хорошо, значит, ты не хочешь разговаривать? – поинтересовался психолог.

– Нет, но ответь мне на вопрос. Вы рассмотрели мою просьбу? – спросил Александр и с надеждой посмотрел в экран.

– Мы обсудили и вынуждены отказать тебе и ей.

– Мы просто хотим быть вместе, мы с ума сходим! Сука, пойми ты, мы сходим с ума поодиночке, каждый в своей квартире! Неужели вам сложно, привезти её ко мне или меня отвезти к ней? – почти кричал Саша, он начинал выходить из себя.

– Мы не можем так рисковать, неизвестно что из этого выйдет, прости Саша. – Спокойным голосом ответил Петер.

– Да пошёл ты в жопу, урода кусок и своё ООН туда же засунь, сука! – высказав всё что хотел, Саша поднял монитор и разбил его об пол. Тяжело дыша, он опустился в кресло, зазвонил сотовый. Александр нажал на дисплей мобильника и коротко сказал:

– Мне нужен новый монитор. – После этих слов, он кинул сотовый в стену, тот разлетелся на куски.

– И новый мобильник. – Добавил Александр в пустоту.

Мертвец стоял в стороне и смотрел на Сашу, его руки были сложены на груди, он улыбался.

– Врёшь ты Сашок, тебе больно, тебя съедает одиночество, а ему соврал. А вдруг, он бы помог тебе, таблеточки выписал! Но ничего, скоро ты будешь готов, и всё наладится!

«Мертвец».

Глава 5

– После того как Санька заперли, практически ничего не происходило. Раз в неделю привозили припасы, два раза в неделю, на связь выходил Петер. Октябрь был холодным. В середине месяца инфицированные ещё стояли на улице, но когда стали замерзать, разбежались, хрен их знает куда. И в первый раз за месяц, действительно стало тихо! Начались морозы, стал выпадать снег. Сашок всё больше впадал в депрессию. Ему было тяжело, я его прекрасно понимал, но это были его проблемы. Один день сменял другой, людей он не видел, только военных и учёных в защитных костюмах. Хотя, они уже прекрасно знали, что вирус больше не функционирует, но всё равно продолжали придерживаться мер безопасности. Скажу вам честно, было скучно, а самое главное, одиноко, заняться было нечем… Алёна в жизни Санька появилась намного позже и то только по той причине, что все остальные «выжившие», потихоньку начали сходить с ума и сводить счёты с жизнью. Неожиданно, да? Заперли людей в четырёх стенах без права на освобождение, а потом ещё удивлялись, чего это они себе вены вскрывают.

Так и жили, всё по расписанию: припасы, общение с психологом, медленное помешательство. Санёк сначала сам с собой говорил, что-то себе доказывал, а потом просто молчать стал. Разговаривал только с Петером и то, когда как, то по полчаса, то по пять минут. Я уже думал, что он на себя руки наложит, но он ещё не был к этому готов, всему своё время! Поэтому он терпел, переживал всё молча, но я всё слышал. О матери он часто думал, а когда до Нового Года осталось совсем ничего, буквально несколько дней, он просто в панику впал. У них в семье это был только семейный праздник. Он его с родственниками двадцать шесть лет справлял, а тут, совсем один…

До праздника оставалось день или два, Сашка сидел и смотрел в телевизор, сидел как статуя, ему было всё равно, что там показывают. Вдруг, он вскочил на ноги и выбежал в коридор. Надел куртку, натянул ботинки и рванул на крышу. Я потихоньку побрёл за ним. Когда поднялся, то увидел, что он снеговика лепет! В тот вечер я последний раз видел, чтобы он искренне улыбался, по собственному желанию! Нет, он не был счастлив, но он был спокоен! На несколько часов он забыл о случившемся и просто получал удовольствие от процесса.

А потом, был холодный январь, постоянные морозы. Февраль тоже не сдавал в плане морозов и лишь в марте, когда немного потеплело, что-то в жизни начало меняться. Во-первых, в его жизни появилась Алёна. Она стала для него как луч солнца, я думаю, что и для неё он тоже был как кислород для утопающего! Они внесли в жизни друг друга что-то новое, и им уже не казалось, что всё безнадёжно. С теплом вернулись инфицированные, конечно многие зиму не пережили, но их всё равно было много. Казалось, что жизнь налаживается… Но Сашка к тому моменту уже почти свихнулся. Алёна уже не могла ничего изменить, приближался конечный исход.

«Мертвец».

***

Ранее.

В нескольких километрах от города раскинулся военный лагерь. Это был перевалочный пункт для солдат, дежуривших на блокпостах по периметру города. Для военных высокого ранга, для учёных, которые искали вакцину в местных лабораториях. Была глубокая ночь. Свет был выключен, почти во всех наспех возведённых зданиях и лишь в нескольких окнах были заметны работающие настольные лампы.

Петер сидел в своём кабинете и писал отчёт, отчёт о своих пациентах, за которыми он наблюдал. Все они были для него просто работой, а он для них, должен был быть другом. Но это сложно, быть другом тому, кто в любой момент может умереть. За окном завывал ветер, была пурга. Петер оторвал взгляд от бумаг и посмотрел в окно, там было сложно что-то разглядеть, снег был слишком плотным. Но Петер смотрел в окно просто потому, что хотел отвлечься, забыться. Забыть о том, что буквально на днях покончил с собой один из его друзей. И он был далеко не первым, кто решил пойти таким путём. Начальство обвиняла во всём Петера, а в чём он был виноват? В том, что как мог, делал свою работу? Несправедливо… А ещё, он пытался забыть, что скоро наступал Новый Год, а он был так далеко, от своей семьи… Петер совсем устал, глаза уже плохо видели, а мысли были лишь об одном, немного поспать и забыть этот день. Он поднялся, выключил лампу и направился к двери. Он вышел из кабинета и двинулся по длинному коридору к своей комнате.

Он проходил мимо лабораторий и заметил свет в одной из них. Петер завернул в приоткрытую дверь и оказался рядом с одним из учёных. Тот стоял посередине помещения, а в нескольких метрах от него, на цепи, сидела инфицированная девушка.

– Чего не спишь? – поинтересовался Петер у работника лаборатории, тот повернул голову в его сторону и тихо ответил:

– Пытаюсь найти вакцину…

– И как, успешно? – перебил Петер учёного.

– Всё, как всегда, вирус слишком силён. – Ответил учёный. Петер прошёл мимо него, остановился в нескольких метрах от заражённой, указал на неё пальцем и спросил:

– Зачем она здесь?

– Пытаемся смешивать образцы, кровь тех, у кого иммунитет есть, с кровью инфицированных, может так что-то получится. – Пожав плечами, ответил учёный.