Сюжет для фильма с оркестром

В больнице было два травматолога: один – очень плохой, другой был известным, и о нём говорили только добрые слова. По-моему, его звали Обрамец. Второй решил так: чтоб наши кости быстрее и правильно срослись, надо какие-то спицы из нержавеющей стали внутрь кости забить. Другу забили стержень длиной во всю кость, а мне – короче. И эта разница обернулась для меня трагедией.

До операции, помню, лежал на операционном столе. Лампы светят в глаза. Маска уже у меня на лице. Медсестра говорит мне:

– Посчитайте, больной, нам до ста…

И я считал… Дали общий наркоз. В глазах затуманилось: и я улетал, засыпал…

После наркоза отходил: губы сухие, слабость. Я, как пьяный, в бреду тянул руки к бутылке с водой и никак не мог её поймать, только штору с прищепок сорвал. Я тянул руки снова к бутылке. Мне так хотелось пить, но пить не давали. Забрала мою бутылку медсестра.

– Больной, потерпите! После наркоза – нельзя!

Время прошло, и память вернулась. На ноге из гипса – сапог с дощечкой внизу, поперёк, чтобы нога прямо лежала. Подковы не стало и груза не стало. Мне стало легче, и в палате повеселело. Анекдоты травили,

и я много их рассказал.

Обрамец пошёл в отпуск. И веселье пропало. Одному плохой врач тампон забыл в ноге и рану зашил. Нога загноилась. Стал мучить парня в палате, резал снова ногу ему.

Боже, как он, бедный, кричал! У всех были мурашки. Кто не выдерживал и уши закрывал. Сколько лет миновало, но до сих пор этот крик, как гром среди ясного неба, иногда не даёт мне покоя.

После аварии три недели прошло. Лежать на спине надоело. Вечером зашёл в палату плохой врач, на меня показал пальцем и сказал:

– Этого в другую палату!

– Как же так? – пытался возразить я. – Мы вместе попали с другом в беду. Зачем же нас разлучать?

Врач сказал медсестре:

– Этого, патлатого, в 4-ю палату. Мне новых некуда класть.

Из 12 человек в палате этот нехороший врач выбрал меня. Его ненавидели все больные в больнице и прозвали мясником. После случая с парнем, которого он мучил, после опытов с парнем, был случай, когда в него запустили бутылкой, не желая к себе подпускать.

Нас разлучили, поместив меня в самый дальний конец больницы. В новой палате вместе со мной осталось 4 человека. Утром «мясник» делал обход, посмотрел на меня и сказал: «Скоро месяц. Тебя на днях выпишем.»

Затем пришла массажистка и ногу месила, как тесто.

Я удивлялся: откуда у неё столько силы? Было больно, но вида я не подавал. Значит, так надо! И надо терпеть. Потом я попробовал стать на костыли.

Первый раз не поверил своим глазам: я разучился ходить. Пришлось снова учиться. Я с трудом держал равновесие, словно пьяный. Первый раз на костылях дошёл до туалета.

Меня медсестра вывела на улицу, на прогулку, чтобы воздуха глотнуть. Стояла рядом для страховки. По улице с рёвом проезжали лихачи-мотоциклисты.

– О, наши поехали! – сказала медсестра.

– Что лежали здесь?

– Не лежали, так будут. Половина травматологии такие, как они.

После слов таких мне стало грустно. И опять цифра 4. Сентябрь уже. Пришёл врач.

– Тебя выписываем. Готовься! – сказал он и ушёл.

Я вспомнил друга и решил узнать, как он там и поделиться с ним своей новостью. Путь не близкий: два длинных коридора. Хоть и с трудом, но я к нему дошёл.

– Меня выписывают.

– Не спеши. Меня подожди.

– Не волнуйся! Тебя тоже скоро отпустят. Пойду собирать свои вещи. Пока!

Я попрощался со всеми в палате.

– Скорей поправляйтесь!

– Спасибо! И тебе удачи! – пожелали мне.

Из палаты я вышел, свернул в коридор: моя душа похолодела. Кафельный пол изрядно был мокрым: санитарка мыла его усердно, не жалея воды.

Что же делать? Как мне дойти? Как всегда, постеснялся кого-то на помощь позвать. Решил сам пройти. Потихоньку не вышло. После нескольких шагов я поскользнулся. От нагрузки костыль с лязгом улетел, и упал я на больное бедро, да так, что кость изогнулась.

Адская боль. Санитарка подошла, принесла костыль, помогла мне подняться.

– Тебе помочь дойти или сам?

– Сам.

Доковылял я, стиснув зубы от боли. Слух дошёл до врача, что я упал. Прибежал он и стал орать.

– Куда попёрся? Кто тебе разрешил?

Ногу осмотрел, не зная, что делать.

– Никакой выписки! Лежи теперь!

Он махнул рукой и ушёл.

Был бы врач хороший, он по горячим следам выровнял бы кость, но он на морях отдыхал… Этот не стал свои руки марать.

– И так пройдёт. Не девчонка.

Друга выписали на следующий день. А я 45 дней пробыл в пенатах больничных. Они порядком уже надоели. Хороших врачей не дождался: меня выписали.

Наконец то, я дома, но весёлого было мало.

К нам виновник аварии стал приезжать и упрашивал дело замять, все заявления забрать. Не сошлись в цене.

– Вам по тысяче и судье две… Дороговато, однако.

Так и уехал подлец, решив дать деньги только судье.